– Мне оставьте, я тоже голодный, – пробасил громила с пистолетом. – Вы как, док, будете?
Оружие, приставленное ко лбу, неприятно холодило кожу и заставляло трястись поджилки. Несмотря на то что смерти в своей жизни он видел предостаточно, самому умирать не хотелось.
– Кто вы такие? Что вам нужно? – От страха зуб на зуб не попадал, а язык заплетался. – У меня нет ничего ценного. Я даже медицинские артефакты дома не храню.
– Вы что, решили, что мы пришли вас грабить? – Горбатый оскорбленно приложил руку к сердцу и с обидой посмотрел на него.
– Мы даже пиццу с собой принесли, – пробасил здоровяк. – Чтоб вас не объедать.
– Тогда что вам нужно? – Александр Анатольевич попытался сделать шаг назад, но уперся в стенку.
Как-то раз, когда он был еще только начинающим врачом, к нему вломились похожим образом, правда в клинику. Тогда какой-то тролль нарвался на проклятие, и его брат пытался заставить дока с помощью оружия спасти горемыку, а потом принести кровную клятву о неразглашении.
Док, конечно, свой профессиональный долг выполнил, пациент остался жив. Вот только удалось незаметно нажать тревожную кнопку, и обоих на выходе взяли арбитры.
Дома тревожной кнопки не было. Но если дело в том, чтобы кому-то помочь, то это, по крайней мере, не так страшно.
Горбун тем временем подошел к Александру Анатольевичу и странно принюхался. А потом скривился.
– Видите ли, док, вы нам не подходите. Очень жаль. Макс, убей его.
Здоровяк пожал плечами, вроде как «бывает», но больше вопросов не задал, взвел курок.
– Стойте, стойте, как это я не подхожу? Не надо меня убивать! Подождите! – взмолился врач. – Я очень даже подхожу!
– Говорит, что подходит, босс. – Макс повторил его слова так, словно горбун их мог не слышать, и вопросительно уставился на него.
Его босс снова принюхался.
– Да нет, ну я же чую. Кончай его.
Внутри что-то оборвалось. Если бы не стена, за которую он держался, то, наверное, уже бы рухнул вниз. А ведь всегда считал, что у него крепкие нервы.
– Что вы там чуете? Понюхайте еще раз! Не надо меня убивать, прошу вас! – На глаза навернулись слезы. Себя было жалко до ужаса. Ведь он еще стольким мог помочь, столько всего хорошего сделать. – Ну! Нормально я пахну, что вам не нравится-то?!
– В том то и дело, что нормально, – печально вздохнул горбатый. – Видите ли, дорогой доктор. Почти у любого есть за душой темные постыдные тайны, у любого есть грязные секреты, грешки, которые он хотел бы скрыть ото всех. Любого есть на чем взять за жабры и заставить плясать под мою дудку. Но вы…
Он погрозил пальцем, словно нашкодившему ребенку.
– Вы, док, другое дело. Просто сама чистота и порядочность. – Он развел ладони в стороны. – Так что я умываю руки. Мне нечем вас шантажировать. Поэтому сами понимаете. Придется вас убить, чтобы потом, когда на ваше место назначат другого, разговаривать уже с ним.
– Стойте, стойте! – запротестовал Александр Анатольевич.
Сейчас он мало что понимал в происходящем. Горбун, вынюхивающий грязные секреты? Это какой-то бес, что ли? Впрочем, для рядового беса этот тип слишком хорошо и самоуверенно выглядел.
– Что вам надо, чтобы я сделал?
– Да какая разница. Как я могу быть уверен, что на вас можно положиться, если вас нечем припугнуть?
– Виктор, я, кажется, нашел, – послышался жующий голос из-за стола. – Я взломал медицинскую систему, через которую он заполнял карточки пациентов. Похоже, на некоторых смертельно больных он ставил опыты, изучал действие проклятий, ядов и антидотов. Бьюсь об заклад, пациенты были не в курсе.
– Это же ради науки! Ради благополучия тех, кого еще можно спасти! – возмущенно воскликнул доктор. – И благодаря этим опытам я потом спас не одну жизнь.
Бес принюхался снова.
– Гляди-ка, и ведь даже не раскаивается, угрызениями совести не мучается. Какой циник. А я-то тебя святым посчитал, – фыркнул он.
– Могу разослать это родственникам ваших подопытных, – фыркнул парень, принимаясь за новый кусок. – Уверен, они с радостью послушают про спасенные жизни.
– Не надо! Как вы вообще умудрились залезть в ту базу? Меня уверяли, что ее не взломать.
Виктор очертил ладонью в воздухе полукруг и вытаращил глаза:
– О, это самая темная магия из всех.
Кухня на некоторое время погрузилась в молчание. Громила с пистолетом одной рукой стащил со стола кусок пиццы и, не глядя, запихал весь в рот разом.
– А то так и не достанется ничего, – посетовал он. – И ничего, босс, не острая. У нас пепперони острее подают.
– Не чавкай, – закатил глаза бес.
– Ну так что? – сглотнул Александр Анатольевич. – Вы меня не убьете?
Спина покрылась липким потом, и теперь прислоняться к стене было вдвойне неприятно.
– Все зависит от того, сможешь ли ты нам помочь, – вздохнул бес. – Один из твоих пациентов сидит под домашним арестом. Нам нужно, чтобы ты дал ему одно зелье…
– Платон Адрон? – нахмурился доктор. Тот был единственным находившимся под арестом из тех, с кем он работал сейчас. – Он больше не мой пациент. Сегодня он через своих братьев договорился с арбитрами, что те сменят врача.
– Оу… – Виктор шлепнул себя ладонью по лицу. – Вот что за ерунда. Ладно, Макс, убери свидетеля и пойдем…
– Как скажете, босс, – пожал плечами громила.
– Стойте, стойте, не надо! Какие же вы… – Александр Анатольевич пытался соображать быстро, но получалось плохо. – У меня еще остался пропуск на территорию поместья. Я все еще могу к нему прийти.
– О, тогда отлично. Значит, завтра вы придете к Платону и напоите его зельем, которое мы вам дадим.
– Нет, так я не могу. У меня же врачебная клятва. – Он указал рукой на запястье, намекая на магическую составляющую. – Я не могу дать то, что может навредить пациенту.
– Ты же травил своих пациентов ядами… Травил же? – Бес обернулся на парня за ноутбуком. Тот кивнул. – Как же ты это делал? Если у тебя клятва.
– Так им это было как мертвому припарка. Они все равно бы умерли. Я не нарушал клятву. Тем, кому можно помочь, я помогал и никогда сознательно не вредил.
– Какая гибкая у вас клятва. – Горб за спиной беса странно зашевелился. – Макс, напомни мне в следующий раз, когда я буду к какому-либо врачу обращаться, проверить текст его клятвы. Вдруг там тоже будет что-нибудь вроде «падающего толкни, утопающего утяни на дно, валяющегося на земле – закопай…»
– Там все совершенно не так, – буркнул Александр Анатольевич. – Но абы что дать я правда не могу. Мне что от вашей пули умирать, что от отката потом.
– Хм… – Бес нахмурился, но хотя бы больше не приказывал его убивать.
– А пропуск, про который вы сказали? Кто-нибудь другой вместо вас может пройти в поместье? – подал голос парень за компьютером.
Доктор на мгновение задумался.
– Теоретически, если я подъеду на машине и буду рядом… открою проход, то кто-то другой сможет пройти вместо меня. Но тогда нужен перевертыш, потому что облик тех, кто проходит, фиксируется на куполе и отображается у арбитров. Насчет выхода не знаю – там какая-то хитрая магия. Но, возможно, и назад получится выйти.
– Хм… – Кухня снова погрузилась в молчание.
– Так вы меня не убьете? – осторожно спросил доктор.
– Нет. Пока нет, – хмыкнул бес. – Собирайтесь.
– Куда?
– Как куда? В поместье к Адронам. И захватите с собой второй костюм, ботинки и ваш парфюм. Ну если, конечно, не хотите голышом остаться.
Александр Анатольевич нервно переступил с ноги на ногу и под дулом оружия направился снова в спальню.
Лучше бы это был соседский кот, ей-богу.
Мама суетилась на кухне. Это было так… уютно, привычно. Как в детстве, когда она только-только учила меня варить зелья. Она порхала от разделочной доски к котелку на газовой плите и обратно.
– Для антидота нужна основа. Ее поставим сейчас, добавим ингредиенты в нужных пропорциях, а затем оставим на медленном огне на три часа. Надеюсь, твой «друг» за это время успеет подвезти нужные ингредиенты.
Киру Виктор оставил с нами. Мама, на удивление, особо не возразила. Напротив, посадила девушку чистить гранат, который тоже был в составе зелья.
Правда, едва уловив, что речь о ее боссе, чертовка тут же навострила уши.
– Конечно, успеет. Для Виктора вообще нет ничего невозможного, – гордо заявила она.
– Деточка, хвостом не крути, а то прищемлю, – фыркнула мама, но ее тон моментально поменялся, стоило отцу войти. – О, дорогой! Сделать Димочке смесь? Его уже, кажется, кормить пора. А ты чаю хочешь?
– Нет, спасибо. – Отец налил себе из кувшина в стакан воды, сделал несколько глотков, улыбнулся. – Все-таки какое счастье, что Марьяна жива.
– Да, я тоже так рада этому! Прости, что скрыла от тебя, что случилось с ней на самом деле. Но я так боялась, этот древний ведь чуть не убил меня. Приказал молчать… – На лице мамы блеснули слезы.
Она уткнулась папе в грудь, пряча лицо. Ее плечи начали подрагивать.
– Ирочка, ну что ты… – Отец обнял ее, меж бровей залегла складка. Он оставил стакан, принялся гладить ее по волосам, спине. – Я, наверное, погорячился сегодня. Ты меня прости, тебе ведь тоже нелегко все время было держать это в себе.
– Марьяна, пригляди за основой. Мы с твоим отцом к брату поднимемся, – сдавленным голосом пробормотала мать. Папа извинился одними глазами и кивнул на маму, все еще всхлипывающую у него на руках.
Мы с Кирой остались вдвоем. Как только шаги родителей стихли, чертовка подошла к графину и налила в отцовский стакан еще воды.
– Странно. Ничем не пахнет, – хмыкнула она. – Я уж думала, там приворотное.
– Если смешать корень златоглазки с лавровым листом до того, как добавлять в основу, а не после, то характерного сладковатого запаха в приворотном не будет, – бесцветным голосом ответила я.
Кира посмотрела на меня со смесью недоверия и ужаса.
– И что это, так любого, что ли, можно? – тихо добавила она после некоторого времени.