[2] Детали набора корпуса парусного судна.
— Хуан, дай предупредительный перед следующей галерой, а потом перед тем трехмачтовым, можно шрапнелью, — я не хотел истреблять берберов подчистую, надо дать им возможность выжить, — и пару раз. Может сообразят, что их ждет, если не передумают нападать.
— Перед шебекой? — галисиец оказался человеком опытным и легко различал суда по типажу, — понял, сейчас исполню. В этот момент со стороны третьей галеры мимо нашего левого борта просвистело ядро, это капитан отдал команду на обстрел нашего корабля, — черт, — выругался Хуан, — коронель, может быть без сантиментов, бить на поражение?
— Давай по галере! — мне тоже не понравился «презент» от берберов, тем более, что за первым ядром, пролетело второе, третье, а потом по такелажу, обрывая канаты и пробивая паруса, ударила шрапнель. От частых выстрелов маленьких вертлюжных пушек на носу «Сан Габриэля» все затянуло сизым дымом. У меня начали слезиться глаза. Но прицеливаясь в очередную галеру, я понимал, что если отвлечься хотя бы на минуту, эти ублюдки могут серьезно попортить мое имущество своей дурацкой шрапнелью. Приложившись к прикладу мушкета, навел его на нос пиратского судна и запустил свой файербол. Третья галера повторила судьбу предыдущей. Носовые комплектующие разметало огненным вихрем на несколько десятков метров, а вместе с неодушевленным деревом, в стороны полетели и матросы абордажной команды со своими крюками, пистолетами и саблями. На расстоянии в сто метров фейерверк выглядел ужасающе, мне на мгновение показалось, что я ощущаю вонь жареного человеческого мяса.
«Ребята, я ведь вас сюда не звал. Это мой корабль, который достался мне в честном бою», — мимолетные рассуждения на фоне кровавого салюта тотчас же привели меня к противоположному выводу, — ну может и не совсем в честном, или совсем не честном, — запутался я глядя на то, как последняя из четырех галер начинает тормозить и разворачиваться на левый борт.
— Хуан, дай пару упреждающих перед этой галерой, — крикнул я своему артиллеристу, — может хоть эти поймут, что пора сдаваться.
— Есть, мой Коронель! — и сразу же раздался грохот выстрела.
Шебека, между тем начала правый разворот, нацелившись носом в открытое море. «Зря вы так ребята. Мы ведь вас достанем прямо в борт, — видимо я начал что-то понимать в морском сражении, так как следующая мысль была совсем другого характера, — блин, они же готовятся залепить нам со всех орудий левого борта». Второй выстрел нашей малокалиберной пушки снова рассыпал шрапнель перед носом последней галеры. Кажется нас поняли правильно: на галере, скорее всего, прозвучала команда «Сушить весла!», так как по обоим бортам гребцы прекратили работу и подняли весла из воды.
— Предупредительный по шебеке! — это была моя очередная попытка образумить пиратов и избежать излишнего кровопролития. «Сюрпризы от Карбункула чересчур серьезны для предупредительных выстрелов, — подумал я, — хотя, если подумать, а для чего мне еще один парусник? Они ведь не в игрушки пришли со мной играть, если сейчас грохнет бортом, то из десятка орудий, половина может ударить в цель. А ведь эта цель — наши драгоценные тушки».
— Отставить предупредительный! Шрапнелью с обоих носовых! — до залпа берберов я успел отдать команду и запустить свой «снаряд» прямо в середину борта вражьего корабля. Последствия попадания для шебеки стали катастрофическими. Борт корабля по всей длине и ширине вспух гигантским огненным шаром, даже на таком расстоянии я почувствовал его жар. Косые паруса на вражеском корабле мгновенно полыхнули как сухая трава от удара молнии. Страшный крик вживую горящих моряков поднялся, кажется до небес. У меня все сжалось внутри и похолодели руки. Даже для заклятых врагов это, наверное, было слишком.
— О-о-о… — застонал наверху у пушек галисиец, — Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей. Аминь, — вслух и довольно громко, зачастил он молитву, — Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Богородица. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, Дева Преславная и Благословенная. Владычица наша, Защитница наша, Заступница наша…
У меня перед глазами всплыло лицо Мадонны в часовне, где я получил от нее всю силу Карбункула: «Матерь Божия, не ради корысти лишаю жизни супостатов, не ради славы своей, для рабов твоих, живущих в Граде под покровительством твоим, — слова импровизированной молитвы рождались сами собой — Богородица, заступись перед сыном твоим, Господом нашим, не для себя прошу, для людей, что не могут защититься от набегов пиратских».
Тем временем, последнее, оставшееся целым неприятельское судно, полностью остановилось и на нем выбросили белый флаг. Кажется, наше эпическое сражение подходило к концу. Оставалось направить на галеру призовую команду, чтобы право собственности на капитулировавшее судно перешло ко мне. «А где мне взять эту самую призовую команду? Правильно! У меня полное отсутствие не только призовой, но и вообще самой обычной команды. Что делать будем коронель Блад? На тебя люди смотрят, — беспорядочно теснились мысли в моей и так чумной от боя голове, — ну не отправлять же одного Хуана на чужой корабль, где человек пятьдесят головорезов точно наберется».
— Коронель, — мои мысли прервал закончивший свою сбивчивую молитву галисиец, — пираты сдаются.
— Чтоб твою мать, Ванга ты недоделанная! — сдержать себя, в очередной раз не получилось, — а то я сам не вижу!
— Извините коронель, я не понимаю ваш язык, — не слишком уверенно ответил Хуан, понятно было, что интонации в моем ругательстве он уловил правильно, — каковы наши действия?
— Ладно, проехали, — я начал успокаиваться, понимая, что не прав в отношении офицера, доложившего мне свои наблюдения, — поедешь на галеру призовой командой.
— Сеньор, я готов… но у нас же нет шлюпок, — мне импонировала такая решительность пленного офицера, который, похоже, полностью вник в ситуацию и понял, что сила на моей стороне, а значит лучше быть в команде победителей, — а «Сан Габриэль» мы вдвоем даже не сможем снять с якорей.
— Думать будем, — поднимаясь по трапу на верхнюю носовую палубу, прокомментировал я его слова, — шляпу носишь, значит голова есть, голова есть, значит должен соображать. Так?
— Так, — несколько растерянно ответил галисиец, не совсем уловивший практическую пользу от моих «логических» умозаключений, — а если я сниму шляпу?
— Ну, ты Хуан даешь, — его неожиданный вопрос заставил меня расхохотаться в голос, — на тебе и так нет сейчас шляпы, — глядя, как галисиец ощупывает свою голову, я понял, что от всего, произошедшего на его глазах за последний час, тот слегка не в себе. Мне это, как ни странно, принесло облегчение, и я слегка расслабился, — давай об этом позже поговорим — отмахнулся я от недоумевающего пилота, — плавать умеешь? — мой вопрос был спонтанным, но я тут же понял, что он был излишним, так как недоумение галисийца только усилилось и он отрицательно покачал головой.
— Как же вы, ять, в моряки идете, если плавать не умеете? — а этот вопрос был, вообще, риторическим, я хорошо понимал, что ответ мне не нужен. Повернувшись к догорающей шебеке, я задумался о том, что мешало берберам принять наше предложение о сдаче. Ведь они видели устрашающую мощь нашего оружия, не могли не понимать, что им грозит такое же поражение. Тем не менее решили, что численное превосходство дает им шанс завершить столкновение победой.
— Коронель Блад, извините, что отвлекаю вас от несомненно очень важных мыслей, — пилот вмешался в мой разговор с «умным человеком», проще сказать, в диалог с самим собой, — но мне кажется, что это к вам, — он указал куда-то за мое правое плечо.
Повернувшись в ту сторону, куда указывал мой бравый офицер, я увидел, что от берега напротив угловой башни Детинца отчалили две шлюпки и направляются в нашу сторону.
— Думаю, что ты прав, — кивнул я галисийцу, — вероятно, городской голова принял мое приглашение.
Мне очень хотелось бы правильного решения от местного посадника, так как команда на «Сан Габриэль» нужна была до зарезу.
— Ну вот, а ты переживал, на чем отправиться за призом, — усмехнулся, глядя в широко распахнутые глаза офицера.
— Да, сеньор, я все понял, — галисиец повернулся в сторону неприятельской шебеки, от которой на поверхности оставался один лишь борт, — с потопленных судов экипаж спасать будем?
— А как же, всех кто выплывет — соберем, — мне пришла в голову неплохая идея, подарить пленников Новгороду, а там — пусть, что хотят, то и делают с ними. Только экипаж моей каракки нужно будет отфильтровать на предмет благонадежности и забрать на борт для прохождения дальнейшей службы во благо русского флага.
— Давай решать проблемы по мере их поступления. Для начала, ты наблюдай за призовой галерой, не доведи Господь, передумают сдаваться, да опустят весла на воду, или того хуже, удумают залпом по нам шарахнуть.
— Есть мой Коронель! — мне показалось, что галисиец не просто вытянулся во фрунт, а стал как-то выше ростом и шире в плечах. «А я пока займусь торжественной встречей дружественной делегации, — ехидно хихикнул мой внутренний голос, — ведь прием должен пройти на самом высоком уровне».
Шлюпки, тем временем, приближались к правому борту «Сан Габриэля». На первой были сплошь незнакомые лица, а на второй я разглядел моих младших компаньонов: Мигеля и Богдана. Оба пацана были без кандалов, не побитыми и даже выглядели довольными, что само по себе уже принесло некоторое облегчение. «Значит местный городской руководитель занял верную позицию и не настроил себя на контры. Этот факт не может не радовать, — я оглядел борт, — где-то должен быть трап для встречи гостей».
— Сеньор Коронель, трап на борту снаружи, — пришел на помощь галисиец, — давайте я спущу, а вы пока за галерой присмотрите. Хорошо?
— Договорились, — я, не теряя из виду вражескую галеру, боковым зрением присматривал за Хуаном, чтобы запомнить, как при необходимости, спустить трап. Пока мой пилот занимался с трапом, к борту подошли обе шлюпки и первыми на борт устремились не мои пацаны, а какие-то грозного вида, абсолютно мне незнакомые мужики.