Керзон ответил: "Правительство Его Величества с самого начала рассматривало Трансиорданию как входящую в территории, охватываемые принятым им мандатом на Палестину, но оно посчитало, что в согласии с особым положением в Трансиордании, принципы ее администрирования по необходимости должны отличаться от применяемых в Палестине…
Правительство Его Величества имело в виду не только ее внутреннюю безопасность и материальное благосостояние, но и необходимость предотвратить образование в ее границах базы для вражеских операций, открытых или подпольных, против французских интересов в Сирии"[1023].
Британская королевская комиссия, которая спустя 15 лет предложила дальнейшее урезывание территории еврейского национального очага в границах Западной Палестины, выступило с откровенным признанием исторических фактов:
"Земли, где предполагалось создать Еврейский национальный очаг в период Декларации Бальфура, охватывали историческую Палестину целиком, и сионисты потерпели серьезное разочарование, когда Трансиордания была отделена по 25-й статье"[1024].
Задолго до оглашения Декларации Бальфура местоположение восточной границы Палестины обсуждалось сионистами и британским иностранным отделом. То, что обе стороны рассматривали ее как находящуюся значительно дальше к востоку от Иордана, подчеркивает суть существовавшего между ними разногласия. Сионистам включение Хиджазской железной дороги виделось необходимым для будущего еврейского государства. Шмуэль Толковский, будучи членом сионистской делегации на переговорах, предшествовавших декларации, выступил с подробным докладом, основанным на обширном исследовании, чтобы продемонстрировать важность железной дороги и для экономики, и для безопасности еврейского населения, которое, как подразумевалось обеими сторонами, будет проживать к востоку от Иордана. 2 февраля 1917 г. он отметил в своем дневнике — единственном сохранившемся от этих ранних переговоров документе: "После полудня. Заседание британского комитета по политическим вопросам (Вейцман, Сакер, Сифф, Шимон Маркс, Хайямсон, Сойдботтам и я). Вейцман говорит, что Иностранный отдел против включения Хиджазской железной дороги".
С того времени британские представители твердо постановили, что поскольку, по их же утверждению, дорога строилась на деньги арабов, граница еврейского национального очага должна пролегать к западу от нее[1025].
Сионисты не сразу согласились с этой постановкой вопроса. Год спустя, через 4 месяца после выхода Декларации Бальфура, Вейцман сказал Марку Сайксу: "Если мы не получим [Хиджазскую] железную дорогу, мы построим параллельную и парализуем первую"[1026].
Тем не менее еще через год, совсем уже накануне представления сионистского дела Мирной конференции, Вейцман и Сэмюэл как представители Сионистской организации были проинформированы на заседании в Иностранном отделе с Ормсби-Гором, Робертом Сесилем и Арнольдом Тойнби, что правительство Его Величества "готово считать Трансиорданию огражденной Хиджазской дорогой", и на этот раз они на это согласились"[1027].
Карта сионистов, вычерченная Аароном Аронсоном именно как отражающая это соглашение, была в том же месяце подана на Мирную конференцию (также и по соглашению с Фейсалом). Британские представители вели ту же линию во время последующих трудных переговоров с французами о границах. Внутри самого британского кабинета с убедительной защитой жизнеспособной границы к востоку от Иордана (а также на севере) выступил Бальфур. В подробном докладе от 9 сентября 1919 года он пишет: "Палестина по существу — это Иорданская долина с примыкающим побережьем и равнинами".
Но и он призывал к выделению Хиджазской железной дороги как слишком определенно связанной с исключительно арабскими интересами"[1028].
В то же время, реагируя на сообщения о притязаниях Франции, газета ’Таймс" призывала Париж согласиться на "жизнеспособные границы" на востоке и западе для еврейского национального очага. Статья от 19 сентября 1919 г. гласила:
"Иордан в восточные границы Палестины не годится… Палестине нужна хорошая военная граница к востоку от Иордана… Наша обязанность как мандатных властей — сделать еврейскую Палестину не нуждающимся государством, а государством, способным на устойчивое и независимое существование". Таймс" также поддерживала исключение Хиджазской дороги: "Устанавливая трансиорданскую границу Палестины как можно ближе к краю пустыни, мы должны предпринять предосторожности, чтобы не прервать связь между сирийской Аравией и частью новой Аравии, простирающейся к югу".
Неожиданно к концу 1919 г. сионисты узнали, что правительство, по всей видимости, приняло новую и значительно более ограниченную карту. То, что с ними не проконсультировались, было плохим предзнаменованием. Линия Майнерцхагена, как ее назвали по имени автора, не только уменьшала площадь, отведенную на еврейскую долю восточных равнин, но, как подчеркнул Вейцман, ограничивала экономическое развитие еврейского национального очага[1029].
Но и она отводила значительную часть земель по ту сторону Иордана к еврейским территориям.
После того как линия Майнерцхагена была одобрена Алленби со стратегической точки зрения, ее официально поддержал и Иностранный отдел. Когда же выяснилось, что на севере предполагается пойти на уступки французам, представители Иностранного отдела на переговорах потребовали, чтобы на востоке настояли на линии Майнерцхагена. Один из главных представителей, Роберт Ванситтарт, в письме призывавший пойти навстречу "сионистским водным пожеланиям" на севере, также "ставил условием сионистских притязаний в Трансиордании"[1030] концессии французам.
Но как раз в это время должность Бальфура в качестве иностранного секретаря в Иностранном отделе получил Керзон. Практически сразу же началось формирование идеи полного отказа от обязательств Великобритании перед евреями в Трансиордании. Керзон с самого начала противился Декларации Бальфура. В качестве довода он высказывал убеждение, что сионизм не увенчается успехом, а иногда — что у евреев нет исторических прав на Палестину. Теперь же, когда нужда в сионистской пробританской пропаганде в Соединенных Штатах значительно уменьшилась, позиция Керзона стала брать верх в Иностранном отделе.
Ллойд Джордж, который мог умерить керзоновские старания, был слишком занят событиями в Европе и отсрочкой в мирных переговорах с Турцией. Более того, невзирая на его высказывания, симпатии к сионизму не являлись постоянным элементом в его мировоззрении и расчетах, как это было с Бальфуром, хоть и были достаточно сильны.
В считанные недели после занятия Керзоном поста Бальфура официальный меморандум, подготовленный в Иностранном отделе для предстоящих переговоров с шерифом Хусейном из Хиджаза, ясно дал понять: теперь в намерения Великобритании входило отделение Трансиордании от Западной Палестины[1031]. Три месяца спустя Керзон получил послание от Сэмюэла, который в это время проводил осмотр этих территорий для британского правительства.
"Я убежден более, чем когда-либо, — пишет он, — после пребывания в различных районах и совещаний с администрацией, в жизненной необходимости для будущего Палестины северной и восточной границ, предложенных в сообщении 187 Майнерцхагена от 17 ноября 1919 г." Это было сообщение, предлагавшее для восточной границы линию Майнерцхагена.
На этой телеграмме Хардинг, бессменный замсекретаря, резко заметил: "У них на это нет шансов"; Керзон поставил одобрительную резолюцию и свою подпись[1032].
Сэмюэл настаивал на своей позиции много месяцев. Когда через год он, будучи верховным наместником, упомянул антифранцузскую пропаганду в Трансиордании, проводимую под носом у британцев, неподписанная записка одного из чиновников Иностранного отдела аттестовала Сэмюэла как стремящегося включить Трансиорданию в Палестину, отмечая, что "Керзон против".
К тому времени в политическом раскладе на Ближнем Востоке произошли драматичные перемены. Летом 1920 г. хрупкое соглашение между Францией и Фейсалом, по которому Фейсал правил из Дамаска внутренней территорией Сирии, а французы контролировали Ливанское побережье, распалось. Фейсал был изгнан из Сирии. Лондон отреагировал планами, до невероятной степени запутанными.
Многие из сторонников Фейсала прибыли в Трансиорданию, поклявшись отомстить Франции. Сэмюэл, к тому времени уже верховный наместник, просил Лондон прислать войска для установление порядка. Хотя британское правительство опасалось возможной попытки Франции расширить свои сирийские владения за счет Трансиордании и убеждало Францию, что у нее нет прав на эту территорию, предназначенную стать частью мандата на Палестину, оно, тем не менее, решительно отказывалось тратить деньги и человеческие ресурсы на установление там британского правления.
Вместо этого Керзон выдвинул идею, что ее население следует поддержать в самоуправлении — предложение кажущееся выполнимым только кабинетным ученым, ничего не знающим о примитивном характере этой крохотной общины, в большинстве своем кочевников. Эту задачу по плану Керзона надлежало осуществить, отправив туда горстку офицеров из политического отдела. Сэмюэл послушно переправился через Иордан и объявил горстке шейхов в Эс Солте, что в Трансиордании будет организована администрация отдельно от администрации по другую сторону Иордана.
Тем временем, чтобы компенсировать Фейсалу потерю трона в Сирии, Великобритания предложила ему Месопотамию. Но неофициально она была обещана старшему брату Фейсала Абдалле — таким образом остававшегося без короны. В какой момент Великобритания постановила устроить его в Трансиордании, неизвестно. Версия Великобритании, выдвинутая впоследствии, вызывает ряд серьезных вопросов. Согласно ей, Абдалла двинулся с несколькими сотнями соплеменников из Хиджаза в начале 1921 года. Он заявил, что его цель — восстановить правление брата в Сирии. Когда он дошел до Трансиордании, британское правительство — гласит эта версия — испугалось, что он может действительно двинуться на Сирию и развязать военный конфликт с французами. Это могло бы вызвать французскую контратаку — переход границы в Восточную Палестину. Абдалле в результате предложили временно пост в Трансиордании как администратора территории и наместника правительства Его Величества.