После изучения заявок оказалось, что участок номер один достался американской «Галф ойл» и английской «Бритиш петролеум», объединившим свои усилия. Цена – 15,5 миллиона долларов. Второй и третий участки отправились по тому же адресу. Цена соответственно 20,7 и 31 миллион долларов. За 57-й участок эти компании, чьё партнёрство оказалось неожиданным для конкурентов, предложили 47 миллионов. Но в конверте, поданном триумвиратом «Стандард ойл оф Калифорния», «Мобил ойл», «Филипс петролеум», стояла ещё более высокая цифра – 72,1 миллиона долларов. Всех перещеголяли американцы Поль Гетти и Гарольдсон Хант, слывущие самыми богатыми людьми капиталистического мира. «Сложившись», они выложили 72,3 миллиона долларов. Трудно не заметить, как близко сходятся цифры, указанные главными соперниками в борьбе за 57-й участок. Видимо, даже строгие меры предосторожности не помешали победителям выведать чьи-то сокровенные тайны.
Имя Онассиса отсутствовало в списке участников торгов. Но, по данным американского журнала «Ньюсуик», делец вложил определённое количество миллионов долларов в покупку нескольких участков, скрывая своё участие за вывеской какой-то другой компании. Можно предположить, что это либо «Мобил ойл», либо компания Поля Гетти. Обе не имеют своего танкерного флота и пользуются услугами Онассиса. Весьма осведомлённая в делах большого бизнеса лондонская газета «Файнэншл таймс», имеющая надёжные источники информации, как о свершившемся факте пишет о том, что судовладелец приобрёл право на ряд скважин. Когда на Северном склоне начнётся промышленная добыча нефти, Онассис, по словам газеты, получит возможность обогащаться двояким путём: как акционер нефтедобычи и как владелец судов, на которых нефть из Аляски будет переправляться в США, Европу, Японию.
О том, насколько захватила помыслы дельца идея обзавестись собственными нефтяными месторождениями, можно судить по активности, которую он проявляет в Намибии (Юго-Западная Африка), незаконно аннексированной Южно-Африканской Республикой. С начала семидесятых годов в некоторых районах этой территории ведётся весьма перспективная разведка нефтеносных полей. Летом 1972 года здесь самолично побывал Онассис, ознакомился на месте с обстановкой, а затем направился в ЮАР, где успешно завершил переговоры о своём участии в разведке и добыче нефти в Намибии. В силу отдалённости от главных потребителей «чёрного золота» в капиталистическом мире этот район, как и Аляска, сулит дельцу двойную выгоду: от добычи нефти и её последующей транспортировки.
Пристально следят агенты Онассиса и за другими потенциальными нефтяными «клондайками» и «бонанзами». В обстановке невероятного ажиотажа ведутся в нарастающем объёме изыскательные работы и в джунглях Индонезии, в прибрежных водах Индокитая. В разработку новых месторождений в Юго-Восточной Азии только Соединённые Штаты намереваются вложить в ближайшие годы 35–36 миллиардов долларов. С ними намерены серьёзно соревноваться японцы, втайне продолжающие считать, что Индокитай, Индонезия, прибрежные районы Китайского моря – всё это сфера, входящая в «жизненное пространство» Японии. Но как бы там ни было, а районы новых «клондайков» и «бонанз» за редкими исключениями значительно отстоят от Европы и Соединённых Штатов. Следовательно, промышленное освоение каждого такого месторождения немедленно повлечёт очередной бум на рынке фрахта танкеров.
Впрочем, как привелось убедиться Онассису на своей собственном опыте, в мире так называемого «свободного предпринимательства» высокая конъюнктура, порождаемая фрахтовым бумом, – дама весьма капризная. В 1972 году, в преддверии ожидаемого нового бума в сфере транспортировки нефти, её причуды вдруг нежданно-негаданно обернулись резким падением фрахтовых цен со всеми вытекающими отсюда последствиями для судовладельцев, в том числе и для нашего героя.
За этим кажущимся парадоксом скрываются процессы в общем-то вполне естественные. Поскольку выкладки, касающиеся перспектив транспортировки нефти, стали известны не сегодня и не вчера, то уже с конца шестидесятых годов всё возрастающий интерес к этой области бизнеса начали проявлять концерны и отдельные дельцы, которые прежде в силу тех или иных причин предпочитали либо вообще не связываться с перевозками нефти и нефтепродуктов, либо пользовались ёмкостями онассисов, ниархосов и прочих морских извозчиков. Так, западногерманский концерн «Гельзенберг АГ» (Эссен) за 1971 год утроил свой танкерный тоннаж.
В регистре Ллойда появились и другие имена новоявленных крупных судовладельцев. Значительно возросло число судов в нефтеналивных армадах «Шелл» и «Бритиш петролеум», у единоличников-аутсайдеров – американца Людвига, греков Вардиноянниса, Гуландриса, Лемоса. К 1972 году танкерный флот стал возрастать примерно на 25 миллионов тонн в год. Предполагают, что к 1975 году общемировой танкерный флот увеличится на 100 миллионов тонн.
Как бы то ни было, но именно к 1972 году появились симптомы «насыщения» танкерами, предложение стало превышать спрос. «Все строят, как сумасшедшие», – раздражённо прокомментировал обстановку Онассис. Действительно, из-за избытка свободных ёмкостей фрахтовая цена с 13 долларов за тонну в 1971 году упала до 5 долларов в 1972 году. Выяснилось, что только половина судов дельца обеспечена долгосрочными контрактами, а получение заказа на краткосрочный фрахт стало весьма сложной задачей. Летом 1972 года шесть его крупных танкеров пришлось поставить на прикол. И это в условиях возросшего спроса на нефть и нефтепродукты при закрытом Суэцком канале.
К тому же тревожные сигналы стали поступать и из других сфер онассисовской империи. Его верфь под Тулоном попала в полосу затруднений, и делец решился на радикальное средство: продал принадлежащий ему контрольный пакет акций французскому государству. Пришлось, по крайней мере временно, расстаться и с мечтой о полном захвате североирландской верфи «Харлоу энд Волф». Где-то в чём-то сам Онассис и его менеджеры промахнулись, упустили момент, и случилось так, что доля участия дельца в этом предприятии уменьшилась в два раза.
Но больше всего Онассиса удручало падение доходов от морских перевозок. В начале 1972 года компьютер английского производства, установленный в его конторе в Монте-Карло, выдал «страшные» цифры. Если прежде каждый день приносил ему доход в 230 тысяч долларов, то теперь выяснилось, что Ари зарабатывает ежедневно «только» 80 тысяч долларов. Гамбургский журнал «Капитал» предпослал этому сообщению многозначительный заголовок: «SOS Онассиса».
Разумеется, никакой катастрофой здесь и не пахнет. Но наметившаяся тенденция показалась дельцу опасной, и он развил поистине лихорадочную деятельность. Пришлось на время забыть о своей любимой резиденции – яхте «Кристина». С Жаклин стал видеться так редко, что дал повод кое-кому из репортёров светской хроники пуститься в рассуждения о «семейной ссоре» и предстоящем разводе четы Онассис.
В конце мая 1972 года он только за два дня побывал в пяти странах. Сначала переговоры в Тегеране, потом серия встреч в Афинах. Через несколько часов Онассиса видели уже в Париже, а ужинал он в Лондоне, прибыв на берега Темзы, как это не преминула отметить пресса, в обычном рейсовом самолёте. Серия «блиц-вояжей» завершилась в Женеве, где в своём банке Ари провёл совещание на «высшем уровне». Кроме сына Александра на него были вызваны: главный и наиболее доверенный советник Онассиса Николас Цоккинис; двоюродный брат дельца, он же генеральный директор его монакской компании «Олимпик маритим» Константин Кониалидис; старейший менеджер Онассиса Константин Гратсос, заправляющий его американским агентством «Виктори кэрриерс», и он же управляющий строительством 51-этажного небоскрёба в Нью-Йорке, где разместится штаб-квартира компании «Олимпик тауэр»; вице-президент и технический директор «Олимпик эйруэйз» Роджер Лаубри, номинальным президентом которой был Александр Онассис; директор онассисовского банка Рудольф Мюллер, а также ещё несколько родственников и финансовых экспертов дельца.
После совещания, отвечая на вопросы корреспондентов, Ари обронил многозначительную фразу: «Одним танкерным флотом и воздушными перевозками сыт не будешь». Развивая эту мысль, он заметил, что если нефтяные концерны всё больше обзаводятся собственными танкерами, то судовладельцам, мол, только и остаётся приобретать источники нефти и строить нефтеперерабатывающие заводы. Как бы в подтверждение этих слов он тотчас же отправился на юг Африки, после чего в портфеле дельца оказался договор на концессию по разведке нефти в Намибии. А потом выяснилось, что Онассис заключил там ещё одну тайную выгодную сделку – приобрёл алмазные копи.
Значение этой операции для будущего онассисовской империи трудно переоценить. В Намибии находятся крупнейшие в капиталистическом мире алмазные разработки.
«Здесь можно добывать столько алмазов, что они могли бы понизить стоимость этих драгоценных камней до уровня цен на всякие пустяки в обычном магазине самообслуживания»,
– пишет итальянский журнал «Эуропео». Уже сейчас более половины алмазов, которые попадают в руки гранильщиков Амстердама, Антверпена, Лондона, Тель-Авива, доставляются из Намибии. К тому же нигде в мире не сыщешь столь дешёвой рабочей силы. Коренные жители из племён овамбо и герреро по 12 часов в день за бесценок гнут спины на шахтах. Малейшие попытки протеста влекут жестокую расправу со стороны властей расистской Южно-Африканской Республики, аннексировавшей Намибию. Массовые аресты, десятки раненых – таков был ответ Претории на забастовку рабочих племени овамбо, вспыхнувшую здесь в 1972 году. Эта расправа лишний раз подтвердила, что, охраняя спокойствие и прибыли местных и иностранных инвесторов, преступный режим апартеида, не задумываясь, в любой момент зальёт страну потоками крови африканцев. Вступив в число пайщиков апартеида, Онассис сделался соучастником отвратительной расистской диктатуры, особой разновидности фашизма, существующей на юге Африки.
Буржуазная пресса ещё продолжала подсчитывать дивиденды, которые могут принести дельцу его алмазные копи в Намибии, как вокруг имени Онассиса родилась новая сенсация. Пронёсся слух, что судовладелец намерен скупить на корню центр индустрии рулетки, общепризнанную мировую столицу азарта, американский город Лас-Вегас.