— Шторм? — я не поняла, про что говорит мужчина, — что это?
— Волна большая, ветер, ураган… — Владимир замолчал в затруднении.
— Huracan? [6] — догадалась я, — Мокошь гневается? [7]
[6] Ураган (исп.)
[7] Мокошь у восточных славян — покровительница водной стихии.
Ну да… — мой спутник снова задумался, — наверное. Буря — есть такое слово? «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то как зверь она завоет, то заплачет как дитя…» — неожиданно нараспев проговорил он улыбнувшись.
— Я поняла про что ты говоришь, — наверное, он беспокоится, что меняется погода, — не бойся, волны сюда не добегают, ветер небольшой.
— Смотри. Видишь на дальних волнах белые барашки? — он показал вперед, там вдали, действительно были видны белые шапки пены на волнах, — я много бывал на морях, знаю, что это первый признак, что ветер усиливается и будет буря, надо возвращаться, скоро здесь будет совсем неуютно.
— Боишься промокнуть? — ехидно заметила я, — а как же ты на остров добрался? В океане-то мокро и холодно бывает. Хотя, можно пройти под скалу, — я показала на грот под скалой в пятидесяти саженях от нас, — там теплее будет, — уж очень не хотелось уходить с берега. Рядом с этим почти незнакомым мужчиной мне было уютно и спокойно, как будто мы с ним знакомы с детства.
— Марина, а ты знаешь, что твое имя значит «морская»? — внезапно сменил тему собеседник, не отвечая на мои шуточки в его сторону, — ты ведь любишь море, воду, купаться, так?
— Да, люблю, — опять он угадал про меня, — а ты почем ведаешь?
— Расскажи, чем твой батюшка занимается? — «њу, что за противный человек, он вообще не хочет слышать мои вопросы», — он ведь у тебя грамотный человек?
— Я не буду так с тобой разговаривать, — отвернувшись от Владимира, я уставилась в океан, — ты только задаешь свои вопросы, а на мои совсем не отвечаешь. Так нехорошо. Ой, смотри, — я увидела, что с севера к нам, под всеми парусами, движется большой корабль, — какой огромный, это не наш, похож на испанский. Он уже Бочку грехов прошел.
— Что прошел? — не понял Владимир, посмотрев в ту же сторону, — да, корабль солидный, на каравеллу похож.
— Мыс такой, Бочка грехов называется, — я, показала на мыс, — из-за него дальше на север берег почти не видно.
— А там деревня какая-то? — Владимир показал на маленькие домики Ручейного мыса.
В этот момент правый борт корабля окутался дымами. Один из домиков деревни, на наших глазах взлетел на воздух, в разные стороны брызнули камни, из которых были сложены стены избы, а крыша просто осела вниз. Спустя несколько мгновений до нас донеслись раскаты грома.
— Что это? — я оглянулась на Владимира с одной мыслью, чтобы он рассеял мои опасения и сказал, что мне померещилось, — как это?
— Марина, надо поднимать народ, — мужчина резко поднялся и потянул меня за руку, — это враги.
Глава 11
Дар Карбункула. Схватка с иноземцами.
Коронель Блад:
Интересная девушка Марина, то она открытая и доброжелательная, то ощетинивается как ежик и закрывается в свою скорлупку. Конечно, в ее поведении немалая толика моей вины, но, что поделаешь, не могу же я ей прямо так заявить: сами мы не местные… попаданцы из двадцать первого века. Кто поверит в такую хрень? Так и получается, что она начинает откровенно что-нибудь говорить, а я — включаю дурака и делаю вид, что слегка оглох в одном моменте.
Но, все равно, общаться с Мариной — одно удовольствие. Она даже сердится так прикольно: мило и непосредственно, что хочется обнять за плечи, прижать к себе, почувствовать ее тепло и не отпускать долго-долго. Вот скажите, как такое может быть? Знаешь человека всего два часа, а ощущение, будто знаком всю сознательную жизнь. А у меня такое чувство возникло с первого мгновения нашей встречи, когда увидел ее, выходящей из воды.
Из рассказа девушки я уловил, что отец Марины — влиятельное лицо в этом мире. Хотя, прямо она ничего не сказала, но наличие охраны или своей дружины, точно говорит о статусе человека. Опять же, образование дочери давал, как раньше в дворянских семьях делали. Понятно, читать-писать там, ну, испанский — тоже нетрудно найти объяснение. На острове полно испанцев, по-видимому, здесь целые города под их управлением. Но — греческий? Сомневаюсь, что в этом есть какая-то практическая необходимость. Скорее — желание дать работу мозгам юного создания, направить в необычном, но нужном направлении. А может просто, перед другими вельможами повыпендриваться, мол, смотри какая у меня дочка грамотная — по-христиански могет.
В очередной раз Марина вспыхнув и рассердившись на меня, заметила в море корабль. Я успел отметить парусную оснастку и очертания судна, мне они напомнили нао [1] Колумба «Санта-Мария», те же три мачты, высокие борта и палубные надстройки. В это мгновение парусник правым бортом дал пушечный залп по деревушке на берегу. Причем, артиллерия отработала на полном ходу, то есть залп был сделан, как говорят в двадцать первом веке, чисто в медийных целях, для устрашения местных жителей. А коли они напали на русскую деревню, значит на корабле наши враги.
[1] Многие ошибочно называют флагманский корабль Колумба каравеллой, на самом деле «Санта Мария» — это нао (большой корабль по испански), или каракка по португальски, каравеллы были значительно меньше в размерах и не имели сплошной палубы, по сути это были большие лодки под парусами.
— Марина, надо бежать, поднимать народ, — помогая девушке встать с камня, на котором она так удобно расположилась, поставил задачу, — это враги, нам грозит опасность! Ты беги в Детинец, тебя поймут скорее, чем меня, а я — к ребятам.
— Хорошо, ты только к бабушке зайди, предупреди, чтобы уходила с женщинами в Градомир к батюшке, — Марина была совершенно спокойна, только глаза выдавали волнение, да дыхание участилось, — ты меня найди, я в Детинце буду, — девушка посмотрела мне прямо в глаза, как будто в душу заглянула.
— Yes, mom! [2] — козырнув на ходу, я устремился по тропе наверх, — оставив девушку в недоумении, по поводу моей фразы, что, впрочем, не помешало ей стремглав броситься вдоль берега в сторону торговой площади.
[2] Да, мэм! (англ).
Мои пацаны, прибрав в избе, грели животы во дворе, под ласковым островным солнцем, не представляя, насколько в следующее мгновение изменится их спокойная жизнь в Новгороде.
— Подъем дружинники! — я прервал их утренний расслабон, — Богдан, немедленно к бабе Оле, пусть котомку собирает и готовится выходить в Градомир. К городу идет чужой корабль, это какие-то мерзавцы, они обстреляли деревню в трех верстах отсюда. Здесь будет опасно. Мигель, пистолеты, снарягу, кинжалы, кольчуги, все тащи сюда.
Пацаны дружно вылупились на меня, но их ступор длился пару секунд. Богдан ломанулся на улицу, а Мигель за оружием. В тот же миг я почувствовал, что Карбункул в ладанке шевельнулся и потеплел. Приложив руку к ладанке, я почувствовал биение пульса. «Странно как — держу камень, а под рукой, как будто мое сердце колотится, — прижимая камень, я понял, что в меня вливается его тепло, — походу силы прибавляется». Я отнял руку от груди и увидел, что на ладони у меня появился маленький огонек алого цвета. Вытянув руку вперед, я удивленно уставился на свою ладонь. Огонек увеличивался в размере, но кожей я чувствовал только небольшое потепление в этом месте. Маленький огненный шарик уже достиг размера небольшого яблока и не собирался останавливаться. Вошедший в комнату с ворохом амуниции Мигель, завороженно уставился на мою ладонь.
— Блад, что это? — голос паренька задрожал, — как ты это делаешь?
— Спокойно, Мигель, не шуми, — я лихорадочно пытался найти объяснение происходящему, но ничего разумного в голову не приходило, тем не менее сказал твердо, — у меня все под контролем.
— Он горячий? — Мигель, с грохотом, вывалил все снаряжение на пол, — тебе больно?
— Подними оружие! И закрой рот, — мне надо было отвлечь внимание пацана, — а то сейчас ворона туда залетит, — а сам лихорадочно пытался вспомнить, о чем я думал, когда на ладошке появился огонек, — пистолеты заряжены?
Да, оба, — пацан, наконец-то пришел в себя, — я проверил.
Мне в голову пришло, что когда я приложил руку к Карбункулу, то размышлял, следующим образом: военный корабль не сможет подойти к берегу, а значит капитан неприятеля должен высадить десант на шлюпках. «Точно! В этот момент я думал, чем можно на расстоянии потопить шлюпки, — я снова посмотрел на огненный шарик, который начал пульсировать в моей руке, как бы пытаясь мне, что-то подсказать. «Так ты мне предлагаешь шаровой молнией в шлюпки запускать? — обратился я к Карбункулу, — я правильно тебя понял?»
Поверхность огненного шарика поменяла цвет с алого на желтый, и снова вернулась к алому. «По-моему, он мне сигнализирует, что я прав, надо попробовать им управлять». Я мысленно представил, что шарик с моей ладони отрывается и летит по направлению к печи, но ничего не изменилось, огонек сидел, как привязанный. Я обратился к Мадонне: «Матерь Божья, помоги, направь мои мысли, не для себя прошу для людей в Граде под твоим покровительством». В тот же момент огненный шарик с моей ладони приподнялся в воздух и медленно поплыл в сторону печи.
Мигель снова выронил кольчугу, которую в этот момент приподнял, чтобы водрузить на свои узкие плечи. Мысль, следом за глазами, скакнула в сторону пацана, в то же мгновение, чуть дрогнув, в том же направлении поплыл мой воздушный снаряд. Переведя глаза на печь, я попросил маленькую шаровую молнию отправиться в открытое поддувало печи. Так и произошло, шарик аккуратно забрался в поддувало и осветил изнутри печной свод. До меня дошло, что если мой снаряд сейчас взорвется — мы останемся без печки в избе.
Застывший столбом испанец, вызвал у меня приступ беззвучного смеха, и это чуть не привело к катастрофе внутридомового масштаба. В печи начало шириться свечение, изо всех технологических отверстий повалил дым, а в избе стало заметно теплее. «Соберись немедленно! — мне надо было дать отбой моему оружию, — успокойся, медленно-медленно возвращайся ко мне в ладонь». Огненный шар, с небольшую тыкву, еле протиснулся в узкое поддувало и направился ко мне, по пути уменьшаясь в размерах. Когда маленькая шаровая молния коснулась подставленной ладони, ее диаметр не превышал пару сантиметров.