— Как на другую? — не понял Мигель, — туда, где ведьмин лес в горах?
— А что это за «ведьмин лес»? — мне даже трудно было предположить, о чем говорит мой испанский друг.
—Ну-у-у… — Мигель замялся, — пацаны так говорят про лес, который сплошь покрывает горы на севере острова. Он весь спутанный, не такой, как у нас, через него только пешком можно пробраться, да и то — трудно. И, — парнишка снова застеснялся, — вроде, там колдуньи живут. Ну, так пацаны в порту рассказывали. Эти ведьмы огонь под землей разводят и колдуют. Их даже воины русов стороной обходят.
— На севере? — похоже, что Мигель говорил про доисторический лавровый лес в горах Анага, я бывал в тех краях, когда ездил в деревеньку Чинамада. Только вот про ведьм не очень понятно, видимо пацанячьи страшилки.
— Нет, мы на восход солнца пойдем, где ветра сильные. Бывал там? — вопрос был риторическим, так как по словам Мигеля, он даже до долины Сантьяго дель Тейде не добирался, только со слов отца о монастыре слышал и о дороге в Маску.
— Нет, туда не ходил, в Puerto de La Cruz [4] был один раз с отцом, но я тогда совсем маленький был. Еще знаю, что есть у хуанчей город главный, где их король живет, по-нашему Santa Cruz de Isla [5]. Только хуанчи короля как-то по-другому называют, я забыл, — Мигель оживился и начал болтать без остановки, — кинас, по моему. А мы зачем пойдем? Пираты-то нас отпустят? Блад, а ты Гонсало Карбункул не отдашь?
[4] В той реальности — испанское название русского города Порт Креста Животворящего.
[5] Предположительно Санта Крус де Тенерифе — столица острова в нашей реальности.
— Подожди, подожди, — остановил я парнишку, — не так быстро. Карбункул я теперь никому не отдам, он нам самим нужен. Пираты сейчас решают, отпустить нас или еще подумать, А мы пойдем по делам, может и с князем хуанчей познакомимся, думаю, что нам это нужно будет на будущее.
— Точно! «Княсь», так хуанчи своего короля называют, я сам слышал, — парень оживился, от его сонного вида не осталось и следа, — мы надолго пойдем? Обратно вернемся? Там ведь испанцев совсем нет, только хуанчи? Ты был там?
— Мигель, ты меня завалил вопросами, подожди, — попытался я отбиться от паренька, — давай все по-порядку: в тех местах я раньше не был, но мне туда надо обязательно, обратно вернемся в любом случае. Надолго или нет — зависит от многих обстоятельств, но думаю на пять-шесть дней не меньше. Есть там испанцы или нет, посмотрим вместе. А пока, давай дождемся Гонсало. Хорошо?
Мигель ушел в дом завтракать, а я остался сидеть на свежем воздухе. Мне нравилась погода, горы вокруг, вид на ущелье и океан. Я понял, что в таком месте хотел бы жить, только надо немного цивилизации, совсем чуть-чуть. Кстати, я заметил, что совсем не вспоминаю про свой айфон, который спрятал в тайнике с одеждой и деньгами. События развивались так стремительно и захватывали все свободное время, что на новости из интернета просто не было времени.
Сверху по тропе спустился Гонсало, с ним шел наш бывший караульный, у которого за плечами виднелась котомка, а за поясом торчал пистолет. Богдан был одет в крепкий сюртук, на голове — шапка, на ногах — почти новые сапоги. Мне стало понятно, что он уже собрался в путь. Значит мои предложения прошли, и мы выдвигаемся на поиски Черной Мадонны. Хотя, какие поиски, Мадонна точно должна быть в Новгороде, не зря же его еще называют Градом Божией Матери. А значит мы идем туда самым коротким путем, насколько его можно будет найти на этом средневековом острове. Сейчас ведь нет Аутописты дель Сур, которая нас привела бы напрямик от Сантьяго дель Тейде до Канделарии.
— Барку я вам не дам, — заявил на подходе Гонсало, — самому здесь нужна, так что пойдете пешком. Здесь недалеко, если тебе в Gradomir [6] или в Nuestra Señora Pueblo [7], тропами можно за пару дней пройти. Богдан примерно знает какими дорогами можно идти, а там сориентируетесь, как лучше. Ты не задерживайся долго по своим делам, в неделю обернись. Бойца забираешь, а их у меня лишних нет.
[6] Градомир. В нашей реальности на этом месте стоит Гуимар.
[7] В этом мире испанцы многие русские города называют по-своему, это испанское название города Новгорода, На Тенерифе в нашей реальности — Канделария.
— Спасибо тебе Гонсало, дай Мадонна тебе здоровья, — от души поблагодарил я пирата, — а что по второму вопросу?
— Какому второму? — не понял Гонсало, — а-а-а, ты про Пабло? Договорились. Как только черные приедут, продадим его. Только смотри, если берберы долго не появятся, нам ведь придется кормить нахлебника, имей это в виду. Ты сколько хочешь за него?
— Давай так, цену пленникам ты сам знаешь, твоя половина, так согласен? — не стал жадничать я, — Мигель, ты не против? Ребятам его кормить, сторожить надо, убирать за ним или выводить «до ветру». Думаю, что пятьдесят на пятьдесят — нормальный расклад.
Мигель кивнул, что не возражает. Я глянул на Гонсало, тот тоже наклонил голову в знак согласия. Мы закрепили сделку рукопожатием и стали готовиться в путь. Рюкзак с оружием, провизией и сменой одеждой мне вернули в целости и сохранности. Мигель тоже забрал свою котомку с вещами. Богдан уже стоял готовый к дороге, осталось только перекусить и можно выдвигаться.
Часам к одиннадцати мы вышли из Маски и по ущелью двинулись в сторону монастыря Святого Иакова, а оттуда уже на северо-запад в сторону Градомира. Со слов Богдана я понял, что после монастыря деревень по дороге не будет. Вообще-то, встречи с местными деревенскими жителями нам ничем не грозят. Мы для них не представляем опасности, а они — для нас. Только если нарвемся на пастухов с их козами и овцами, могут возникнуть проблемы. На острове разводят огромных и свирепых собак. Натасканных бойцовых псов используют в качестве телохранителей князья и военачальники, а отбракованных отдают пастухам для охраны отар. Поэтому надо будет быть внимательней по пути, где могут быть пастбища.
Шли споро, ребята на ноги не жаловались, физическая форма обоих радовала. Мигеля-то я уже проверил в горах, а за Богдана опасался, мало ли как себя поведет бывший матрос «торгового флота». Но молодой пират не подвел. И в тропах ориентировался хорошо, и в гору пер как бульдозер. С погодой тоже подфартило, на небе ни облачка, солнце понемногу обходило свой полукруг и тоже помогало ориентироваться. К вечеру мы одолели километров тридцать-тридцать пять по горным тропам и уже начали чувствовать некоторую усталость. Вокруг нас, практически, не осталось деревьев, простирались лавовые поля самой сумасшедшей расцветки, от ярко-оранжевых до угольно-черных. По ощущениям мы были довольно-таки высоко, сильно похолодало, и надо было подыскивать место для ночлега. Но мне не хотелось задерживаться и пока еще было довольно-таки светло, я подгонял своих компаньонов. Первым не выдержал Богдан.
— Давайте остановимся на привал, я уже все ноги убил о камни, — он нагнулся к сапогам и что-то там рассматривал, — да и не вижу ничего, куда тут тропа заворачивает.
— Чего ты не видишь? — откликнулся я, — вон вправо сворачивает за тем большим камнем.
Несмотря на то, что солнце свалилось за горизонт, видимость была неплохая и можно было еще пару часов пройти в хорошем темпе, чтобы завтра засветло прийти к побережью. Но, в то же время мне стало понятно, что ребята уже выбиваются из сил, коли в ход пошли такие отговорки про ноги и плохую видимость.
— Как ты можешь видеть в такой темени? — подал голос Мигель, — я тоже не вижу тропу дальше одного пасо.
Я хотел рявкнуть на пацанов, чтобы не пудрили мне мозги, так как очень хорошо видел дорогу метров на сорок вперед. Но не стал, так как в голову стукнуло: ведь во сне Мадонна говорила о том, что буду видеть ночью как днем. Так может в этом-то все дело, и ребята действительно уже ничего не видят. Я повернулся к парням и скомандовал привал. Сам огляделся вокруг, заметил недалеко большой язык застывшей лавы, который навис над песком приличным козырьком. Пожалуй то, что нам надо, под ним и заночуем.
— Пошли, — махнул напарникам рукой, — только держитесь ближе ко мне, чтобы не оступиться, сейчас спустимся и будем разводить костер.
Мы спрятались под импровизированный навес, ребята расстелили свои накидки и полезли в котомки за провизией. Я обошел вокруг, надергал засохших кустарников типа перекати-поле, [8] подобрал какие-то сухие ветки и разжег костер, чтобы не замерзнуть. Пока мы ужинали, я подкладывал в костер дровишки, которые смог найти рядом. Когда мои компаньерос начали клевать носами, убрал уголья прогоревшего костра, застелил землю в этом месте двумя войлочными подстилками, которые выклянчил у пиратов, уложил пацанов спать и сам пристроился сбоку. И хотя войлочной подстилки мне не хватило, сон пришел быстро — сказался длительный переход.
[8] Травянистое растение, произрастающее в степных и пустынных местностях, вызревший и высохший куст срывается ветром и катится, рассеивая семена. В долине вулкана Тейде похожие растения встречаются.
Проснулись мы раненько, с первыми лучами солнца. Впереди был еще один переход. Ноги после вчерашнего марш-броска гудели, но нам главное было подняться и пойти, потом силы восстановятся. Быстро перекусили холодным мясом и сыром, запили молоком, да пошагали дальше. Впереди у нас было еще километров сорок перехода по пересеченной местности.
Глава 9
В Новгороде. Черная Мадонна и прекрасная незнакомка.
Коронель Блад:
Я сказал Богдану выбирать тропы, которые нас приведут к его родному городу, тот заметно повеселел и даже шагу прибавил от моих слов.
— Слушай Богдан, а у вас в городе есть храм Божией Матери? — проверил я свои предположения.
— А то, — отозвался матрос, — когда статуй Богородицы окиян на берег вынес, часовню ей и построили на берегу, чтобы она защищала от напастей всяких. Давно это было, мне про то дедка сказывал. У нас Матерь Божия на особицу, с ликом черным, нигде такой нет. Там как дело обстояло: двое наших пошли рыбачить по-над берегом на уду, да и увидели статуй на камнях. А прежде там ничего не видели. Они хотели в рост поставить статуй, да токмо тронули, как у одного руку и осушило. Побегли рыбаки в град к посаднику, [1] тот мужиков позвал. Собрался люд вкруг статуя, а подойти боятся. А посадник и говорит тому, что первым ее тр