лись в сторону палубного громкоговорителя, откуда вдруг стали доноситься голоса и крики летчиков, передававшиеся синхронно по системе дальней радиосвязи. И всем показалось, будто авианосец попал в самую гущу боя, происходившего где-то между небом и землей.
Трудно сказать, кому впервые пришло в голову ретранслировать радиосообшения между самолетами через корабельные громкоговорители. Имя этого умельца, к сожалению, не запечатлелось в анналах истории. Но как бы там ни было, с психологической точки зрения, это было одно из величайших изобретений, сделанных в годы второй мировой войны. Иногда воздушные бои разворачивались на значительном удалении от авианосца, однако, невзирая на расстояние, экипаж всякий раз оказывался как бы в центре драматических событий. Иными словами, это напоминало трансляцию по радио напряженнейшего футбольного матча. Хотя в действительности все обстояло куда более трагично — много трагичнее, нежели, к примеру, изнурительный поединок боксеров, схлестнувшихся, что называется, не на живот, а на смерть.
Во время воздушного боя, а иной раз до или после него, летчики общаются между собой по радиотелефонному каналу ближней связи. Подробно излагать порядок ее работы, к примеру, во время разведывательных полетов, довольно скучно и утомительно. Другое дело — когда замечен неприятель. В принципе летчики переговариваются по специальному коду. За каждым самолетом закреплено женское имя. Например: «Эй, Агнесса, на связи Лили. В квадрате 280 засек японца, дистанция — три тысячи». Поимо опознавательного кода летчики используют профессиональный жаргон, совершенно непонятный человеку непосвященному. Зато в пылу сражения пилоты напрочь забывают про всякие коды — и называет все, в том числе самих себя, своими именами: «У ну-ка, отвали, Джо, эта штуковина — моя, сейчас я ей дам прикурить!..» Кроме того, на «Энтерпрайзе» слышали отборную брань и проклятия, а еще — свист и треск пулеметных очередей, насквозь прошивающих фюзеляжи самолетов, и грохот взрывов. То был, с позволения сказать, прямой репортаж из поднебесья над Кваджалейном.
Моряки стояли на верхней палубе «Энтерпрайза» и слушали затаив дыхание. Действительно странно — видеть, как «свои» бомбят Во-тье, и слышать, как то же самое происходит и на Кваджалейне. Механики и котельные машинисты, стоявшие вахту в машинном и котельном отделениях, тоже все прекрасно слышали. На современном боевом корабле у них по большому счету работы не так уж много — знай себе поглядывай на стрелки шкал и циферблатов манометров, следи за уровнем масла да время от времени подкручивай маховики и разные вентили. Американские моряки были неплохо подкованы по части радио, тем более что во время войны оно стало неотъемлемой частью их жизни. И механики с котельными машинистами слушали его, можно сказать, без отрыва от производства. За перипетиями воздушного боя над Кваджалейном следили и на камбузе, и на раздаточных, и в столовых. Коки, старшие вестовые и бачковые громко вскрикивали и разражались хохотом, когда угадывали, что «свои» сбили очередного «желто-пузого»... и разом смолкали, если не слышали переговоров между «своими» же и вместо родной речи из репродуктора доносились раскаты жаркого боя. Но самыми, пожалуй, внимательными слушателями были матросы из группы живучести и пожарной команды — им только и оставалось, что сидеть, облачась в огнеупорные комбинезоны и каски, делавшие их больше похожими на роботов, в глубоком чреве авианосца — у себя в полумрачных водонепроницаемых отсеках, ждать сигналов тревоги да слушать то, что происходило в двух сотнях километров от них.
У меня перед глазами лежит фотография атолла Вотье, снятая с борта разведывательного самолета через некоторое время после начала бомбардировки — когда в небо только-только потянулись редкие еще струйки дыма. По форме этот атолл напоминает банан — правда, изогнутый чуть ли не кольцом. На снимке четко видна лагуна, а в ней — пирс и места якорных стоянок японских кораблей. Атолл сплошь покрыт густой растительностью — пальмами, кустарником и травой. Хорошо различимы и бетонные взлетно-посадочные полосы местного аэродрома. Строений практически не заметно. Должно быть, жизнь на атоллах, где японцы понастроили военных баз, была и правда несладкой. Каждая из них больше походила на муравейник, затерявшийся посреди бескрайней синевы океана, а обитатели его были сродни безропотным рабам, ворочавшим беспрерывно песок и бетон. К тому же японцы, страдавшие патологической шпиономанией, держали своих рабочих — а ими в основном были корейцы — в черном теле, с таким расчетом, чтобы ни один из них не вернулся на Большую землю и умер прямо там, не сходя с рабочего места.
Первая шестерка истребителей, отправившаяся к Вотье, должна была отвлечь на себя внимание противника, пока крейсеры будут обстреливать атолл с моря. Неожиданный маневр удался на славу. Подлетев к Вотье, истребители расстреляли из пулеметов восемь или девять японских противолодочных кораблей, стоявших на якоре в лагуне, и аэродром. Японцы в растерянности заметались кто куда. Пока японские летчики тщетно пытались поднять в воздух хотя бы несколько «зеро», американские истребители, сделав очередной заход, снова принялись расстреливать аэродром из пулеметов. Наконец японские зенитчики с грехом пополам зарядили свои орудия и стали было наводить их на цели, но тут вдруг земля под ногами артиллеристов вздрогнула — это дали первый залп только-только подошедшие к Вотье американские крейсеры. В небо над атоллом тут же взметнулись столбы дыма. Все береговые батареи системы ПВО были разбиты, а стоявшие в лагуне корабли — потоплены. Позднее, уже на следующее утро, с «Энтерпрайза» поднялись восемь бомбардировщиков «донтлес», с тем чтобы довершить разгром. Но крушить, по сути, уже было нечего. И тогда они принялись бомбить все, что еще осталось торчать на поверхности острова. Во время налета были сбиты четыре «зеро», которым все же удалось взлететь. Американские же летчики в бою над Вотье не понесли ни одной потери. В целом воздушное сражение за Маршалловы острова американцы провели довольно быстро и легко. В задачу американской авианосной эскадры входили лишь бомбардировка и обстрел японских баз с воздуха и моря — о высадке десанта речи пока не было. Судя по радиотелефонным сообщениям между авиационным командным пунктом «Энтерпрайза» и командирами авиагрупп, занесенным в отчет о проделанной операции, налет проходил по следующему тактическому плану:
1. Капитан Джим Грэй, командир авиационной группы из 5 истребителей, вылетевших к Тароа, доложил, что его подразделение вышло на цель, — она оказалась на поверку куда более значительной, чем можно было предположить на основании предварительных разведданных. Иначе говоря, это была полностью укомплектованная авиабаза с топливными хранилищами, крупными аэродромными сооружениями и несколькими взлетно-посадочными полосами. На аэродромном поле, насколько было видно с воздуха, насчитывалось 14 двухмоторных бомбардировщиков и 14 истребителей. Американским летчикам удалось накрыть базу стофунтовыми бомбами, невзирая на то что со стороны моря их пытался атаковать японский воздушный патруль. Грэй сбил два «зеро». Кроме того, были уничтожены неприятельские самолеты, дислоцировавшиеся на аэродроме.
2. 6 часов 45 минут. Грэй передал на борт «Энтерпрайза»: «Вижу крейсер «Честер». К нам направляется его ближний самолет-разведчик». От авиационного отряда из 46 самолетов, вылетевших к атоллу Кваджалейн, никаких донесений пока не поступило.
3. В небе над Вотье появилась группа из 6 истребителей без бомб на борту и принялась обстреливать атолл из пулеметов.
4. 6 часов 58 минут. На «Энтерпрайз» поступил доклад от капитана Говарда Л. Янга, командовавшего отрядом из 46 самолетов, отправившихся к атоллу Кваджалейн. При подлете к цели отряд разделился на две группы: 36 «донтлесов» взяли курс на остров Рой, расположенный в северной части атолла, а 9 «дугласов»-торпедоносцев с бомбами на борту зашли с юга и направились к острову Кваджалейн, лежавшему в ста километрах южнее Роя. Атолл Кваджалейн представлял собой довольно крупную цель: в лагуне стояли на якоре 2 крейсера, 1 миноносец, 2 гидросамолета, 3 танкера, 5 подводных лодок, ошвартованных у плавбазы, большое почтово-пассажирское судно, переоборудованное в войсковой транспорт, и несколько сухогрузов. 9 «дугласов» начали бомбардировку.
5. 7 часов ровно. 37 «донтлесов» атаковали Рой. К сожалению, во время первого захода из-за тумана они не заметили цель и пролетели мимо. Однако тут же развернулись и пошли на второй заход. Японцы не замедлили этим воспользоваться и через несколько минут подняли в воздух свои истребители. Завязался бой — и японцы били капитана Холлстеда Хоппинга, командира группы «Рой». Другие самолеты из его группы на бреющем полете нанесли удар по аэродрому, невзирая на ответные залпы зенитных орудий противника. В результате была уничтожена большая часть японских бомбардировщиков, так и не успевших взлететь, — в воздух поднялось лишь несколько машин.
6. Капитан Говард Л. Янг, находившийся в небе над Кваджалейном, обратился по бортовому телефону к капитан-лейтенанту Уильяму Р. Холлингуорту из группы «Рой»: «Прихвати с собой 18 «донтлесов» — и давай скорее сюда!»
7. Остров Рой сотрясся от грандиозного взрыва — на воздух взлетел склад боеприпасов, а заодно — все, что располагалось по соседству.
Вслед за этим авиагруппа Холлингуорта устремилась на юг — к острову Кваджалейн.
8. После успешного удара по Рою часть американских самолетов легла на обратный курс и под преследованием японских истребителей направилась к «Энтерпрайзу». По пути американцы сбили один «зеро» и два неприятельских же бомбардировщика. На Рое полыхали вовсю топливные хранилища, ничего не осталось и от тамошней радиостанции и большинства других строений.
9. 7 часов 10 минут. Говард Л. Янг доложил на «Энтерпрайз»: «На якорных стоянках близ Кваджалейна вижу несколько целей — Самый раз для крупнокалиберных бомб».