Зловещая победная улыбка застыла на его лице, он в последний раз взглянул на портреты, наслаждаясь очередной выигранной партией.
Это поместье когда-то построил он сам. И теперь, шаг за шагом проходя через комнаты, погруженные в тишину и неопределенность, он ощущал само движение времени. Предметы мрачной обстановки вокруг как будто преображались от его победного настроения. Каждый угол, каждая вещь здесь были свидетелями его мощи, его успешного пути к вершине.
В этот раз он ощущал себя еще сильнее, чем обычно. Словно вся мощь предыдущих жизней разом объединилась в новом теле. Возможно, дело в том, что ритуал Платон проводил три раза.
Неплохая компенсация за проведенное в Теневерсе время. Хотя, если подумать, за что же его туда засадили? В старые времена дети, в том числе приемные, считались собственностью главы рода. Вампирами Арджеша даже убийство их не наказывалось.
А он… всего-то ставил опыты на членах своей семьи. Что в этом такого? Ну заскучал идти по накатанной схеме со сменой тел. Решил в этот раз попробовать что-то новое. Захотел создать идеального орка, который совместит в себе все сильные качества его недотеп сыновей.
Орка, в тело которого он бы потом вошел и которым бы управлял.
Только вот арбитры этого не оценили.
Арбитры, захватившие власть в мире нечисти и перебившие почти всех древних вампиров, сейчас строят из себя либералов.
«Жизнь любой нечисти – величайшая ценность!» – какая ересь.
Азур вышел на балкон и презрительно сплюнул вниз.
Хотя сила была на их стороне, потому приходилось это учитывать.
Даже вечный бунтарь Нику, который последние пятьсот лет провел в бесконечных попытках посильнее уколоть и уязвить братьев, принял правила игры арбитров и подписал кабальный договор. Впрочем, Азуру и подобный договор не светил.
Но нужно отдать вампиру должное, если бы не старые связи с древним, сидеть ему в Теневерсе еще долго. Даже если бы Платон провел ритуал не три раза, а десять или больше – не факт, что душа Азура пробилась бы сквозь антимагическую защиту.
В первую попытку Платона вернуть себе «силу рода» он почувствовал легкий толчок, да и только. Едва сообразив, что это значит, Азур приложил все усилия, чтобы отправить послание древнему с просьбой встречи.
Ну а дальше… дальше все прошло как по нотам. Да, пришлось постараться, чтобы и Платон после рокировки не представлял опасности, но в итоге опыт в очередной раз обыграл молодость.
И хоть Азур не планировал так рано покинуть тело Серпа Адрона, но ситуация нарисовалась как нельзя кстати. Возможность выйти из заключения, сменить тело, облапошить идиота сыночка.
Теперь, в новом теле, следует быть куда осторожнее, чем раньше. Устранить Дитриха и Златона, вернуть себе дар, а затем на некоторое время затаиться.
Жениться на какой-нибудь миловидной орчанке. Завести детей. Трех, а лучше еще больше. Заняться бизнесом. Он вернет себе компании. Влияние, утраченное в последние годы. И фамилия Адрон вновь будет навевать ужас и внушать страх.
В кармане зазвенел мобильный.
– Дитрих, рад тебя слышать, брат. – Азуру доставляла особое удовольствие вся эта игра. Платон последнее время отдалился от братьев, но он это исправит. Проще всего воткнуть нож в спину, когда стоишь близко.
– У меня пропущенный от тебя, все в порядке?
– Да, в полном. Как у тебя дела? Как Злат? Как Тая?
– Ты действительно звонил узнать, как у нас дела? – с недоверием спросил Дитрих.
Азур хмыкнул:
– Не совсем, у меня есть одна просьба.
– Уф, я уж думал, ты заболел там, – усмехнулся Дит, оборачивая все в шутку. – Главное, чтобы это было не очередное «свидание с вампиром».
– Нет. Не знаю даже, как сказать… В общем, хочу сменить врача. Ты можешь это устроить?
– Платон, если ты думаешь, что новый врач будет лечить тебя так, как скажешь ему ты, то глубоко заблуждаешься, Александр Анатольевич прекрасный специалист.
– Александр Анатольевич прекрасный специалист, – покладисто повторил Азур. – Но мне нужен другой.
А про себя добавил: «Он синестетик и может заподозрить неладное, увидев резкие изменения ауры». И пусть эти изменения в теории можно списать на выздоровление, рисковать все равно не хотелось.
Дитрих на том конце тяжело вздохнул.
– Что тебя не устраивает?
– А что меня может устраивать? Ему привиделось незнамо что, и он заставил арбитров прошерстить весь особняк. Я пережил несколько унизительных часов из-за глупости этого докторишки. В следующий раз ему покажется, что я на него плохо смотрю, – и он упечет меня в Теневерс? Нет уж, пусть идет лесом.
Дитрих засомневался. Ответ «брата» ему явно показался обоснованным – иначе бы сразу отказал. Но так просто согласиться он тоже не мог.
– Мама сказала, ты ей звонил, – издалека заговорил Дитрих. – Я не поверил ей сначала. Она вся буквально расцвела от твоего звонка. Даже согласилась на предложение своего нового мужчины на отдых съездить, а сам понимаешь, ей он после отца просто необходим.
Азур скрипнул зубами. В новом теле на Агату он претендовать не мог. Нужен был кто-нибудь помоложе. Но и допускать того, чтобы его бывшая жена разгуливала, он не собирался.
Она может быть только безутешной вдовой и больше никем. А ее нового ухажера он устранит сразу после Дитриха. А может быть, и до.
– Обвиняешь меня в том, что она уехала? – Азур не смог сдержать резкого тона.
– Наоборот, спасибо говорю. – Дит неопределенно хмыкнул. – Давай так, я договорюсь, чтобы Александра Анатольевича заменил кто-нибудь другой. А ты пообещаешь звонить маме, как она вернется. Хотя бы раз в неделю.
– Без проблем. – Он даже не ожидал, что этот вопрос будет решить так легко.
– И да, ты спрашивал, как Златон… так вот, он был бы не прочь тоже с тобой пообщаться. Он скучает по тебе, Платон. Я явно не тот брат, в котором он нуждается.
– Приму к сведению.
Он отключил телефон, втягивая носом прохладный ноябрьский воздух.
Какая все-таки чудесная штука – свобода и молодость.
Живот снова заурчал, орочий аппетит давал о себе знать. Что ж, можно пойти в кухню и как следует отпраздновать свое торжество. Где-то в столовой проход в винный погреб со старыми коллекционными винами.
А судя по расположению солнца, как раз сейчас Платон, если, конечно, его ума хватило дожить до этого мгновения, подписывает с Нику вечный контракт на рабское служение.
Сын с даром – невелика цена.
Из груди вырвался холодный бесчувственный смех:
– Шах и мат. Я снова выиграл. Как же это приятно.
Дверь закрылась. Комната погрузилась в тишину.
Я медленно подошла к дивану, села, покачиваясь. Спина до сих пор горела огнем. Рваная футболка, джинсы пропитались кровью. Но было абсолютно плевать. Это все равно ни в какое сравнение не шло с тем, что творилось у меня в душе.
Виктор молчал несколько минут, пока вдруг не взорвался истеричной руганью:
– Да какого же хрена! – Он сорвал со стены картину в рамке и с размаха ударил ею об пол, потом подхватил напольную вазу в углу и со всей силы шарахнул в стену.
– Босс? – Охранник, кажется, только что пришедший в себя после гипноза, заглянул в дверь.
Виктор продолжал бесноваться и сыпать ругательствами.
– И вот… ты любовно рассыпаешь приманку, танцуешь вокруг лунки, кормишь, ловишь, подсекаешь… – говорил он, ни на кого не обращая внимания. – А потом приплывает какая-то гребаная акула и сжирает твою рыбу! Это мое, мое!
– Виктор, успокойся, что у вас тут случилось? – В комнату вбежал тот самый парень, что убирал свидетелей. Как его… Виталий?
– Все плохо. Все очень-очень плохо, – трагическим тоном выдал бес.
– Плохо? Зелье вроде отличное получилось. Я уже всех напоил и выпустил обратно в зал. Несколько бесплатных напитков за счет заведения, и все прекрасно…
У Виталика зазвенел телефон.
– Секунду. – Он приложил трубку к уху. – Злат? Подожди, что случилось, какая еще запись?
Виталик вышел из комнатки, чтобы продолжить говорить без лишних ушей и глаз.
Виктор выразительно посмотрел на меня и махнул на своего помощника. Вроде иронично-саркастического: «Полюбуйся на него!»
– Мы должны предупредить братьев… – Меня душили слезы, слова давались с трудом.
– Молчи. Поняла? – тут же зашипел бес. – Нужно сперва все хорошо обдумать. Ясно тебе?
– Но…
– Сперва думать. Потом действовать. Усекла?
Я кивнула. А что мне оставалось?
– Идем, – скомандовал Виктор, хватая меня за руку.
Я поморщилась от боли, и только тут бес заметил, что у меня со спиной.
Развернул и тихо присвистнул:
– Да он тебе просто лоскут кожи выдрал…
Дверь комнатки снова открылась. Только теперь там был не Виталий, а Кира.
– Как ты вовремя! – обрадовался ей бес. – Знакомься – Марьяна.
– Можно… Мари. – До Платона меня так никто не называл. Но теперь, когда его не было рядом, хотелось сделать это сокращение своим имением.
– Мари, – поправился бес. – Нужно обработать ей спину и переодеть. Сделаешь?
Кира перевела настороженный взгляд с зареванной меня на Виктора и обратно, кивнула.
– Ну вот и ладушки. Как управитесь, жду вас в зале.
Следующие полчаса прошли в странной обстановке. Чертовке я явно не нравилась, и ее распирало любопытство, что же произошло между мной и Виктором. Она попыталась задавать вопросы, но я молчала, только лишь иногда всхлипывала, с трудом удерживаясь от новых рыданий.
Во всем произошедшем я винила только себя. Если бы не я…
– Так. Кровоостанавливающее, заживляющее, регенерирующее. Еще полчаса пощиплет, и, думаю, все. Но на всякий случай я повязку сделала, – отчиталась девушка; от нее сильно тянуло алкоголем, и язык чуть-чуть заплетался. – По комплекции ты меня покрупнее, так что моя запасная одежда не подойдет. Эту вот кто-то из парней отдал. Она чистая.
Она передала мне безразмерную черную футболку с логотипом известной рок-группы.