Оказавшись внутри истребителя, Таггарт остановился, чтобы отдышаться. Здесь шум боя был почти не слышен, но он продолжал звучать у него в ушах. Таггарт вложил все свои силы в мысленный призыв к троллю. С каждой секундой он взывал к нему все отчаяннее, но ответа не было. Паника придала Таггарту смелости: он нажал на кнопку, воспользоваться которой тролль разрешил ему лишь в случае крайней необходимости.
Тролль ликовал; тролль наслаждался, получив наконец возможность убивать и разрушать. Ашвилл пылал, на улицах валялись трупы, осколки стекла, обломки штукатурки и кирпичей… Упорное сопротивление защитников города лишь усиливало его радость: оно словно разжигало бурлившую в нем ненависть и делало предвкушение предстоящей победы над ними еще более сладостным…
Когда к противнику прибыло подкрепление, тролль удивился и подосадовал на себя – как же он мог позабыть о транспортных самолетах! Он не ожидал, что они прилетят так быстро и высадившиеся из них бойцы с такой яростью и решительностью обрушатся на его марионеток…
На мгновение тролль даже растерялся, но только на мгновение. Его опьянение сражением было так велико, что ни тревоги, ни страха он просто не мог ощущать. Да и чего ему было бояться? О чем тревожиться? Пусть новоприбывшие бойцы заставят его марионеток отступить – он всегда сможет снова бросить их в атаку. Потому что…
Но тут в его мозгу раздался сигнал тревоги. Он потеснил охватившую тролля эйфорию, он помешал ему наслаждаться убийствами и боем, он отвлек его в самую неподходящую минуту! Ярость тролля обратилась на потревожившего его человека: как он осмелился помешать его счастью? Именно сейчас?!
Тролль готов был испепелить мозг дерзкого слуги, и Таггарт почувствовал это. Взвыв от ужаса, он упал на пол и обхватил голову руками. Но наказания не последовало. Не успев дать волю гневу, тролль осознал необходимость сигнала тревоги, а затем и причину этой необходимости.
Смерч ярости вновь завертелся в его мозгу. На него напали! На него – напали! Эти жалкие твари осмелились напасть на него!
– «Ромео Один», говорит «Сумасброд». Отвечайте.
Эстон замолчал скорчился и перевел дух. Прямо над ним возвышался хребет перевала. Внизу лунный свет сверкал на листве деревьев. На западе вспыхивали огни – там шел бой. Кое-где дрожало оранжевое пламя – это горели подбитые машины. Две или три… Наши, наверное, подумал Эстон, раз вспышки выстрелов с той стороны.
– «Ромео Один», говорит «Сумасброд». Ответьте, – снова заговорил Эстон в микрофон, укрепленный на его шлеме.
После мгновения тишины в наушниках послышался ответ:
– «Сумасброд», говорит «Ромео Один». Прием.
– «Ромео Один», «Сумасброд» на месте. Повторяю, «Сумасброд» на месте. Расставляйте бочки.
– «Сумасброд», «Ромео Один» понял. Разгоняемся на всю катушку.
За сорок миль к северо-востоку сорок восемь самолетов авиации ВМФ взмыли ввысь и устремились к горе Шугарлоуф.
Пятьдесят человек, которых Таггарт спешно отправил на подмогу часовым, не добежав до них полкилометра, столкнулись с силами атакующих.
Когда тролль «просил о материальной помощи», ему редко отказывали. Складами оружия тоже заведовали люди. Многие из них были доступны внушению тролля, в результате чего «апокалиптическая бригада» оказалась великолепно вооружена. Правда, ее члены понятия не имели о том, с каким противником они столкнулись, и опыта обращения с приборами ночного видения у них было куда меньше, чем у специально обученных десантников.
Мастерская атака морских пехотинцев застигла их врасплох – и лишь семерым удалось скрыться.
Эстон помахал Абернати рукой, и основные силы группы «Т» устремились вниз по склону горы. Второй взвод вместе с дополнительными «Драконами» и прочим тяжелым вооружением уже занял заранее определенные позиции, с которых открывалось пространство, простреливавшееся гораздо лучше, чем Эстон осмеливался надеяться. Деревья мешали только при стрельбе на незначительное расстояние, зато критические зоны обстрела были свободны от препятствий.
– Дик, – раздался в его ушах голос Людмилы, – я уловила работу сканеров. Теперь он нас видит.
– «Ползун», говорит «Сумасброд». У Гренделя открылись глаза, – поспешно сообщил по рации Эстон.
– «Сумасброд», говорит «Ползун», – немедленно откликнулся Абернати. – Сообщение понял. Усилить бдительность! Может случиться, что мы потеряем связь. Выполняйте намеченный план…
Треск статического электричества заглушил голос майора. Эстон выругался: они знали, что такое могло произойти, ведь люди тролля связаны с ним ментально и не боятся помех! Оставалось надеяться, что пилоты самолетов, которые прикрывают операцию с воздуха, помнят об этом и не начнут паниковать…
– «Поддержка», говорит «Ромео Один». Мы потеряли связь с «Сумасбродом». Держитесь наготове, но не нажимайте кнопки «пуск»! Группа «Ромео», это и вас касается!
Выслушав подтверждения пилотов, Стонтон заложил вираж и стал медленно облетать гору, глядя на огоньки выстрелов внизу.
– Что за чертовщина?!
Лейтенант Спиллерз выпрямился во весь рост, высунувшись из люка помятого, начинающего дымиться бронетранспортера. Огонь врага слабел… Да, негодяи ударились в бегство!
– Хорошо, Блейк Таггарт, – прорычал тролль. – Ты правильно сделал, что предупредил меня. Возвращайся к бойцам, а я выясню, что произошло.
Таггарт благодарно поклонился, выбрался наружу и побежал к командному посту, скрытому под кронами деревьев.
Тролль включил сканеры. Он мгновенно обнаружил приближающиеся машины и начал размышлять. Эти дикари не могли сами обнаружить его местонахождение, значит, внимание к нему привлекла неосторожность бойцов Блейка Таггарта. Они в чем-то прокололись – и вот результат. Те люди, которые с такой легкостью громили его мятежников, отправили часть своих сил сюда, предполагая, что на горе прячутся другие нарушители общественного порядка. Ну что же, они не ошиблись, мстительно подумал тролль. Сейчас они заплатят за все!
Он блокировал их связь, лишив подразделения атакующих возможности координировать свои действия. Затем отдал приказ бойцам. «Апокалиптическая бригада» вышла из боя и стала стремительно отступать. Она маневрировала и меняла позиции, пока тролль выискивал при помощи сканеров наиболее выгодные места для ответного удара.
Едва связь прервалась, капитан Том Грант (кодовая кличка – «Защитник») понял, что дело плохо. Капитан Росс предупреждала его, что такое может случиться, и у морских пехотинцев были инструкции, которым надлежало следовать при потере связи. Но они предполагали, что связь противника тоже можно забить помехами, а коль скоро это не удалось сделать…
Атака, которой он руководил, приостановилась. Его бойцы начали рассредоточиваться, чтобы контролировать возможно большую площадь. Жесты, связные и сигнальные огни – вот и вся связь, которой располагал теперь Грант. Медленная, ненадежная связь…
Тролль с наслаждением обрушил лавину противотанковых ракет и пулеметного огня на левый фланг противника. Ночью его сенсоры видели ничуть не хуже, чем днем: он с удовольствием наблюдал, как люди в камуфляже умирают под шквалом пулеметного огня. Десять бойцов противника погибли сразу же, и тролль ожидал, что остальные не выдержат и побегут.
Пулеметчики увидели, как еще один бронетранспортер взорвался слева, а сверху засверкали вспышки выстрелов. Их машина была почти лишена брони – она предназначалась лишь для транспортировки тяжелых пулеметов, – но стрелки знали, что случается с теми, кто залегает под таким огнем противника. Длинные очереди пулеметов пятидесятого калибра ударили по горному склону, затем во вражеские позиции полетели гранаты. Противник отступил, оставив раненых на поле боя. Над местом перестрелки кроны деревьев окутались дымом.
Тролль пришел в бешенство, когда его марионетки начали отходить. Он понимал, что винить их не за что, но не мог справиться со своей яростью. Массированный огонь наступавших удивил даже его, однако троллем овладела потребность убивать, а как удовлетворить ее, если куклы так быстро гибнут или бросаются в бегство?
Эстон и Людмила сползли вниз по склону вслед за старшим сержантом Хортоном. Первый взвод рассредоточился вокруг, прикрывая их. Они перевели дух и сориентировались.
Шум боя стал еще ожесточеннее; огонь с обеих сторон сделался плотнее. Эстон и Хортон мрачно переглянулись. Они понимали, что означают эти звуки: пехотинцы остались без связи, и теперь преимущество было на стороне тролля.
– Смотри, – спокойно произнесла Людмила, показывая пальцем. – Это сканер.
Эстон уставился на необычное переплетение антенн под кроной поддельного дерева и заметил внизу небольшое строение. Он оглянулся, не в силах поверить, что им удалось незаметно для тролля зайти так далеко, а затем кивнул Хортону:
– Старший сержант!
– Слушаю, сэр!
– Разрушьте этот домик. Немедленно.
– Слушаюсь, сэр! Эшли, расставь бойцов! Кимински, Слоун – сюда!
Не успел Эстон добавить и слова к своему приказу, как Хортон уже исчез в кустарнике вместе со своими ребятами. Они ползли беззвучно, как змеи, а сержант Эшли давал указания своим бойцам. Эстону не хотелось, чтобы Хортон удалялся от них, но понимал, что для этого задания лучшего исполнителя не найти. В этом и заключалась одна из сложностей ведения боя: лучших всегда слишком мало, и они слишком часто гибнут…
Неожиданно слева от Эстона раздался треск выстрелов и г