Например, 27 января 1939 года типичное "секретное" послание было отправлено от сэра Реджинальда Хора, посла в Бухаресте, верховному комиссару в Иерусалим. Упоминая ряд отчетов о "незаконных отправках", случившихся "за последние несколько недель" в Румынии, он уточнял:
"В частности, несколько раз упоминалось судно "Драга". Судно с 544 пассажирами-евреями на борту отчалило из Галаца 8 ноября, его назначение неизвестно. Генеральный консул Галаца сообщил мне, что судно "Гепо" с таким же грузом отплыло из этого порта 3 декабря. А 13 января местные газеты сообщили об отплытии из Констанцы судна "Трансильвания" с еврейскими беженцами на борту, многие из которых, видимо, румынского происхождения".
Хор добавляет, что он уже привлек к этим фактам внимание румынского правительства… и "просил их сотрудничества" в предотвращении "незаконных перевозок"[804].
Почти полного успеха в переговорах с иностранными правительствами англичанам удалось достигнуть только в Афинах. Там был проведен закон, запрещающий греческим судам перевозить в Палестину пассажиров, не имеющих виз[805]. Во всех других странах, заметнее всего в Румынии, бывшей главным каналом перевозок, британские усилия не имели эффекта — к растущему недовольству министерства иностранных дел. Британские архивы полны сведений о противодействии.
Румыны оставались уклончивыми и непокорными. Когда в Афинах было задержано одно из наиболее известных судов — "Астир", оказалось, что пассажиры выбросили в воду свои паспорта (польские), а оставили себе выданные в Румынии визы с формулировкой "транзитом в Венесуэлу". Британские протесты не привели к каким-либо результатам, и чиновник министерства иностранных дел О.П. Рейли, занимающийся этим вопросом, отметил, что поведение румынского правительства было "за гранью". Он добавил "Я считаю, что мы должны предоставить сэру Р.Хору возможность заставить румын вести себя". (Курсив автора)[806].
Румыны, однако, не научились "вести себя". Через месяц после дальнейших переговоров Хор был вынужден написать румынскому премьер-министру Арманду Калинеску "срочное и личное" письмо:
"7 июня я адресовал министерству иностранных дел срочную Note Verbale (устную ноту) по поводу греческого судна "Мармарос", указав, что есть основания опасаться, что это судно было переведено из греческого пароходства с целью использования его для тайных перевозок евреев в Палестину.
Я просил британского консула в Констанце осведомить об этом портовые власти, и 10 июня он сообщил мне, что судно "Мармарос" было переведено под панамский флаг под названием "Лас Перлас". При этом господин Кендал сообщил: он получил заверения, что ни один еврейский эмигрант без соответствующей визы не окажется на борту.
Мне очень неприятно сообщать Вашей светлости, что в тот же день, когда были получены заверения, судно "Лас Перлас" отплыло в Мангалию, и, по сообщению надежных источников, около 600 евреев, главным образом из Польши, но также 150 румынских евреев выехали из Констанцы, чтобы присоединиться к этому судну, которое вчера отплыло из Мангалии. Я уверен, что Ваша светлость согласится с необходимостью провести срочное расследование этого вопроса.
Я хотел бы добавить, что я провел вчерашний день в Балчиче, где всем было известно, что значительное число будущих эмигрантов ожидает прибытия судна, которое должно доставить их по некоему заграничному назначению. У меня нет точных данных относительно национальности этих беженцев, но кажется что они главным образом немецкого и чешского происхождения. Некоторые из них из Вены.
В свете заверений, полученных мною в ноте министерства иностранных дел номер 27864 от 31 марта, я вынужден попросить проведения срочного расследования того, каким способом значительное число евреев-иностранцев из разных стран происхождения продолжает прибывать в Румынию"[807].
Так получилось, что румыны, соблюдавшие соглашение между премьер-министром Калинеску и Жаботинским, имели возможность выдвигать мощный законный аргумент в поддержку своего невмешательства в иммиграционные перевозки. Дунай, по международному закону ("Особый статус Дуная"), был международной водной магистралью — навигация по нему считалась "свободной".
В соответствии с этим юрист министерства иностранных дел в документе для внутреннего пользования вынес следующее решение: "Если еврейские или другие беженцы следуют вниз по Дунаю через румынскую территорию на иностранном, то есть не румынском судне, а потом пересаживаются на другое иностранное судно в Галаце или Исмаиле, можно оспаривать возможность вмешательства в это румынских властей, а также необходимость наличия румынской визы".
Незадолго перед этим австрийская судоходная компания выиграла на таких же основаниях процесс в румынском суде[808].
Румынские порты были самым удобным местом отправления, но суда отходили и из балканских портов, а из министерства иностранных дел шли и шли инструкции в Будапешт, в Белград и в Афины. Снова и снова министерство иностранных дел пыталось предотвратить транзит евреев без виз[809].
Макдональд каждые несколько дней подвергался резкой критике и упрекам в парламенте. Джозия Веджвуд не смягчался. В одном страстном заявлении он напомнил министру об исторических случаях британской помощи и сочувствия беглым рабам. Разве евреи, бегущие из Германии, не заслуживают такого же сочувствия? Вместо этого они преследуются как преступники.
Другие члены парламента, например, Том Уильямс, Филип Ноэль-Бейкер и Джефри Мандер, были не менее настойчивы. Они описывали ужасные условия, которые приходилось выносить еврейским беженцам, лишь бы достичь своего Национального Дома, и бессердечное поведение правительства. Макдональд был непреклонен. Он утверждал, что и он сочувствует несчастным беженцам, но винить за их участь надо организаторов транспортов[810].
К июлю в ответ на срочные депеши верховного комиссара в Палестине министерство иностранных дел снова решило, что необходимо "срочно положить конец этим перевозкам".
В депеше от двадцать восьмого Галифакс писал, что раньше большинство "нелегальных иммигрантов" составляли беженцы из Центральной Европы, теперь же многие приезжают из Венгрии, Румынии и Польши (британское правительство напрочь отказывалось признать их беженцами). Особо беспокоило Британию большое количество иммигрантов из Польши. Британский посол в Варшаве получил указание требовать, чтобы польское правительство лишило евреев возможности "выезда из Польши с намерением нелегального въезда в Палестину".
Однако и это было не всё. Посла попросили также "выразить польскому правительству желательность принятия мер против организации, ответственной за развитие перевозок из Польши, а именно против ревизионистской организации, руководимой Жаботинским".
Такого же рода инструкции были посланы британским представителям в Бухаресте, Будапеште, Афинах, Белграде и Софии[811].
Джозия Веджвуд насыпал соли на раны Макдональда, сказав 5 июля в Палате общин, что за первые шесть месяцев 1939 года число нелегальных иммигрантов, въехавших в Палестину, достигло 15.000. Из них, как сказал Веджвуд, 7000 были привезены ревизионистами, 4500 "Хаганой", а 3500 частными организациями.
Приведенные Макдональдом в Палате общин сведения о воинских подразделениях, используемых в борьбе с беженцами, показывают, насколько серьезной стала эта проблема для британского правительства. 26 июля Макдональд сказал Джефри Мандеру, еще одному из своих резких критиков, что патрульная служба на побережье Палестины состоит теперь из дивизии эсминцев и пяти правительственных катеров.
Как полная неожиданность прозвучало в выступлении Веджвуда число беженцев, переправленных "Хаганой". Осталось неизвестным, кто именно повлиял на изменение политики сионистского истеблишмента, но с первых месяцев 1939 года эмиссары "Хаганы" начали организовывать группы для "нелегальных" перевозок, состоявшие в основном из обученных молодых иммигрантов. Так как в их распоряжении были сионистские фонды[812], им, в отличие от движения Жаботинского, не приходилось искать новых пожертвований. В силу этого они не были вынуждены предавать свою деятельность огласке, а могли тем самым продолжать нападать на ревизионистское движение за его деятельность по "нелегальной иммиграции" и мешать сочувствующим оказывать денежную помощь ревизионистским фондам.
В последнем они добились значительного успеха. В результате пропаганды Еврейского агентства многие тысячи евреев Восточной Европы, которых можно было спасти, спасены не были.
Их обвинения в адрес ревизионизма, сформулированные одним из центральных органов, сводились к следующему:
"1) Ревизионисты собирали деньги, чтобы привезти евреев в Палестину, но никого не привезли, а вместо этого потратили деньги на партийные нужды.
2) Ревизионисты нанимали для перевозки эмигрантов суда, не подходящие для морских перевозок, из-за чего условия на борту были невыносимыми.
3) Ревизионисты привозили в Палестину неподходящих людей, главным образом преступников и проституток.
Иеремия Гальперин в Париже попросил денежного пожертвования у Роберта де Ротшильда, который высказал сочувствие идее нелегальной иммиграции. По словам Гальперина, Ротшильд, проконсультировавшись с представителями сионистского истеблишмента, сказал ему, что он не может участвовать в пересылке людей на непригодных для этого судах. Многих других, кто мог дать пожертвования, тоже отговорили от этого.
Сначала эта абсурдная клевета на людей, ответственных за перевозки беженцев, распространялась устно. Однако в октябре 1939 года Роберт Бриско, приехавший в Южную Африку, чтобы собирать денежные пожертвования на Аф-Аль-Пи, прочел в тамошней сионистской газете передовицу, обвиняющую его в выманивании у еврейской общины денег на "корабли-гробы" для иммигрантов в Палестину. Эти иммигранты, по словам статьи, "сбрасывались в Палестину без какой-либо мысли об их полезности для страны, без всякого отбора или проверки, некоторые из них были просто венскими проститутками"