— Вставай гаденыш, — сказал мне Пабло, — где твой отец?
— Он уже неделю, как на охоте, — мне нечего было скрывать.
— Пойдешь с нами, покажешь, где его охотничий домик, — продолжил стражник.
Не знаю, для чего мой отец понадобился стражникам, но у меня не было никакого желания им помогать. Пабло — это конченый негодяй, из-за него пропала моя мама. Когда, пять лет назад, отец ушел в плавание с иностранцами на большом парусном корабле, Пабло стал часто к нам приходить, от него всегда пахло вином, и вел он себя нагло. Говорил всякие гадости маме, хватал ее за руки, предлагал пойти с ним в лес, поискать вкусных ягод. При этом Пабло гадко ухмылялся и подмигивал мне. Я понимал, что маму защитить некому, поэтому кричал, чтобы Пабло уходил и не трогал маму. Я еще был маленьким и не смог бы справиться с взрослым мужиком, хотя он и был небольшого роста. Из-за приставаний Пабло мама пошла работать к дяде Антонио в рыболовецкую артель. Она стала надолго уходить в море возвращаться только ночью, когда я уже спал.
Так продолжалось больше года, но в один из вечеров, когда лодка дяди Антонио должна была уже возвращаться к берегу, неожиданно поднялась буря и лодку понесло в открытый океан. Никто из рыбаков так и не вернулся в Гарачико. С этого дня я остался один, мне было всего десять лет, но я уже мог работать на плантациях сахарного тростника и в порту. Мне платили рыбой и зерном, у меня было что покушать. Правда не каждый день, но иногда ловил кроликов и тогда у меня было мясо.
Отец вернулся через год после того, как океан забрал маму. Он пришел с севера и сказал, что стал охотником. Отец мне много рассказывал о том, как был моряком на большом паруснике, как они ходили в Африку, в Испанию и Португалию. А еще он мне рассказал, как с матросами из своей команды ходили по огромной реке в Африке очень далеко и видели огромных драконов, у которых есть третий глаз.
Он рассказал мне легенду о том, что на самом деле в голове дракона с первых лет жизни растет Карбункул — магический драгоценный камень. Когда дракон достигает возраста тридцать пять лет, камень набирает полную силу. Тот, кто убьет дракона и добудет Карбункул, сможет распорядиться его магической силой. С помощью магии человек, обладающий камнем, может стать непобедимым, это сделает его богатым и свободным.
В горах, недалеко от пещеры, в которой дует ветер, отец построил хижину, там он часто оставался ночевать, хранил припасы, разделывал убитых кроликов, выделывал их шкуры. Он несколько раз брал меня с собой в лес, показывал как охотится на кроликов и больших жирных птиц, которых он называл «Казуар». [12] Я ночевал с ним в хижине, он укладывал меня на топчане, а сам ложился рядом на полу, постелив ветки и сено. Я просился к нему в помощники, но отец говорил, что кому-то надо вести домашнее хозяйство, а еще встречать его с охоты и ждать когда вернется мама. Он всегда говорил, что мама обязательно вернется.
[12] Взрослые казуары вырастают до 80 кг. Летать они не умеют, зато бегают быстро. Защищаясь, казуары пинаются и наносят удары когтистыми лапами. На Тенерифе такие птицы не водятся, видимо в этой реальности животный мир острова сильно отличается от нашего.
Неделю назад отец встретил в Гарачико своего старого знакомого, с которым вместе путешествовал по африканской реке. Его приятель рассказал, что в пещерах над Pico Viejo [13] видел дракона, такого, как живут в Африке, у него есть третий глаз. Отец был сильно возбужден, рассказал, что пойдет охотиться на дракона, добудет Карбункул и жизнь у нас изменится, мы станем богатыми. Еще отец сказал, что Карбункул поможет нам избавиться от власти короля Испании и мы станем свободными, будем жить в мире с хуанчами и другими народами, которых очень много на земле. Утром отец собрался и ушел охотиться на дракона, мне он строго наказал, чтобы я никому не рассказывал про дракона, а говорил, что отец ушел добывать кроликов.
[13] Старый пик (исп.)
Стражникам я сказал только, что отец ушел охотиться, и отказался вести их в лесную хижину отца. Но Пабло начал кричать, что мой отец жулик, что он пять лет не платил подати за себя и за нас. Грозил, что его посадит отца в тюрьму, а если я не поведу их, то тюрьма грозит и мне. Хотя я и боялся стражников, но понимал, что Пабло мне врет. Отец не должен был платить подати, пока был в плавании, он сам об этом говорил маме, когда нанимался матросом на парусник. Подати должна была платить мама и только за себя, потому что я был еще маленький.
Я хотел выскочить из дома, чтобы разбудить соседей, но Пабло и второй стражник схватили меня, побили и связали руки. Пабло бил меня кулаком в живот, а второй стражник закрывал мне рот ладонью, чтобы моих криков никто не слышал. Когда мне связали руки, Пабло приказал вести их к хижине, иначе он станет резать мне кожу на ленточки и посыпать солью. Он поднес мне к лицу квилон, потом провел кончиком лезвия мне по груди, это было больно, но я все равно не соглашался идти с ними. Потом подумал, что смогу обмануть стражников и предупредить отца перед хижиной, а он меня обязательно выручит. После этого сказал, что отведу их к отцу.
Мы вышли из дома, на улице было еще темно, Пабло мне сказал, чтобы я молчал, иначе он будет меня резать кинжалом. В Гарачико еще все спали, но в порту уже начинали собираться рыбаки, поэтому мы пошли в горы, где еще никто не мог нас увидеть. До селения хуанчей с трудным названием Igor-grad, [14] где растет старое дерево Дракона, мы дошли примерно за четыре часа. А все потому, что пришлось обходить побережье и идти по горам. Igor-grad мы тоже обошли стороной, потому что хуанчи уже вовсю занимались своими делами во дворах и огородах, а Пабло не хотел, чтобы нас кто-нибудь увидел.
[14] Игорь-град. Похоже, что речь идет о городе Икод де Лос Винос, где растет Драконовое дерево возрастом около 800 лет.
Когда мы с отцом ходили в лесную хижину, я хорошо запомнил дорогу от дерева Драконов, до которого нас тогда подвез на повозке отцов приятель. Мы с отцом тогда шли вверх больше трех часов, так как тропа сильно петляет, обходит скалы и ущелья. Сегодня, еще до Igor-grad, стражники устали и шли все медленнее и медленнее. Я понял, что до хижины мы будем добираться еще столько же, если не дольше. Пабло начал на меня ругаться, что я специально их повел по какой-то длинной дороге. Он шпынял меня в бок рукояткой кинжала и обзывал меня мерзавцем и гаденышем.
Так мы прошли еще пару часов, потом стражники остановились отдохнуть, а Пабло снова стал на меня орать. Он кричал, что мы идем слишком долго, что я сам не знаю, где охотничья хижина. Потом накинулся на меня с кулаками и ударил в лицо. От удара у меня пошла кровь из носа, я присел на камень, чтобы унять кровь, но связанными руками не смог это сделать, только испачкал лицо и рубашку. Пабло дернул меня за веревку и приказал идти дальше. Мне уже было все равно, что будет дальше, и я продолжал сидеть, закрыв лицо руками.
Пабло продолжал орать на меня, но вдруг раздался грохот. Стражник, стоявший последним на тропе, упал лицом вниз. Я посмотрел наверх и увидел за камнями, в стороне от тропы, белый дым. За ним виднелась голова человека, он тут же пригнулся и выглянул немного правее. Оттуда высунулось дуло пистолета и через пару мгновений раздался новый выстрел. Упал второй стражник. Я даже не успел испугаться, как раздался крик: «Стоять, суки!» и что-то еще, чего я не понял, так как не очень хорошо знаю язык хуанчей. Из-за камней выскочил высокий дядька с пистолетом в одной руке и кинжалом в другой. Он навел пистолет на Пабло и приказал положить кинжал на землю. Я понял, что Пабло сильно испугался, он бросил квилон, а сам свалился на тропу и начал верещать, что его не надо убивать.
Дядька, напавший на стражников, точно был хуанч, потому что первые слова он кричал на языке русов. Неожиданно он позвал меня по имени, хотя я точно знаю, что вижу его впервые в своей жизни. Хуанчей в Гарачико живет немного, мы с ними общаемся, и я всех знаю, но такого мужика там не видел. Он приказал мне подойти и принести кинжал Пабло. Когда я подошел, дядька разрезал веревку на моих руках и сказал связать руки Пабло. Еще я понял, что хуанч меня не тронет, что он подстрелил двух стражников не просто так.
Меня затрясло от злости на стражников, я схватил камень и ударил Пабло по голове, схватил второй и снова кинул. Хуанч, в это время пошел к убитым стражникам. Что он там делал, я не понял, так как кидался камнями в Пабло. Я очень хотел попасть ему в голову, поэтому перестал их кидать, а просто врезал от души по затылку. Пабло орал как резаный, но мне его совсем не было жалко. Я все ему припомнил: как он приставал к маме, как ругался на меня грязными словами, как грозил, что посадит отца в тюрьму, как бил и резал меня кинжалом. Я еще несколько раз ударил Пабло камнем, но подошедший хуанч, забрал у меня камень, поднял Пабло и привязал лицом к дереву.
Дядька спросил, могу ли я говорить на языке русов. Я сказал, что немного могу. К тому времени я уже рассмотрел своего спасителя. Ему на вид, было лет тридцать-тридцать пять, высокий, но мускулистый, подтянутый, какими обычно бывают военные и моряки. Волосы очень короткие, темные, небольшие усы. Глаза светлые, то ли серые, то ли голубые. Черты лица грубоватые, лицо загорелое, а может обветренное. Одет в светло-серую рубаху из тонкого материала хорошего качества, темно-коричневые штаны в обтяжку, высокие черные сапоги из кожи.
Мужчина сказал, что его зовут Коронель Блад и он друг моего отца. Почему-то я сразу в это поверил. Он расспросил меня, кто меня связал и куда мы идем. Как смог, я рассказал про отца, про охотничью хижину, про маму, про то, какой гад этот Пабло. Сказал, что стражники врут, отец не должен был платить подати, что они ищут его из-за чего-то другого. Только про дракона не стал ничего говорить, хотя мне понравился хуанч, у него были добрые глаза и голос. Но так наказал мне отец. Расспросив о том, что случилось со мной, Блад сказал отойти немного вниз по тропе и караулить, чтобы никто ему не помешал.