Ему вновь захотелось найти Альбеску и собственноручно его уничтожить. Конечно, Платон понимал, что это маловероятно (даже, скорее, нереально), но болезненное желание защитить Мари кипятило кровь.
Эта хрупкая девушка не заслуживала того, что выпало на ее долю. За ее пролитые слезы хотелось убивать.
Платон раньше не испытывал подобного по отношению к другим женщинам – но сейчас даже не пытался анализировать свои эмоции. Они просто были.
– Нет, не особо.
– Ладно, я все равно подготовил. Вот, тут про нее написано подробнее. – Виктор передал новый сложенный вчетверо лист. – Тебя со Сцилловой что-то связывает? Лучше пересмотри свои интересы, пока Альбеску не присмотрелся к тебе самому. Если ты, конечно, не намерен получить вознаграждение. Тогда другое дело.
– Спасибо за предупреждение, – сказал Платон. – Я услышал.
– Да не за что. Слушай, все на помощницу твою налюбоваться не могу. – Виктор глянул с неприкрытой улыбкой. – Откуда она взялась?
Идентифицировать Марьяну в том существе, которым она обратилась, Ковтун, конечно, не мог. Хорошо, что она сварила гениальное по составу зелье и «преобразила» внешность. Теперь ее и Марьяну Сциллову ничто не связывает. Даже цвет кожи другой, не типичный для человека.
– Ну, как-то же надо выживать, пришлось воспользоваться ее услугами, – был честен в характеристике орк, а потому Виктор не уловил вранья; совсем необязательно выдавать всю правду, но и это не ложь, Мари действительно нужна ему.
– Любопытный выбор. Что за раса хоть? Полукровка? Скажи мне, что она перевертыш и это не ее настоящий облик. А то ведь я спать не смогу.
– Виктор, давай не будем обсуждать моих помощников. – В голосе Платона зазвучала угроза. – Ты раздобыл то, о чем я тебя просил?
Все же Марьяна – не основная его цель. Ингредиенты для ритуала – вот что по-настоящему важно.
– Раздобыл, вот только насчет платы…
Виктор замолчал.
– Я помню, с меня секрет.
– Два. – Бес подозрительно прищурился, будто только что уличил Платона в попытке надурить.
– Два, – усмехнулся орк.
– Давай рассказывай один, а второй заменим на ответную просьбу.
– Что за просьба?
– Все потом. Я уже настроился слушать. – Виктор сложил руки на столе и положил на них голову. – Все эти дни сидел на голодном пайке, только чтобы не портить послевкусие от твоих тайных страданий.
– Даже не знаю, что тебе рассказать в этот раз. Я не готовился.
Бес собрал пальцы в щепоть и поцеловал их:
– Давай что-нибудь такое, чтоб пальчики оближешь.
– Могу снова что-нибудь из детства. Из опытов отца, на которых я присутствовал. – Платон задумался. Опыт с Марком был не единственным. – Выбери сам. Были тройняшки-оборотни, которых отец притащил к нам в дом, беременная женщина, которая хотела избавиться от ребенка-морлока, кикимора, несколько детей-троллей, перевертыш, кельпи…
Платон неспешно перечислял все опыты, которые приходили на ум. Темной магией он пропитался с самого детства.
Хотя собственные эксперименты начал лет в двенадцать. Правда, первый же крупный опыт был неудачный. Ну, как неудачный… Он со Златоном пытался воскресить голубя, скрестив его тело с крысиным, и в результате все получилось. Но сам Платон надолго оказался в больнице с магическим истощением.
Тогда он лишился своей сущности в первый раз. Тогда впервые ощутил себя неполноценным, калекой. Пожалуй, тогда он вспомнил об опыте с Марком впервые.
И понял мысль, которая с мрачной решимостью засела в голове.
Лучше быть безумцем, чем слабаком, на которого отец смотрит холодно и разочарованно.
– Стоп. Как ты сказал… кельпи? – Глаза Виктора заинтересованно блеснули. – Давай про кельпи. Судя по запаху, это что-то очень больное.
– На самом деле нет. – Платон удивился выбору беса, но какое ему дело? – Но если хочешь, то пожалуйста.
– Хочу-хочу. – Виктор облизнулся, оглянулся в сторону бара. Видимо, хотел себе какой-нибудь напиток на закуску, но приказать принести было некому.
«Сапожник без сапог», – усмехнулся Платон про себя.
– Ладно. Мне было лет десять. Мама со Златом и Дитом тогда на лето за границу уехали на море. А я отказался, сказал, хочу в лабораторию к отцу вместо отдыха. И мы с ним остались вдвоем в поместье…
Серп притащил девушку и запер в подвале. Та оказалась кельпи. Они высшие. Но у нее имелся какой-то врожденный дефект ауры, и в итоге та была тяжелая, как и у низшей нечисти, на которую реагировали люди.
Отец, как я понял, хотел изучить ее дефект, потом стереть память и выкинуть. А она вдруг сама начала просить, чтобы провели над ней ритуал.
Платон прикрыл глаза, вспоминая подробности. Высокая беловолосая девушка, брови и ресницы тоже белые, так что их почти не видно, худая, даже скорее тощая, тонкие черты лица…
– Тебе она понравилась?
– Да. Было в ней что-то волшебное. Помимо ее природной магии. Не знаю, как объяснить. – Платон запнулся. В горле против воли встал ком.
Да что же такое! Вот уж в чем в чем, а в том, что случилось с глупой девицей, он точно не виноват. Почему же сейчас так холодеет все внутри?
– Тебе больно ее вспоминать? Почему?
Платон постарался собраться. Взять себя в руки. Нужно просто дорассказать эту дурацкую историю.
– Она влюбилась в человека. Но тот даже близко с ней находиться не мог из-за ее тяжелой ауры. Вообще, как она могла в него влюбиться? Они же даже не разговаривали толком, получается? Что за бред вообще!
Волна гнева поднялась внезапно, налетела, словно летняя гроза. Столько лет прошло, а он вспыхнул, как спичка.
Виктор довольно облизывался, закатывал глаза от удовольствия.
– Что она хотела от твоего отца?
– Избавиться от второго облика. Она хотела стать человеком.
– И тебя это злит?
– Она добровольно хотела стать неполноценной калекой, совсем как…
– …ты сейчас, – договорил за него бес.
Зал ненадолго погрузился в тишину. Было слышно только, как Виктор с шумом втягивает ртом воздух, наполненный всем тем, что чувствовал Платон.
Он вспомнил девушку в ритуальном кругу, одетую в простую робу. Отец чертит руны вокруг нее, наполняет их магией. Даже ингредиентов никаких не понадобилось.
Отец пустил его посмотреть на то, как все проходит, с тем условием, что он будет молчать. Но он не выдержал и спросил. Одно-единственное слово. Один-единственный вопрос: «Зачем?»
«Поймешь, когда полюбишь кого-нибудь».
А потом были ее крики, довольный смех отца, ведь всю ее магию тот забрал себе. Увеличил резерв, стал сильнее, принеся в жертву второй облик дурочки.
– Тебя что-то гложет?
– Я потом нашел ее. В соцсетях в интернете. Какое-то время следил.
– Милое маленькое guilty pleasure. – Виктор провел по губам кончиком пальца, словно бы вытирал после трапезы. – Вкусно.
– Ничего такого. Мне просто было непонятно, – пожал плечами Платон. Глубокий вдох. Выдох. – Она притворяется счастливой. Что ей еще остается? Только выкладывать довольные фото своей новой никчемной жизни.
Он откашлялся, показывая, что на этом история точно закончена.
Бес мечтательно вздохнул.
– Эх, так вкусно, что хочется добавки, но…
– Но?
Ковтун почесал затылок.
– Помнишь, у меня тоже была помощница? Такая эффектная чертовка.
Платон кивнул. Имени ее он не запомнил, хотя Виктор его и произносил, но, разумеется, образ девушки в голове отложился.
Виктор на мгновение прикрыл глаза, а затем резко сменил тему.
– Давай по-другому. Ты ведь знаешь Виталика? Программист, друг твоего брата Златона, который работает на меня.
Платон снова кивнул. К чему клонит бес, было совершенно непонятно.
– В общем, Виталик вздыхает по Кире, моей помощнице-чертовке. Влюблен как мартовский кот, ходит вокруг нее кругами, облизывается, но все никак не подступится.
– А при чем тут я? – Вопрос был вполне логичным, но, судя по тому, как посмотрел на него Виктор, логичным только для Платона.
– Мне нужно, чтобы ты свел их вместе.
– Это шутка? Если так, то я уже готов смеяться. – Если бы бес предложил Платону убить парочку в обмен на услуги, звучало бы не так абсурдно. Пусть Платон никому вредить не собирался, но это хотя бы было в его силах. Но… свести вместе?
– Если бы. – Виктор зарылся руками в волосы, и это походило на жест отчаяния.
– Как я, по-твоему, это должен сделать? Даже не беря во внимание, что я заперт арбитрами и нахожусь под домашним арестом, у меня нет карманного сайта знакомств или брачного агентства в загашнике. Ни с Виталиком, ни с… Кирой – правильно? – я не общаюсь.
– Твой брат общается. Он известный донжуан. Пусть преподаст своему другу пару уроков обольщения, – не сдавался Виктор.
– Тебе не проще самому с этим разобраться?
– Думаешь, я не пробовал?! – Бес внезапно взорвался. – Едва Виталик понял, что за заигрываниями с ним девушки стою я, как он отказался с ней спать. Джентльмен хренов. А она, к слову, этого даже не оценила. – Он говорил ядовитым тоном, торопливо, словно слова жгли его язык. – Могла бы быть ему благодарна. Присмотреться, какой хороший, воспитанный парень. Не хочет брать ее силой, мечтает об отношениях по любви. Но нет. – Это самое «нет» он буквально прорычал. – Оказывается, тот урод, что сказал ей переспать с другим, для нее куда лучше и привлекательнее. Вот и пойми, мать ее, этих женщин! Мавку болотную легче словить!
Беса буквально трясло. Либо он такой хороший начальник, что любовные интересы подчиненных принимает так близко к сердцу, либо…
– Притормози немного. – Платон скептически приподнял одну бровь. – Если я правильно понял, то урод, который сказал ей переспать с другим… Урод, в которого влюбилась чертовка…
– Это я. – Виктор обессиленно рухнул лбом на собственные скрещенные руки на столе.
Платону пришлось сделать вид, что он закашлялся, чтобы удержать хохот. Под несчастным взглядом Виктора смеяться было как-то неловко.
– Ну… – протянул Платон, пытаясь переварить всю эту ситуацию. – Я все еще не понимаю, как могу помочь тебе с твоей проблемой. Да и проблема ли это? Ты же сам сказал, на девушке кровная клятва. Прикажешь ей не смотреть в твою сторону