Одним из первых законодательных актов нового греческого режима явилось освобождение «от любых налогов» всех строящихся в Греции, а также плавающих под греческим флагом судов. Это был прямой подарок онассисам и ниархосам, широкий жест, приглашающий вспомнить, что они – греки. До этой поры Онассис, например, предпочитал греческому красно-белый со звездой либерийский флаг и другие «флаги удобств».
Теперь, когда «чёрные полковники» столь недвусмысленно продемонстрировали своё особое расположение к судовладельцам, в онассисах и ниархосах пробудились «патриотические» чувства, и они перевели часть принадлежащих им судов в греческий регистр. Но это было лишь началом взаимных реверансов судовладельцев и хунты…
На третий день медового месяца, который «молодые супруги» проводили на борту яхты «Кристина», принадлежащей Ари, Онассиса внезапно пригласили в Афины на свидание с главой хунты Пападопулосом. Через несколько дней последовал новый, столь же настойчивый вызов в столицу. Вскоре в правительственных кругах объявили, что достигнуто соглашение, по которому делец вкладывает в греческую экономику около 500 миллионов долларов. Они пойдут, в частности, на сооружение нефтеперегонного завода мощностью около 7 миллионов тонн, завода по производству глинозёма (500 тысяч тонн в год), алюминиевого завода (120 тысяч тонн в год), различных смежных предприятий химического профиля, использующих побочные продукты переработки нефти, мощной электростанции для питания всего этого индустриального комплекса, сети отелей, кемпингов, спортивных баз для обслуживания туристов.
В ходе последующих туров переговоров оговорённая сумма онассисовских инвестиций возросла до 600 миллионов долларов. Делец «согласился» взять под своё управление государственный нефтеперегонный завод в Аспропиргосе близ Афин, построить судостроительную верфь на острове Крит. Летом 1972 года он вместе с богатейшим греческим предпринимателем Андреадисом взялся построить метрополитен в столице, расширить свои судоремонтные предприятия, чтобы обеспечивать корабли 6-го флота США, базирующиеся в Пирее.
В числе условий, поставленных дельцом хунте, было и такое: запланированное увеличение мощности государственного нефтеперерабатывающего завода до 3,2 миллиона тонн в год должно быть ограничено 2,5 миллиона. Разница в 700 тысяч тонн – это как раз то количество сырой нефти, которой не хватает для полной загрузки его собственному заводу. «Полковники» без лишних споров согласились.
Но самое крупное достижение Онассиса – монополия на поставку в Грецию в течение семидесятых годов около 100 миллионов тонн сырой нефти. Причём судовладелец впервые за свою карьеру получает права на покупку нефти у её производителей, поставку на своих танкерах в Грецию, переработку на своих же предприятиях и продажу бензина, смазочных масел и других конечных продуктов переработки через собственную сбытовую сеть. Таким образом, в его руках оказываются самые прибыльные этапы цикла; переработка и сбыт нефтепродуктов. «Файнэншл таймс» пишет, что представляющаяся возможность перерабатывать и продавать собственную нефть в немалой степени предопределила интерес Онассиса к подземным сокровищам Прудхо Бэй на Аляске и к другим «чёрным клондайкам».
Сказал своё «золотое» слово и Ниархос. 16 июня 1970 года в официальном правительственном вестнике появилось сообщение, что соперник Онассиса возлагает на алтарь поддержки хунты 200 миллионов долларов. Из них 65 миллионов долларов пошли на расширение верфи в Скараманге, несколько десятков миллионов на строительство завода по производству смазочных масел. И всё это тоже на самых льготных условиях.
Готовые перегрызть друг другу горло в борьбе за выгодный контракт, судовладельцы на время забывают о соперничестве, когда нужно вырвать у греческого правительства новые льготы и уступки. Весной 1971 года Онассис и Ниархос предъявили нечто вроде совместного ультиматума хунте. Ссылаясь на общее ухудшение экономической конъюнктуры, в частности на увеличение установочных цен на сырую нефть, которого добились нефтедобывающие арабские страны, оба хищника потребовали пересмотреть некоторые уже подписанные ранее разделы соглашений с ними. Понятно, что речь шла о ещё более выгодных для дельцов условиях.
Представители правительства заупрямились было, но Онассис и Ниархос сразу же показали зубы, заявив, что вообще отказываются от сделки. Хунта немедленно капитулировала, благо уступки-то делаются преимущественно за счёт трудовой Греции.
«Их алчность, – пишет об Онассисе, Ниархосе и других магнатах-судовладельцах на страницах журнала «Шпигель» Хелена Влаху, известная греческая журналистка и издатель, – возросла ещё больше благодаря крупной «распродаже», которую устроила хунта. Греция продаётся по дешёвке. Небывалые возможности для бизнеса открываются в обмен на дружеское похлопывание по плечу, украшенному полковничьими погонами».
Итак, диктатура получила необходимый для укрепления режима капитал. 800 миллионов долларов, выложенных двумя мультимиллионерами, – это годовой товарооборот Греции со странами «Общего рынка». Никогда ещё в истории греческой экономики не делалось единовременно столь крупных инвестиций.
Но дело не только в обилии долларов, нежданно-негаданно пополнивших тощую государственную казну. Международные дельцы – авантюристы типа Онассиса и Ниархоса рассматриваются афинскими полковниками как важные посредники для связей с западноевропейскими и американскими концернами. Едва согласившись участвовать во «вливаниях» в греческую экономику, Онассис известил, что привлекает капиталы из американских источников. Скоро стало известно, что «АЛКОА» будет финансировать и возьмёт ряд подрядных работ по строительству алюминиевого комбината. Летом 1971 года в печати появились сообщения о планах создания в Греции большого авиационного комплекса для выпуска истребителей-бомбардировщиков типа «мираж», а также технического обслуживания натовских военных самолётов американского производства. По инициативе Онассиса создан консорциум, в который наряду с онассисовской «Олимпик эйруэйз» вошли две гигантские военные авиакорпорации: американская «Локхид эйркрафт корпорейшн» и французская «Авион Марсель Дассо».
За такое посредничество «полковники» готовы платить и платят самые высокие «комиссионные» в виде сверхприбыльных контрактов, освобождения от налогов. Сначала отменили налог на суда, потом пошли дальше: вообще избавили меценатов хунты от необходимости платить какие-либо налоги. Афинские власти выпустили официальный трёхтомный «Каталог налогоплательщиков». В этом гроссбухе режима в алфавитном порядке перечислены фамилии и доходы полумиллиона греков. Но тщетно было бы искать здесь имена Онассиса, Ниархоса и других магнатов большого бизнеса. Поистине монополистическим акулам нигде больше не сыскать такого «налогового оазиса».
Нигде и ни в чём не обходит хунта заботами своих верных и дорогих (в буквальном смысле слова) судовладельцев. Когда против Ниархоса возбудили дело в связи с загадочной смертью его жены Евгении, вмешались высшие дожностные лица и сделали всё, чтобы заглушить в зародыше разгоравшийся скандал. Не дали они в обиду и Онассиса, которого бывший руководитель ведомства гражданской авиации генерал Дукас обвинил в коррупции и личном обогащении за счёт государства. В греческой печати об этом процессе просто не упомянули. Указания со стороны тайной полиции были столь же категоричны, сколь и лаконичны: ни строчки, речь идёт об «интересах нации».
Между тем в зале суда происходили интересные события. Генерал Дукас, представив подробное досье о злоупотреблениях Онассиса в «Олимпик эйруэйз», предложил лишить его прав на эту авиакомпанию. За спиной отставного генерала, обвинения которого сами по себе были совершенно справедливы, маячила тень Ниархоса, давно мечтавшего прибрать к рукам «Олимпик эйруэйз».
Поначалу суд пытался разобраться в этом запутанном деле, где фактически один мошенник выступал против другого. Но когда «назойливость» председателя, задававшего, по мнению Онассиса, слишком много вопросов, надоела дельцу, он, отбросив дипломатию, раздражённо заявил:
– Караманлис (бывший премьер-министр. – А. Б.) изменил в мою пользу 10 пунктов договора и дал мне 100 миллионов долларов. Дукас называет это коррупцией. Но если это была коррупция, то что же сделал господин Пападопулос, который изменил в мою пользу 40 пунктов и дал мне 160 миллионов долларов?
После этой тирады испуганный председатель срочно объявил перерыв. А на следующий день генерал Дукас публично признал «необоснованность» своих обвинений. Суду не оставалось ничего другого, как прекратить разбирательство – председатель с явным облегчением объявил об окончании дела.
Всё это можно было бы назвать комедией. Но для миллионов греков, ставших невольными действующими лицами «постановок», где поочерёдно солируют онассисы, ниархосы и «чёрные полковники», подобные спектакли окрашены в трагические тона.
И ещё один небольшой штрих, придающий определённую эмоциональную окраску взаимоотношениям Онассиса с хунтой. В начале 1970 года «чёрные полковники» под давлением мирового общественного мнения вынуждены были освободить из заключения известного греческого композитора М. Теодоракиса. Французский политический деятель Серван-Шрейбер распространил версию, будто бы Онассис, наряду с некоторыми другими видными греческими предпринимателями, согласился «нажать» на правительство в целях освобождения политических заключённых. И тогда Онассис вознегодовал… Обычно на просьбы дать интервью он отвечает, что его время стоит слишком дорого, чтобы можно было его расходовать столь непроизводительным образом. Теперь же он сам вызывается дать интервью близкой к правительству газете «Элефтерос козмос». «Оскорблённый» в лучших (по отношению к «чёрным полковникам») чувствах, миллиардер категорически заявляет, что ни он, ни его жена Жаклин не имели никакого отношения к освобождению М. Теодоракиса. Более того, по словам Онассиса, он был возмущён, когда Серван-Шрейбер в беседе с ним поднял вопрос об освобождении поли