— Блад — друг моего отца, — неожиданно вмешался в разговор эспаньолец Мигель, — хороший человек, он меня от смерти спас.
— А ты кто такой будешь? — посадник обратил внимание на пацана.
— Я из Гарачико, Мигель меня зовут, — мальчишка поднялся с камня, на котором сидел, — Блад меня спас, когда меня убить хотели.
— Марина, повтори, что иноземец говорил, — посадник повернулся к княжне, — про Богдана.
— Владимир сказал, что ему Богдан нужен на корабле, — откликнулась Марина, — ему нужны люди, умеющие управляться с барками. Я думаю, дядько Молчан, ему нужна ватага на барку, взамен иноземцев.
— Так на эту барку надо четыре али пять по десять человек, где их наберешь? — посадник пожал плечами, — и чего это я ему буду своих людей отдавать?
— Он же тебя в гости приглашал, — Марина лукаво посмотрела на посадника, — вот и поговоришь с ним сам, вызнаешь все. А вообще, он город от ворога спас. Я так думаю: помогать мы ему должны.
— Дядько Молчан, скажи ополченцам, что у лодок стоят, чтобы дали мне одну, я к Бладу пойду, — мне стало понятно, что на барке остался мой князь, захвативший огромную барку и заставивший иноземцев сдаться, — мне к нему надо, — с таким вождем мне нечего бояться, это не Гонсало с его пиратами, это настоящий русский князь, — Михась, ты со мной? — позвал я Мигеля.
— Богдан, а ты чего раздухарился, может подождешь, что тебе посадник велит делать? — меня как мордой об стол приложили, я не ожидал таких слов от княжны, — да и мое слово в граде не последнее. К тому же не тебя Блад к себе на барку приглашал, а городского голову. Так дядько Молчан?
— Ты, это… ты не тово… не командуй здесь… — посадник явно растерялся, вроде и лестно, что его в гости позвал князь, а с другой стороны, не хочется с твердой земли, идти в море на барку, где он окажется во власти, не понять откуда взявшегося чужака, — и Блад твой мне не указ. Нужно с князем нашим погутарить, не могу без его ведома град оставить. Да и пленников надо пристроить так, чтобы чего худого не натворили. Марина, а ты к батюшке не хочешь отъехать? Я повозку ладную тебе сейчас справлю, да, пожалуй, и сам с тобой поеду, — посадник, ловко повернув разговор, обратился к княжне.
— Дядько Молчан, мне в Градомире делать нечего, — резко ответила посаднику Марина, — на мне, вон — увечные, что кровью истекают. И ты бы тоже не рвался к князю, пока не разберешься с иноземцами. Иль ты не голова городской? Не можешь самолично решить как тебе поступать? — дав посаднику такую отповедь, она повернулась ко мне, — Богдан, тебе бы пробежать по мужикам, кто на барках ходил. Ты же сам мореход и таких дружинников знаешь. Найдешь — ко мне отправляй, скажешь дочь князя Бориса к себе просит. Я здесь буду, пока за мужиками присмотр нужен, — она показала на раненых ополченцев.
Тем временем, иноземцев с барки ополченцы собрали на площади перед Княжей башней, чтобы спустить их в подвалы и запереть там. Дядько Молчан заспешил к полоненым чужакам, чтобы отдать распоряжения, а я, позвав с собой Мигеля, пошел выполнять поручение княжны.
— Михась, а ты князя давно знаешь, — мне хотелось расспросить Мигеля о Бладе как можно больше, — когда он к нам на Белогорье из Руси приехал?
— Богдан, я Блада знаю совсем немного, слышал, что он на корабле пришел с командой, но на севере их корабль разбился о рифы, в живых остался он один, — рассказал Мигель, — это Блад говорил Гонсало. А я его знаю с того дня, как он спас меня от стражников. Мы потом вместе отца моего похоронили и пошли к вам в деревню. Дальше ты все сам знаешь.
— Так у него дружины теперь совсем нет? — я даже остановился, мне ведь представлялось, что Блад с дружиной корабль захватил, — а с кем он барку захватил и иноземцев разогнал?
— Он ничего мне про свою команду не рассказывал, — Мигель пожал плечами, — нет, не думаю, что у него здесь команда. Хотя, ты же помнишь, что он нас в команду позвал, наверное есть еще какие-то люди.
Мы некоторое время шли молча, подошли к избе дружинника богатого купца Ермолая — Олексы Королобого. Я покричал с улицы пока не вышел хозяин.
— Олекса, ты на большой барке иноземной хочешь походить в море? — мне хотелось заинтересовать моряка, чтобы он пошел в дружину к Бладу, но я не знал, чем его можно заинтересовать, кроме того, что это желание княжны, — в княжеской дружине. Князь набирает людей, которые в морском хождении на галерах были свычны.
— Далеко ходить-то? — почесывая всклокоченные волосья, поинтересовался Олекса, — с оплатой как? — он посмотрел на берег, — Богдан, а чегой-то за пальба была на море?
— А ты вообще ничего не знаешь, не ведаешь? На нас же иноземцы напали. Сперва Ручейный мыс бомбили из мортир, потом наш Детинец, почитай всю стену у ворот снесли, — я не понял, как получилось, что Олекса ничего не знает, — ты вообще, где был? Женщины и дети в княжий град сбегли, а мужики все в Детинце на стенах с пищалями.
— Так я опосля ночного. Проснулся от грохота, подумал, что громы небесные и снова уснул, а потом слышал опять грохотало, но на громы не похоже, вроде как на море гремело, — Олексу не зря прозвали Королобым, [1] он был крепок на голову, но не умом, а как раз наоборот, — ну а потом я снова уснул.
[1] Королобый — крепкоголовый, тупой, глупый (нар). Старинное русское ругательство, прозвище.
— Ты проспал всю драку с чужеземцами? — я не мог в такое поверить, — и нападение, и как они в полон сдались? У нас сейчас иноземная барка есть. Огроменная. На нее и собираю дружину по велению князя Володимира из рода Рюриковичей. Барка не то что у твоего купца Ермолая галеры, настоящая иноземная, с тремя мачтами, целой тьмой пушек. Красавица просто.
В этот момент со стороны моря раздался звук пушечного выстрела. Мы все втроем уставились на море, но от избы Олексы иноземную барку видно не было.
— Бежим скорее, что-то случилось с Бладом, — крикнул Мигель, и побежал вниз по узкой улочке. Мне ничего не оставалось, как махнуть рукой на непонятливого Олексу и тоже припуститься вниз к морю.
Глава 14
Сражение с берберами. Светлейший князь Борис Градомирский.
Коронель Блад:
Мгновенно уходя под прикрытие надстройки и оборачиваясь назад, я увидел то, что так удивило галисийца. С юга, из-за ближайшего мыса вываливались один за другим небольшие и очень быстрые парусники с одной мачтой и косым парусом. Но двигались они вовсе не под парусами, их несли вперед весла и дружная работа гребцов. Мне показалось, что я даже слышу зычный голос боцмана: «Навались!», но это, конечно, было только мое воображение.
— Берберы! — воскликнул галисиец, — это их галеры! Нам конец!
— Не ссы! Прорвемся! — зная, что испанец меня не поймет, ничего с собой поделать не могу, в критические моменты я, тем не менее выражался на русском матерном. Переходя на испанский, добавил, — ты как себя чувствуешь парень?
— Хорошо чувствую. Да что толку, берберы через пятнадцать минут будут у нас на борту, — галисиец в отчаянье уже не говорил, а кричал, показывая на приближающиеся галеры, — они нас заберут в рабство. Мои родные не смогут выкупить меня, — он обхватил голову руками и присел на палубу.
— Хуан, заряди пару носовых пушек, будем их воспитывать, — я подобрал с палубы заряженный мушкет и пошел к носовой надстройке.
— Сеньор, вы не понимаете, мы вдвоем никак не можем остановить берберов, — Хуан, продолжая истерить, поднялся с палубы и шел за мной следом, лицо его перекосила гримаса отчаяния, — лучше за борт, на корм рыбам!
— Caballero, слушай сюда, — я резко остановился, да так, что шагавший следом галисиец, врезался в меня, не успев остановиться, — ты офицер, а значит твое дело выполнять команды старшего по званию. Не будь я коронель Блад, если мы сейчас не потопим ближнюю галеру, а потом примемся за эту посудину, — я показал Хуану на трехмачтовый парусник, выползающий из-за мыса, — живо к пушкам!
Галисиец ошарашенный моим «наездом» бросился к вертлюжным пушкам, прекратив так и не начавшийся спор. Было заметно, что с такими орудиями ему приходилось иметь дело, несмотря на его узкую специализацию пилота. Очевидно, в средние века моряки владели навыками, гораздо шире чем сейчас. Поднявшись на первый ярус носовой надстройки, я приложился к мушкету, нацелив его на ватерлинию ближайшей к нам галеры, примерно в паре метрах от форштевня. [1] После схватки с португальцами я понял, что мне надо как-то маскировать дар Карбункула, поэтому решил делать вид, что стреляю из обычного оружия. А почему так «громко»? Так ведь в жизни всякое бывает, и, в принципе, я никому и ничего объяснять не должен.
[1] Передняя балка носовой части корабля, являющаяся продолжением киля.
— Сеньор коронель, носовые орудия к бою готовы! — доложил пилот.
До первой галеры, по моим прикидкам, оставалось метров триста. Гребцы дружно налегали на весла и посудина шустро сокращало расстояние с нашей караккой. На носу галеры уже столпились пираты с абордажными крюками, готовые забросить их на высокие борта «Сан Габриэля» и дружно карабкаться наверх за добычей.
— Цель — ближняя галера. Первый выстрел делай с недолетом, — я решил, что нужно предупредить нападающих, что мы не собираемся сдаваться на милость победителя, а готовы оказать вооруженный отпор, — вторым — в галеру. Огонь!
Выстрел пушки малого калибра прозвучал не очень внушительно, да и ядро, плюхнувшееся по курсу вражеского судна, не вызвало грандиозного цунами. Результатом нашего предупреждения стал дружный рев трех десяток глоток абордажной команды берберийских пиратов. Вторым выстрелом галисиец очень метко попал в борт галеры. Заряд был шрапнельный, поэтому несколько гребцов получили ранения, однако нужного эффекта и этот удар не произвел. Скорость вражеского судна не уменьшилась, боевой настрой пиратов наш выстрел только подогрел.
— Коронель, мне заряжать? — Хуан все еще сомневался в наших действиях, это сомнение так и сквозило в его голосе.