| With them this business of capturing Blood, which was now an international affair, was also a family matter. | Дон Мигель де Эспиноса - адмирал Испании в Вест-Индии и племянник его дон Эстебан страстно мечтали захватить этого авантюриста и повесить его на нок-рее своего корабля. |
| Spain, through the mouth of Don Miguel, did not spare her threats. | Вопрос о захвате Блада, принявший сейчас международный характер, был для них личным, семейным делом. |
| The report of them reached Tortuga, and with it the assurance that Don Miguel had behind him not only the authority of his own nation, but that of the English King as well. | Дон Мигель не скупился на угрозы по адресу Блада. |
| It was a brutum fulmen that inspired no terrors in Captain Blood. | Слухи об этих угрозах долетели до Тортуги одновременно с заявлением испанского адмирала о том, что в своей борьбе с Бладом он опирается не только на мощь своей страны, но и на авторитет английского короля. |
| Nor was he likely, on account of it, to allow himself to run to rust in the security of Tortuga. | Хвастовство адмирала не испугало капитана Блада. |
| For what he had suffered at the hands of Man he had chosen to make Spain the scapegoat. | Он не позволил себе и своей команде бездельничать на Тортуге, решив сделать Испанию козлом отпущения за все свои муки. |
| Thus he accounted that he served a twofold purpose: he took compensation and at the same time served, not indeed the Stuart King, whom he despised, but England and, for that matter, all the rest of civilized mankind which cruel, treacherous, greedy, bigoted Castile sought to exclude from intercourse with the New World. | Это вело к достижению двоякой цели: удовлетворяло кипящую в нем жажду мести и приносило пользу - конечно, не ненавистному английскому королю Якову II, но Англии, а с нею и всей остальной части цивилизованного человечества, которую жадная и фанатичная Испания пыталась не допустить к общению с Новым Светом. |
| One day as he sat with Hagthorpe and Wolverstone over a pipe and a bottle of rum in the stifling reek of tar and stale tobacco of a waterside tavern, he was accosted by a splendid ruffian in a gold-laced coat of dark-blue satin with a crimson sash, a foot wide, about the waist. | Однажды, когда Блад, покуривая трубку, вместе с Хагторпом и Волверстоном сидел за бутылкой рома в пропахшей смолой и табаком прибрежной таверне, к ним подошел неизвестный человек в расшитом золотом камзоле из темно-голубого атласа, подпоясанном широким малиновым кушаком. |
| "C'est, vous qu'on appelle Le Sang?" the fellow hailed him. | - Это вы тот, кого называют Ле Сан? [49] -обратился он к Бладу. |
| Captain Blood looked up to consider the questioner before replying. | Прежде чем ответить на этот вопрос, капитан Блад взглянул на разряженного головореза. |
| The man was tall and built on lines of agile strength, with a swarthy, aquiline face that was brutally handsome. | В том, что это был именно головорез, не стоило сомневаться - достаточно было взглянуть на быстрые движения его гибкой фигуры и грубо-красивое смуглое лицо с орлиным носом. |
| A diamond of great price flamed on the indifferently clean hand resting on the pummel of his long rapier, and there were gold rings in his ears, half-concealed by long ringlets of oily chestnut hair. | Его не очень чистая рука покоилась на эфесе длинной рапиры, на безымянном пальце сверкал огромный брильянт, а уши были украшены золотыми серьгами, полуприкрытыми длинными локонами маслянистых каштановых волос. |