говорил, что здесь давно никто не живет».
— Хозяева… есть кто дома? — не стал входить без спроса, но на мой вопрос никто не ответил, — ау-у-у?
Хозяева так и не появились, я зашел самовольно. Не успел оглядеться, как за мной в избу залетела горлица и неожиданно присела на плечо, крепко вцепившись острыми коготками за рубашку. Снова в голове зазвучала чужая речь, но теперь тоненький голосок явственнее выговаривал мне, чтобы я поберегся, проезжая через Княжнино. Как сквозь сон я услышал, что место это проклято и в избе по ночам собирается нечистая сила. Только я повернулся на скрип открываемой сквозняком двери, как горлица сорвалась с моего плеча и выпорхнула в дверь.
Вернувшись в бричку, ничего не стал рассказывать спутникам, Незачем им «засорять файлы» информацией, которая касается только меня. Мы быстро миновали деревеньку и через полчаса подъезжали к Градомиру. По дороге я любовался океаном и вспоминал, как совсем недавно проезжал чуть ниже нашего сегодняшнего пути, по Autopista del Sur из Санта Крус де Тенерифе в Коста Адехе. Где-то в этом районе заметил огромный супермаркет Mercadona, только вот развязку к нему проехал, так он и остался для меня Tierra desconocida. [1] А чуть дальше возвышался небольшой конус кратера вулкана, который и сейчас выглядел также как в двадцать первом веке. Как сейчас помню небольшой бетонный переход через автостраду прямо упирающийся в природный террикон, покрытый чахлыми кустиками, похожими на перекати-поле. А за ним снова открывающаяся слева безбрежная гладь океана.
[1] Неизвестная земля (исп.)
Интересно, что сегодня я вспоминал события в прежней жизни как сон или чей-то рассказ. И окрестности мной узнавались не как что-то уже виденное, а как знакомое по книгам или картам Google, которые я всегда изучаю досконально перед путешествиями. Мне в голову пришло, что я осознал себя в этом мире своим, а о прежней жизни думаю весьма отстраненно. Даже отсутствие элементарных удобств уже не напрягали как в первые дни. Да, освежать лицо опасной бритвой и каждый раз искать на чем погреть воду, это не есть хорошо. Но и не критично.
За такими размышлениями я не заметил, что наш экипаж остановился под стенами Кремля. Если бы не леди Эйприл, неожиданно взявшая меня под руку, я не скоро бы еще вернулся в действительность. Градомирский Кремль меня не сильно впечатлил, не было в нем той неприступности, которую хотелось бы видеть в стенах стольного града. Похоже, что этот город еще не подвергался крупным нашествиям. Стены из местного вулканического туфа, сложенного без всякого раствора, поднимались на два-три метра, а местами и до четырех. Сверху, как на насыпном валу, бревенчатые стены с башнями, да ворота, в которые свободно въедет экипаж. В башнях заметил дружинников с бесполезными на такой высоте бердышами, видимо это были караульные, задача которых своевременно подать сигнал об опасности.
Створки ворот закрыты, но в левой половине имелась дверь в рост человека. Возле двери — два дружинника с бердышами, должно быть отсеивают нежелательных посетителей. Наш экипаж никто не собирался пропускать за ворота, подошедший дружинник вяло поинтересовался, кто мы такие и чего хотим в Кремле. И тут же разъяснил, что экипаж надо оставить за пределами крепостных стен. Естественно, мне такой порядок не понравился, о чем я и довел до сведения дружинника. Попутно объяснив, что приглашен князем Борисом на обед и требую к себе соответствующего отношения.
— Мое имя Владимир, я владелец и капитан «Сан Габриэля», который стоит в Новгородском порту, — мне не трудно было объяснить, что я не просто так сюда приехал, — меня ждет светлейший князь. Будь добр, доложи. Или открывай ворота, чтобы мы могли заехать.
— Вашскородь, я не могу уйтить от ворот, — дружинник вроде и не отказал мне, но и не шевельнулся, чтобы выполнить мой приказ, — ты уж не обессудь, сам прогуляйся до палат княжьих, али вон холопа своего отправь.
— Олекса, сходи в хоромы княжеские, — отправил я матроса, — а мы тут тебя подождем.
В ожидании возвращения Олексы, я от нечего делать глазел по сторонам. Мое внимание привлек нищий, который расположился под стеной Кремля. Не могу понять, что именно, но в нем было что-то неестественное. Толи его поза с подвернутой под себя ногой, толи невнимание к проходящим мимо горожанам, которые, по идее, должны его интересовать хотя бы как источник дохода. И тут я заметил, что нищий украдкой посматривает в мою сторону, его явно интересовала наша компания. На секунду отвлекся, на подошедшего матроса, а когда снова глянул на нищего, то оказалось, что он исчез. Как он мог за мгновение раствориться практически на открытом месте, я не понял.
— Ваша светлость, — ко мне обратился княжеский холоп, который пришел вместе с Олексой, — сейчас ворота откроют, я провожу вас и займусь повозкой.
Через пару минут мы уже въезжали на территорию Кремля. По вымощенной брусчаткой аллее, прямо в экипаже проехали до крыльца княжеских палат. Огромное, по местным меркам, здание в два с половиной этажа из угольно-черного пористого камня. Почему два с половиной? Потому что полуподвал с небольшими окнами вряд ли можно было считать полноценным этажом, скорее цоколем. Каменное крыльцо, накрытое крышей из кровельного железа, вело сразу на второй этаж. Ступени крыльца выполнены из плотного камня, похожего на гранит. Крыша терема четырехскатная, тоже крыта кровельным железом, окна большие, арочные и на первом и на втором этажах. Слева к жилому зданию пристроена православная церковь, видимо домовой храм князей Градомирских. В церковь ведет отдельное крыльцо. Остроконечный шпиль венчается небольшим золоченым куполом с православным крестом. Красиво живет Борис Ефимович, ничего не скажешь.
А вот, кстати, и сам князь. На крыльце терема, в его верхней части, перед распахнутыми дверьми, встречал нас светлейший князь Борис Градомирский. Не знаю, что уж там замыслил правитель княжества, но лицо у него было довольное и улыбающееся.
— Проходи дорогой ты наш гость Володимир, Да ты, как вижу, не один, а с супружницей пожаловал, да с робятенком!
Глава 20
Обед у князя. История Южной Руси и Белогорья.
Коронель Блад:
Обед у правителя Градомира прошел, на удивление спокойно, в миролюбивой и в целом, даже дружеской обстановке. Князь Борис и княгиня Анна были воплощением доброжелательности и гостеприимства. Княгиня, в свои сорок восемь лет выглядела довольно молодо и мило: приятное, доброе лицо, темные, почти черные волосы, убранные под праздничный кокошник, из-под которого выбивались непокорные пряди, темно-карие улыбчивые глаза, черные, выгнутые дугой брови, милые ямочки на щеках. В этой женщине как-то сочетались доброта и властность, нежность и непреклонность в суждениях. А еще, я заметил, что в княжеской семье царит лад и согласие. К тому же, несмотря на то, что мужчина был хозяином в доме и княжестве, женщина незаметно руководила и мужем и семьей. А может и всем княжеством.
В ходе непринужденной застольной беседы, я узнал, что Марина — младшенькая и любимая дочь князя и княгини. Старшая Наталья уже давно замужем за правителем западного княжества, средняя Ольга живет в счастливом браке с родным братом южного князя. А младшая из дочерей, как-то в разрез с обычаями Руси, готовится возглавить Градомир после батюшки. Князь объяснил этот нонсенс просто — старшие уже отрезанный ломоть, а наследовать княжество кто-то должен. Не со стороны же приглашать варягов на престол, мол проходили мы это уже.
Мое короткое «вступительное слово» о спутниках приняли с пониманием, Мигель попал под опеку княгини и до конца нашей встречи не имел возможности заскучать. Рыжую «находку» в княжеской семье тоже приняли радушно. Марина, после того как узнала историю ирландки, сразу взяла ее «в оборот». Не знаю, как уж у нее это получилось, но глядя на двух девушек, болтающих на смеси русского, английского и испанского, я понял, что знание языка в общении не главное. Гораздо важнее желание понимать другого человека, В компании княжны, леди Эйприл уже не так категорично заявляла о нежелании пожить в Градомире до получения известий от отца. А к концу обеда готова была оставаться там сразу. Не возвращаясь на корабль. Забегая вперед скажу: прощаясь с ирландкой, пообещал, что в любой момент вернусь за ней, если девушке будет плохо в княжеском доме.
В непринужденной обстановке за обедом был только один неприятный момент — это присутствие на нем воеводы Градомирского. Завид мне не понравился сразу, хотя он и не высказывал никакой неприязни, вел себя предупредительно и доброжелательно. Но у меня внутри зажужжало с первого момента, как я его увидел в трапезной княжеского терема. Будто сигнализация какая-то сработала и не прекращала пищать, пока я не отъехал от Кремля на приличное расстояние. Несмотря на все старания воеводы расположить меня к себе и приятельское отношение к нему князя Бориса, чувство отторжения не пропало. А еще я заметил, что такое чувство неприятия Завида у обеих женщин княжеского семейства. Короткие взгляды, бросаемые хозяйкой нельзя было назвать душевными. Как мне показалось, каждая фраза воеводы подвергалась внутреннему аудиту. Хотя, надо сказать, что в словах княгини Анны и в ее поведении за столом, это никак не проявлялось. Марина же совсем не прятала своего отношения к Завиду, если бы она могла, я думаю, то не села бы рядом с ним на одном гектаре, в смысле, за одним столом.
К моему огромному разочарованию, с Мариной мне не довелось пообщаться наедине. Похоже, что светлейший князь настроен категорически против нашего с ней персонального коннекта. Однако, когда я попросил познакомить меня с историей русских на острове, он не отказал.
— Марьяша, расскажи Володимиру о нашем княжестве, — попросил князь, — пока мы с мамой передохнем после обеда. Если чего не упомнишь, Завид подскажет, — ненавязчиво намекнул он, что одних нас не оставит.
— Благодарствуй батюшка, нет надобности, с памятью у меня все хорошо… — девушка задумалась, — о чем бы ты поперву хотел услышать, князь?