— Ближе к чему? — спросил Калл со злостью, уставившись на Федора. — К смерти? Это я знаю и без тебя! Ну и что с того? Я что, теперь больше знаю, почему я здесь или что все это такое? Нет, черт побери! Или же что будет дальше? Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что есть жизнь после смерти.
— Нет, знаешь, знаешь, — возразил Федор дрожащим голосом. — Ты жил на Земле и умер. Ты ведь и там сомневался, что есть жизнь после смерти! И вот ты здесь! Разве это не доказывает, что вся конструкция мира продумана до самой малой пылинки? Но ведь ты бессмертная пылинка!
— Я предпочел бы остаться мертвым, чем жить такой вот жизнью! — крикнул Калл.
— Правда ли? Быть того не может. Разве жизнь здесь хуже, чем на Земле? Я бы не сказал! И потом, всегда есть надежда! НАДЕЖДА!
— Откуда? Здесь ты получаешь не больше ответов на свои вопросы, чем на Земле!
Они замолчали. Федор сидел, почесывая свою лысину и искоса наблюдая за Каллом. Потом он отвернулся.
— Давай-ка лучше вырежем бедренные кости, — предложил Калл.
Это заняло еще полчаса. Они обрезали мышцы и выбросили наружу. Обрезки полетели по прямой, да так и летели, пока не скрылись из глаз. Но мелкие куски, которые они не сразу заметили, и капли крови так и вились вокруг, словно рой мух. И вдруг они разом исчезли, будто унесенные ветром.
Калл перестал скрести кость и поднял голову. Он увидел парящие вокруг трубы предметы: камни, огромные осколки зданий, плавающие в отдалении, комки манны, тела и куски тел. Все это вращалось, словно в гигантском калейдоскопе.
А ветер? Он был слабенький, но и он помогал. Он уносил в сторону пот с их тел, уносил углекислый газ, который скапливался вокруг их голов. Теперь, задумавшись об этом, Калл удивился, что не подумал об этом раньше. Труба уже давно движется в воздухе, и ее движение должно создавать ветер, хоть и слабый. Иначе углекислый газ давно бы заполнил трубу, и они бы в нем задохнулись.
Но раньше движение воздуха было неощутимым, теперь же воздух двигался заметно. Почему? Что заставило воздух двигаться быстрее? Очевидно, внутри сферы появилось разница температур.
Конечно! То же самое было и раньше. Но теперь стенки сферы стали намного тоньше: с них облетел толстый слой камня, земли и прочего. Значит, теплый воздух вошел в контакт с охлажденной стенкой. Но это должно вызвать конденсацию влаги. И на внутренней поверхности сферы должен образовываться ледяной слой! А воздух там образует область высокого давления.
Он, конечно, не был уверен в своих теориях. Может ли, например, ветер из охлажденных областей высокого давления толкать предметы к солнцу? Или наоборот — теплый воздух стремится к области высокого давления и толкает предметы к стене?
Калл возобновил работу. Вместе они отделили кости от тела. Теперь у них были две большие кости, которые вполне сходили за дубины. Оставалось только хорошенько очистить их от мяса. Добровольцев на эту работу не было.
— Ладно, — сказал Калл, — Филлис хотела, чтобы мы дали свободу этому типу. Давайте-ка отпустим его.
Не дожидаясь, пока Федор придет к нему на помощь, он освободил труп из петли, подтянул тело и повернул его так, чтобы можно было завернуть руки за спину. Зацепившись ногами за ветки дерева, Калл подтянул тело. Тело демона начало вращаться, поскольку усилия от каждой руки получились разные. Калл дернул еще, и тело плавно полетело к выходу из трубы.
У самого выхода тело чуть не зацепилось за ветки дерева, но окровавленная кожа соскользнула и тело вырвалось на свободу. Через несколько минут оно выглядело уже совсем маленьким.
— Плохо, что пришлось убить его, — сказал Калл.
— Почему? — тут же насторожился Федор.
В одно мгновение Федор весь напрягся, его голова приняла охотничью стойку.
— Не слишком расстраивайся, если не понимаешь, что делается вокруг, — заметил Калл. — Заведи хоть капельку терпения, дай мне хоть сказать то, что я хочу, а уж потом начинай тявкать. Лучше бы держать этого демона нашим пленником. К сожалению, у меня не было такой возможности. Но следующего демона, если он, конечно, будет, мы возьмем живьем и выдавим из него истину… даже если ее придется вырезать из его мозгов в буквальном смысле.
— Ас чего ты взял, будто они знают Истину? — поинтересовался Федор.
— Что ж, если они не знают, то умрут, пытаясь все нам рассказать, — пообещал Калл.
Они очистили себя, насколько это было возможно, и выбросили прочь еще немного грязной манны. Калл задумался над тем, как приспособить крылья демона для полета. Он осторожно вышел на ствол дерева. Чтобы не потеряться, он привязал себе провод к коленке, а другой конец провода привязал к одной из ветвей. Осторожно, чтобы не упустить, он притянул к себе одно крыло.
— Все отлично, — сказал он Федору. — Мы проделаем дырки рядом с костями и пропустим через них провод. Получатся петли, в которые можно будет продеть руки. Нижние концы крыльев привяжем к бедрам. Нужно только придумать что-нибудь, чтобы крылья не складывались в суставах.
Какое-то время он стоял, молча глядя в пропасть, разверзшуюся перед ним.
— Мы расколем бедро, — сказал он наконец. — Раскроем крыло и положим осколки с двух сторон каждого сустава. Затем свяжем оба осколка проводом. Тогда крылья просто не смогут сложиться.
Он вернулся в трубу. Там он уже испытанным приемом, изгибая провод взад-вперед, наломал подходящие куски. Но вот бедро раскололось не так просто, как он предполагал. Только после долгих проклятий, потения и всевозможных ухищрений он достиг цели. Потом ему пришлось попотеть, чтобы проделать дырки для проводов. Наконец он сделал то, что хотел. На этот раз он вышел на конец ствола и подготовил все для полета.
На лицах Федора и Филлис явственно читалось опасение.
— Ты не сможешь летать на этих штуках, — сказала Филлис. — Ты погибнешь. Ты вылетишь отсюда, и мы больше никогда тебя не увидим.
— Вот уж не думал, что это тебя так беспокоит, — огрызнулся Калл. — Или ты боишься потерять добытчика и защитника?
Филлис пожала плечами. Калл, глядя на нее, дивился, почему он когда-то готов был продать душу, лишь бы заполучить ее в постель.
Наконец он привязал крылья к дереву и прыгнул к центру трубы. Там он быстро одел на себя большую петлю.
— Я слишком вымотался, чтобы прямо сейчас учиться летать. Мне надо хоть немного соснуть, — сказал он. — А вы по очереди стойте на страже. Мы не можем допустить, чтобы какой-нибудь летающий демон застал нас врасплох.
Он тут же уснул. Когда он проснулся, оба его компаньона бодрствовали. Они сидели на ветках дерева, свесив ноги в бездну. Очевидно, они начали привыкать к своему новому положению и уже не так боялись пустоты под ногами.
Филлис, увидев его, улыбнулась:
— Доброе утро! Ну как, лучше себя чувствуешь?
— Мне приснилась Земля, — ответил Калл. — Точнее, мне снилось, будто я сплю на Земле и мне снится сон. Знаете, сон во сне. Старый сон. Ну, сами знаете, у каждого есть такой сон, одним он снится часто, другим реже. Мне приснилось, что я могу летать, просто махая руками. Это было так прекрасно! Я никогда не чувствовал себя таким свободным, таким… всемогущим. Прямо… ну, прямо суперменом.
— Я рада за тебя, — сказала Филлис. — Если бы мне предстояло лететь на этих крыльях, мне бы приснился другой сон, куда менее приятный. Мне бы приснилось, что я падаю, и падаю, и кричу, и кричу…
— Может, это доброе предзнаменование, — сказал Федор, — что тебе приснился этот сон, а не тот, о котором говорит Филлис.
— Да, — сказала Филлис. — Наверное, так оно и есть. Предзнаменование.
Калл фыркнул, кисло посмотрел на них, потом причмокнул губами и сказал:
— У меня во рту гадкий привкус. Я чувствую себя очень грязным. Я, должно быть, и с виду очень грязный. И воняет от меня не лучше, чем от вас. Хорошо бы, если вы сидели бы с подветренной стороны.
Филлис расплакалась.
— У нас и так дела хуже некуда, — всхлипывала она. — А ты еще и издеваешься надо мной. Я старалась быть приветливой, сказала тебе «Доброе утро!». А ты просто старый ворчун…
— Филлис, — сказал он. — Мне трудно тебя описать. Ты сама должна видеть. Волосы у тебя грязные и спутанные. Лицо у тебя полосатое: полоса грязи — полоса кожи. Тело у тебя сальное. Ты же сама все это знаешь.
— А чего ты ожидал? — огрызнулась она со злостью. — Ты и сам не краше.
— Возможно, он просто боится того, что ему предстоит? — вмешался Федор. — Я имею в виду этот полет. Ты не можешь упрекать его за это, Филлис. Я сам стучу зубами от мысли, что ему придется прыгать в эту бездну. Бог знает, в каком бы состоянии был я, если бы лететь предстояло мне.
— Правда? — спросила Филлис. — Ты говоришь это не от ненависти? Ты просто нервничаешь?
— А разве тебе не наплевать, ненавижу я тебя или нет? — спросил Калл. — Я думал, что тебя интересуют только Первые телефонисты.
Филлис отвернулась. Посмеиваясь, Калл начал зигзагами продвигаться к концу трубы. Здесь он аккуратно установил себя в надлежащую позицию. Справляя свои естественные потребности, он с удивлением подумал о том, что этот акт использует внутреннее давление. От того же внутреннего давления испражнения получили начальный импульс и поплыли прочь от трубы. Это снимало кое-какие проблемы. Более того, это же давление послало его к центру трубы, подальше от края бездны.
Калл взял горсть манны и подтерся. Выбросив манну, он направился к своим компаньонам.
— Очень плохо, если то, что подымает настроение, приводит вас в бешенство, — сказал он. — Я думаю, что нужно бы взять провод и сделать с другого конца такое же ограждение, как и здесь.
Покончив с ограждением, Калл набрал манны, устроился на ветках каменного дерева и начал завтракать. Манна уже перешла из своей твердой фазы в более водянистую, а это значило, что скоро она станет совсем жидкой и ветер сдует ее с дерева. Калл подумал, что хорошо бы заиметь что-нибудь вроде контейнера, чтобы сохранить хоть какой-то запас. Ведь манна, собранная на середине трубы, тоже превратится в жидкость и улетит при появлении ветра. Если бы он имел представление о дублении, он бы содрал кожу с демона и сделал бы какие-нибудь емкости. Вывернуть ее… нет, все равно ее нечем сшить. Но вот желудок демона был бы недурным сосудом. Но теперь слишком поздно думать об этом.