Тут принесли Одиссею проворные слуги такую ж
Мяса подачу, какую имели и сами; то было
Так им приказано сыном его, Телемахом разумным.
Тою порою Афина сама женихов возбуждала
285 К дерзко-обидным поступкам, дабы разгорелось сильнее
Мщенье в гневной душе Одиссея, Лаэртова сына.
Там находился один, от других беззаконной отличный
Дерзостью, родом из Зама; его называли Ктесиппом.
Был он несметно богат и, гордяся богатством, замыслил
29 °Cпорить с другими о браке с женою Лаэртова сына.
Так, к женихам обратяся, сказал им Ктесипп
многобуйный:
«Выслушать слово моё вас, товарищи, я приглашаю:
Мяса, как следует, добрую часть со стола получил уж
Этот старик – и весьма б непохвально, неправедно было,
295 Если б гостей Телемаховых кто их участка лишал здесь.
Я ж и свою для него приготовил подачу, чтоб мог он
Что-нибудь дать за купанье рабыне иль должный подарок
Сделать кому из рабов, в Одиссеевом доме живущих».
Тут он, схвативши коровью, в корзине лежавшую ногу,
30 °Cильно её в Одиссея швырнул; Одиссей, отклонивши
Голову вбок, избежал от удара; и страшной улыбкой
Стиснул он губы; нога ж, пролетевши, ударила в стену.
Грозно взглянув на Ктесиппа,
сказал Телемах раздражённый:
«Будь благодарен Зевесу, Ктесипп, что удар не коснулся
305 Твой головы чужеземца: он сам от него отклонился;
Иначе острым копьём повернее в тебя бы попал я;
Стал бы не брак для тебя – погребенье отец твой
готовить.
Всем говорю вам: отныне себе непристойных поступков
В доме моём позволять вы не смейте; уж я не ребёнок,
310 Всё уж теперь понимаю; всё знаю, что надобно делать.
Правда, ещё принуждён я свидетелем быть терпеливым
Здесь истребленья баранов, и коз, и вина, и богатых
Наших запасов, – я с целой толпою один не управлюсь;
Новых обид мне, однако, я вам не советую делать;
315 Если ж намеренье ваше меня умертвить, то, конечно,
Будет пристойней, чтоб, в доме моём поражённый,
я встретил
Смерть там, чем зрителем был беззаконных
поступков и видел,
Как обижают моих в нём гостей, как рабынь принуждают
Злым угождать вожделеньям в священных
обителях царских».
320 Так он сказал; все кругом неподвижно хранили молчанье.
Но Агелай, сын Дамасторов, так отвечал напоследок:
«Правду сказал он, друзья; на разумное слово такое
Вы не должны отвечать оскорбленьем; не трогайте боле
Старого странника; также оставьте в покое и прочих
325 Слуг, обитающих в доме Лаэртова славного сына.
Я ж Телемаху и матери светлой его дружелюбно
Добрый и, верно, самим им угодный совет предложу здесь:
В сердце своём вы доныне питали надежду, что боги,
Вашим молитвам внимая, домой возвратят Одиссея;
330 Было доныне и нам невозможно на медленность вашу
Сетовать, так поступать вам советовал здравый рассудок
(Мог после брака внезапно в свой дом Одиссей возвратиться);
Ныне ж сомнения нет нам: мы знаем, что он невозвратен.
Матери умной своей ты теперь, Телемах благородный,
335 Должен сказать, чтоб меж нами того, кто щедрей на подарки,
Выбрала. Будешь тогда ты свободно в отеческом доме
Жить; а она о другом уж хозяйстве заботиться станет».
Кротко ему отвечал рассудительный сын Одиссеев:
«Нет, Агелай, я Зевесом отцом и судьбой Одиссея
340 (Что бы с ним ни было, жив ли, погиб ли) клянусь перед всеми
Вами, что матери в брак не мешаю вступить, что, напротив,
Сам убеждаю её по желанию выбрать, и много
Дам ей подарков; но из дома выслать её по неволе
Я и помыслить не смею – то Зевсу не будет угодно».
345 Так говорил Телемах. В женихах несказанный Афина
Смех пробудила, их сердце смутив и рассудок расстроив.
Дико они хохотали; и, лицами вдруг изменившись,
Ели сырое, кровавое мясо; глаза их слезами
Все затуманились; сердце их тяжкой заныло тоскою.
350 Феоклимен богоравный тогда поднялся и сказал им:
«Вы, злополучные, горе вам! Горе! Невидимы стали
Головы ваши во мгле и невидимы ваши колена;
Слышен мне стон ваш, слезами обрызганы ваши ланиты,
Стены, я вижу, в крови; с потолочных бежит перекладин
355 Кровь; привиденьями, в бездну Эреба бегущими, полны
Сени и двор, и на солнце небесное, вижу я, всходит
Страшная тень, и под ней вся земля покрывается мраком».
Так он сказал им. Безумно они хохотать продолжали.
Тут говорить женихам Евримах, сын Полибиев, начал:
360 «Видно, что этот, друзья, чужеземец в уме помешался;
На площадь должно его проводить нам,
пусть выйдет на свежий
Воздух, когда уж ему так ужасно темно здесь в палате».
Феоклимен богоравный сказал, обратясь к Евримаху:
«Нет, Евримах, в провожатых твоих не имею я нужды;
365 Две есть ноги у меня, и глаза есть и уши; рассудок
Мой не расстроен, и память свою я ещё не утратил.
Сам убегу я отсюда; я к вам подходящую быстро
Слышу беду; ни один от неё не уйдёт; не избегнет
Силы её никоторый из вас, святотатцев, губящих
370 Дом Одиссеев и в нём беззаконного много творящих».
Так он сказал и, поспешно палату покинув, к Пирею
Прямо пошёл, и Пиреем был с прежнею ласкою принят.
Тою порой, поглядевши с насмешкой один на другого,
Начали все Телемаха дразнить женихи, над гостями
375 Дома его издеваясь, и так говорили иные:
«Друг Телемах, на отбор негодяи тебя посещают;
Прежде вот этот нечистый пожаловал в дом твой бродяга,
Хищник обеденных крох, ни в какую работу не годный,
Слабый, гнилой старичишка, земли бесполезное бремя;
380 Гость же другой помешался и начал беспутно пророчить.
Выслушай лучше наш добрый совет, Телемах многомудрый:
Дай нам твоих благородных гостей на корабль крутобокий
Бросить, к сикелам отвезть и продать за хорошие деньги».
Так говорили они; Телемах, их словам не внимавший,
385 Молча смотрел на отца, дожидаясь спокойно, чтоб подал
Знак он, когда начинать с беззаконною шайкой расправу.
В горнице ближней на креслах богатых в то время сидела
Многоразумная старца Икария дочь, Пенелопа;
Было ей слышно всё то, что в собранье гостей говорилось.
390 Весел беспечно, и жив разговором, и хохотом шумен
Был их обед, для которого столько настряпали сами;
Но никогда, и нигде, и никто не готовил такого
Ужина людям, какой приготовил с Палладою грозный
Муж для незваных гостей, беззаконных ругателей правды.
Содержание двадцать первой песни
Тридцать девятый день
Пенелопа приносит лук и стрелы Одиссеевы; при виде их Евмей и Филойтий проливают слёзы; Антиной насмехается над ними. Телемах устанавливает жерди для стрельбы и пытается натянуть лук; Одиссей подаёт ему знак, чтобы он его оставил. Женихи напрасно стараются натянуть его. Одиссей открывает себя Евмею и Филойтию; они приготовляются к умерщвлению женихов. После неудачного Евримахова опыта натянуть лук Антиной предлагает отложить стрельбу до другого дня. Одиссей просит, чтоб ему позволили сделать опыт; женихи тому противятся; но, по приказанию Телемаха, лук подан Одиссею; он его натягивает, стреляет и попадает в цель.
Песнь двадцать первая
Дочь светлоокая Зевса Афина вселила желанье
В грудь Пенелопы, разумной супруги Лаэртова сына,
Лук женихам Одиссеев и грозные стрелы принесши,
Вызвать к стрелянию в цель их и тем приготовить им гибель.
005 Вверх по ступеням высоким поспешно взошла Пенелопа;
Мягкоодутлой рукою искусственно выгнутый медный
Ключ с рукоятью из кости слоновой доставши, царица
В дальнюю ту кладовую пошла (и рабыни за нею),
Где Одиссеевы все драгоценности были хранимы:
010 Золото, медь и железная утварь чудесной работы.
Там находился и тугосгибаемый лук, и набитый
Множеством стрел бедоносных колчан. Подарен Одиссею
Этот был лук со стрелами давно в Лакедемоне гостем
Ифитом, богоподобного Еврита сыном. Они же
015 Встретились прежде друг с другом в Мессене,
где нужно обоим
Дом посетить Ортилоха разумного было. В Мессене
Тяжбу с гражданами вёл Одиссей. Из Итаки мессенцы
Мелкого много скота увели; с пастухами оттуда
Триста быков круторогих разбойничье судно украло.
020 Их Одиссей там отыскивал; юноша, свежести полный,
Был он в то время; его же послали отец и геронты.
Ифит отыскивал также пропажу: коней, и двенадцать
Добрых жерёбых кобыл, и могучих работников мулов.
Ифиту иск удался; но погибелью стала удача:
025 К сыну Зевесову, славному крепостью силы великой
Мужу, Гераклу, свершителю подвигов чудных,
пришёл он, —
В доме своём умертвил им самим приглашённого гостя
Зверский Геракл, посрамивши Зевесов закон и накрытый
Им гостелюбно для странника стол, за которым убийство
030 Он совершил, чтоб коней громозвучнокопытных присвоить.
Ифит, в Мессену за ними пришед, Одиссея там встретил.
Евритов лук он ему подарил; умирая, великий
Еврит тот лук злополучному сыну в наследство оставил.
Ифита острым мечом и копьём одарив длиннотенным,
035 Гостем остался ему Одиссей; но за стол пригласить свой
Друга не мог: прекратил сын Зевесов, Геракл беспощадный,
Жизнь благородному Ифиту, Еврита славного сыну,
Давшему лук Одиссею и стрелы. И не брал с собою
Их никогда Одиссей на войну в корабле чернобоком:
040 Память о госте возлюбленном верно храня, их берёг он
В доме своём; но в отечестве всюду имел при себе их.
Близко к дверям запертым кладовой подошед, Пенелопа
Стала на гладкий дубовый порог (по снуру обтесавши
Брус, тот порог там искусно уладил строитель, дверные
045 Притолки в нём утвердил и на притолки створы навесил);