– она не будет. Ну а Виталик уже достаточно взрослый, чтобы самому решать свои сердечные проблемы.
– Ты просто не понимаешь! – горестно пожаловался бес. – Это же был такой гениальный план. Виталик влюбляется в девушку, девушка привязана ко мне. И, собственно, Виталик тоже от меня никуда не денется. Не свалит работать на твоего брата! А если у них не заладится? Что, если ему будет тяжело от невзаимной любви и он решит уйти, только чтобы не видеть эту глупую чертовку? Нет, я ее, конечно, могу отослать куда подальше. Вот только тогда не факт, что со следующей пассией его не познакомит опять же твой брат. И переманит к себе! Где я еще такого человека найду? Он мало того что разбирается во всех технических вопросах, в людской бюрократии, так еще и бесплатно возится с моими артефактами. Искренне считает, что он мне должен за это приплачивать…
– То есть ты считаешь, что если не Кира, то Виталик перестанет на тебя работать?
– Да. – Бес выглядел абсолютно искренним в своей уверенности. Смотрел на Платона так, будто тот спросил, зеленая ли трава.
– Мне казалось, что вы друзья.
– Вот именно. И я не хочу терять друга.
Платон еще раз прокрутил в голове всю эту ситуацию. И это Мари еще считает, что у него в голове тараканов много? Впрочем, если ему не придется лишний раз изливать душу перед бесом, оно и к лучшему.
«Просто поговорить не судьба?» – Ответ, крутящийся в мозгу, казался очевидным. Очевидным для того, кто смотрел на все это со стороны. Но ему ли судить беса? Он сам столько всего скрывал от близких ему людей, что это вошло в привычку. Даже в мелочах не показывать себя настоящего, спрятаться за броней из лжи, лишь бы только притупить боль, что гложет изнутри.
Платон приподнял над столом раскрытые ладони.
– И все же. Как ты себе представляешь… мою помощь в данном вопросе? – Он посмотрел в сторону Мари. Девушка водила пальцем по строчкам в бумаге, что дал ей бес, словно вырисовывая какие-то узоры. Интересно, а приворотные зелья она варить умеет?
– Поговори со Златоном. Пусть займется этим, – пожал плечами бес.
– И как я ему объясню свой интерес к судьбе Виталика?
– Ты же умный. Что-нибудь придумаешь. – Виктор, казалось, действительно не понимал, насколько это будет подозрительно выглядеть. Или понимал, но плевать хотел на чужие проблемы.
– Хм… Покажи ингредиенты. Все на месте?
Виктор одним ловким движением выудил из-под стола кейс, щелкнул замками и перевернул, показывая содержимое.
Платон кончиками пальцев прошелся по закрепленным внутри пробиркам и колбочкам. Все на месте. Даже самые редкие субстраты, на которые он не особо рассчитывал.
– В фиолетовом флаконе слезы арахны. Едва урвал на черном рынке. Дефицит нынче, – тут же принялся набивать цену Виктор, но Платон его уже не слышал.
День на подготовку… Может быть, тогда завтра удастся повторить ритуал? Уже завтра… он снова станет орком.
– Хорошо. Я постараюсь сделать все возможное. Но обещать ничего не могу. Сам понимаешь, любовные дела не по моей части.
– Златона с бывшей женой ты же как-то свел, – гаденько подмигнул Виктор, не удержавшись от колкости. – Так что опыт имеется.
– Ничего обещать не могу, – в тон ему повторил Платон, не желая вспоминать те события.
– Если не получится, просто будешь должен секрет. – Виктор печально вздохнул. Просто само воплощение щедрости.
– Один, – напомнил Платон. – Второй ты только что услышал.
– Да-да, морлоки тебя задери. Один. Только сделай хоть что-нибудь, потому что вся эта ситуация буквально меня с ума сводит! – Виктор сделал еще один глубокий вдох, а затем невозмутимо поднялся со своего места, протягивая ладонь для рукопожатия.
Глава 9
Платон долго о чем-то говорил с Виктором. Со стороны казалось, что они даже спорят. По крайней мере, бес выглядел то возмущенным, то подавленным. Но слышно их не было, как я ни прислушивалась, – должно быть, специальные чары.
Затем мужчины пожали друг другу руки, и Платон наконец подошел ко мне.
Я тоже поднялась со своего места.
Неожиданно за спиной что-то громыхнуло. От испуга сердце ухнуло вниз, я прыгнула вперед, оказавшись в объятиях Платона.
«Нику? Он нашел меня! Нужно бежать!»
– Прошу прощения, кажется, балку плохо закрепили. Ремонт. – Тон беса был извиняющимся, а глаза цепко следили за мной. Он него не укрылось ни то, как пугливо я себя повела, ни то, как Платон меня обнял.
Я осторожно отстранилась от орка, чтобы не вызывать лишних подозрений, и спрятала список имен близких в карман куртки.
– Не перевертыш. У них подменная внешность мерцает при испуге, – констатировал бес.
– Виктор… – предупреждающе произнес Платон.
– Непреодолимая тяга к чужим секретам, – улыбнулся тот. – Если будет нужно что-то еще – звони. И не забудь про свою часть уговора.
– Не забуду.
Обратно до машины шли молча. Я торопилась снова оказаться в безопасности. В темных переулках городских окраин угроза могла прийти отовсюду. Чувство, что за нами наблюдают, не проходило. А может, за нами действительно наблюдали.
Едва дверь машины захлопнулась, отрезая нас от промозглой сырой осени за окном, Платон повернулся ко мне:
– Ну как? Нашла что-нибудь интересное?
– Да… – Я облизнула пересохшие губы. Следовало спросить Платона, что он должен будет за это бесу. Ведь наверняка тот помогал не бесплатно. Надо было предложить какую-то свою помощь. Но все, о чем я сейчас могла говорить, о чем могла думать, это адрес отца, который у меня оказался. – Представляешь, мой родной отец и его новая семья живут совсем рядом. Я даже подумать не могла, что когда-либо снова смогу увидеть его, а он, оказывается, здесь!
– Могу я?.. – Платон вопросительно поднял брови, протянул руку, и я передала лист с адресом. – Действительно рядом. По пути обратно. Хочешь, можем заехать прямо сейчас?
– Сейчас? – Сердце бешено застучало при одной мысли об этом.
– Почему бы и нет? – Казалось, Платон не видит в своей идее ничего особенного, как будто предложил в магазин за хлебом заехать, а не наведаться в гости к тому, кто бросил меня много лет назад.
Хотя я ведь не говорила ему всех подробностей. Не рассказывала, что отец уехал и перестал писать, что у него новая семья, а меня он не навещал долгие годы. Скорее всего, он даже не догадывается, что мама погибла, а я в бегах.
– Послушай, все не так просто.
И я рассказала Платону об особенностях отношений с папой, которые давно оборвались.
– Мари, давай съездим и просто глянем со стороны. – Мужчина оставался непреклонен. – Время не совсем позднее, есть шанс, что мы что-нибудь увидим. Понятное дело, что я не заставлю тебя идти к отцу на ночь глядя, да еще и конкретно сейчас. – Он глянул мне в глаза весело, а я так разволновалась, что даже не поняла причину для улыбки. – Просто посмотрим, и все. А потом ты сама для себя решишь, надо ли заявляться в гости открыто.
Мне оставалось только обреченно кивнуть.
– Слушай, а не опасно связываться с этим Виктором? – спросила я, пока мы мчали по трассе в сторону отцовского дома. – Он выглядит довольно… скользко. Не обманет?
– Виктор не меценат, разумеется. Он ничего не будет делать без своего глубокого интереса. Но если его заинтересовать ценой – с ним можно договориться о многом. У нас с ним заключена сделка. С меня – определенного спектра эмоции. С него – информация.
– Эмоции?..
Разумеется, бесы падки на чужие грязные тайны. На угрызения совести, боль, обиду, сокровенные желания. Но настолько, чтобы взамен помогать? Что ему мешает напитаться от любого другого существа? Мне кажется, у этого Виктора нет отказа в «обеде», он похож на того, у кого есть определенная власть. Другие бесы, с которыми я встречалась ранее, выглядели жалко. Низшая нечисть, вынужденная питаться сплетнями и слухами, побираться любой уроненной крохой, шнырять рядом, только бы получить новую дозу.
Этого жалким назвать язык не поворачивался.
– Виктор говорит, что я особенно вкусный, – рассмеялся Платон. – Знаешь, кого-то охотнее кусают комары, а мною питается бес. Не самая высокая стоимость его услуг. В общем, Виктор не благотворитель, но, если с ним заключить соглашение, он его не нарушит. По крайней мере первым.
Коттеджный поселок располагался в живописном месте: с одной стороны его закрывал густой хвойный лес, с другой – беспокойные воды залива. У домов имелись собственные причалы. По размерам некоторые особняки не уступали замку Платона, хотя были здесь и вполне обычные двухэтажные каркасные дома.
Ветер задувал холодный, колючий – сказывалась близость к воде.
На въезде стоял шлагбаум и даже будка с надписью «Охрана. Предъявите пропуск», только вот шлагбаум был открыт, а охранника в будке не обнаружилось. М-да, защита на высшем уровне. Но нам же проще, не нужно выдумывать истории о том, что мы к кому-то едем в гости.
Мы беспрепятственно въехали внутрь и припарковались на специальной гостевой парковке.
– Дальше – лучше пешком, – посоветовал Платон. – Не будем привлекать к себе лишнее внимание.
Я опять кивнула. Меня начало потряхивать. Само осознание – где-то здесь живет мой папа! – выбивало из колеи, делало маленькой, неуверенной в себе девочкой. Все здравые мысли растерялись. Мне, с одной стороны, дико хотелось увидеть отца, даже наплевать на поздний час и постучаться к нему, а с другой – я понимала всю глупость данной затеи. Обрывала свои нелепые мечты о воссоединении горьким напоминанием: «Марьяна, ты ему не нужна. Была бы нужна – он бы напомнил о себе чуть раньше, чем никогда».
Нужный дом стоял в конце улочки, упираясь в лес одним боком. Окруженный высоким забором-штакетником, через который, если подойти вплотную, прекрасно проглядывался внутренний дворик.
Участки здесь располагались на расстоянии друг от друга, а не вплотную. Платон осмотрелся, убеждаясь, что за нами никто не подглядывает.
– Не бойся, – подтолкнул меня к забору.