Пароход «Курск» был специально оборудован для перевозки большого числа людей, не претендовавших на какие-то удобства. До войны он перевозил эмигрантов из Европы в Америку, а после войны его приспособили для перевозки бывших лагерных заключенных. Российский историк Анатолий Хаеш нашел в Российском государственном историческом архиве рапорт начальника III отделения Департамента общих дел МВД А.С. Путилова о его инспекционной поездке в 1911 году по Северо-Западному краю. В этом рапорте присутствует описание парохода «Курск», самого большого пассажирского судна Русского Восточно-Азиатского общества:
«…пароход “Курск”, кроме помещений первого и второго классов, рассчитан на 1700 человек эмигрантов, причем устроены отделения для семейных и для одиноких мужчин и женщин. Эти отделения представляют собой большие светлые помещения над водой, с железными кроватями-нарами в два этажа с матрацами, подушкой, простыней и одеялом. Ночью горит электричество, имеются особые столовые, служащие также залой для развлечений» [97]. Очевидцы, описывавшие транспортировку заключенных из Австралии, рисуют плавание не таким комфортным, как его изобразил инспектор российского МВД. И число пассажиров сильно превышало запланированную вместимость трюмов, и на верхние палубы не разрешалось выходить, чтобы не было контактов с пассажирами первого и второго классов [98]. Капитан корабля запретил команде разговаривать с бывшими заключенными, опасаясь, что среди них есть злостные преступники. Т.е. бывшие австралийские заключенные все еще оставались заключенными на корабле «Курск» и после освобождения из лагеря. И страдали от нещадной качки, недостатка еды и дикой скученности. Не заставила себя ждать и эпидемия гриппа, поразившая сотни пассажиров, метавшихся с высокой температурой на нарах. Десятки больных умерло в пути, и их тела сбрасывали в море, не дожидаясь прихода в гавань.
На корабле «Курск»
Через шестнадцать суток «Курск» прибыл в южноафриканский порт Дурбан, откуда в Европу уже регулярно курсировали корабли различных пароходных компаний. В конце июля на вокзале в Мюнхене Петера встречали с цветами в руках счастливые родители и Катя с детьми. Томаса Манна среди встречавших не было. Он с 15 июля по 6 августа был гостем Самуэля Фишера, проводившего отпуск в небольшом городке Глюксбург (Glücksburg) на западе Балтийского моря [99]. Так что исполнить свое клятвенное обещание обнять Петера, как только он снова будет на родине, данное в письме от 18 декабря 1915 года [100], писателю удалось не сразу.
В дневниковой записи от 31 июля 1919 года, сделанной в Глюксбурге, Манн отметил:
« Петер вернулся из Австралии, после 48-часовой поездки на поезде за государственный счет. Морское путешествие было ужасным из-за гриппа. Двадцать трупов, выброшенных за борт, даже без остановки машины. Сам он в хорошем состоянии, загорел, в остальном ничуть не изменился, в его сознании нет ничего националистического или „реакционного“, чем поражены все кругом. Родители, К.[атя] и четверо детей на вокзале с цветами. Мне очень жаль, что я это пропустил. Вчера сердечно телеграфировал» [101]
В этом месте сделаем небольшое отступление и отметим одно событие, случившееся во время отпуска Томаса Манна в Глюксбурге. Оно сыграло немалую роль в его жизни, оставив след и в его творчестве. В начале августа 1919 года писатель узнал, что стал почетным доктором наук. Эту честь оказал ему философский факультет Рейнского университета имени Фридриха-Вильгельма в Бонне. Торжественная процедура присуждения званий почетных докторов была приурочена к столетию боннского университета.
За свою долгую жизнь Томас Манн становился почетным доктором наук четырнадцати университетов разных стран [102]. Часто эти награждения оказывались не совсем обычными. Например, в дневниковой записи в июне 1953 года писатель описывает церемонию в Кембриджском университете и отмечает: « Редкость двойного доктората в Кембридже и Оксфорде» [103]. В основном докторские степени присуждались по философии и филологии. В Германии только два университета пошли на такой шаг – Боннский и Йенский. В 1955 году в университет города Йена, входившего в состав еще существовавшей тогда Германской демократической республики, поступило предложение наградить писателя в связи с приближающимся его восьмидесятилетием. Философский факультет университета в Йене отказался признать Манна своим доктором, и тогда медицинский факультет решил присвоить ему звание почетного доктора медицинских наук. Чтобы не раздувать скандал и не выставлять на посмешище ни университет, ни лауреата, в дело вмешались власти ГДР из Берлина, и звание было все же изменено на «доктор философии».
Томас и Катя Манн и Петер Прингсхайм во время присуждения писателю очередного звания доктор наук, 27.3.41, США
Весьма показательно, что университет баварской столицы, в которой Манн прожил полжизни, не удостоил писателя такой чести. Конфликт Манна с « вагнеровским городом Мюнхен», начавшийся задолго до прихода Гитлера к власти, фактически не угас до конца его жизни и продолжается по сей день, просто перейдя из открытой фазы в скрытую.
Необычным было и присвоение звания почетного доктора Боннского университета. И не только потому, что это было первое официальное признание заслуг Томаса Манна как писателя. С этим награждением связан крупный политический скандал, развернувшийся через семнадцать лет, в 1936 году, когда нацистские власти лишили писателя немецкого гражданства, а Боннский университет вычеркнул Томаса Манна из списка своих почетных докторов. Эта история получила продолжение после крушения Третьего рейха, когда обновленный философский факультет в Бонне снова вернул писателю его почетный титул и прислал новый диплом.
Столетний юбилей Рейнского университета в Бонне должен был отмечаться в 1918 году, но из-за продолжавшихся еще боевых действий был отодвинут на год. Первая мировая война закончилась Компьенским перемирием 11 ноября 1918 года: в железнодорожном вагоне маршала Фердинанда Фоша в французском Компьенском лесу представители Антанты и Германии подписали соглашение о прекращении военных действий. Ровно в 11 часов был дан 101 залп салюта, и они стали последними залпами первой страшной войны двадцатого века. И хотя Рейнская область, включая Бонн, с декабря 1918 года была оккупирована войсками Антанты, руководство университета решило провести юбилейные торжества в августе 1919 года. Основная церемония была назначена на 3 августа, день рождения кайзера [104], чье имя носил университет.
Почетный доктор наук (Dr. h.c.– от лат. honoris causa)– высокое научное звание, не ниже второй докторской степени. В Германии звание «доктор» ценится больше, чем в других странах, оно сопровождает своего владельца всю жизнь и обязательно для использования во всех официальных документах, словно это дворянский титул. Кому, скажем, в России или в США придет в голову при регистрации в гостинице или в счете за мелкий ремонт обуви указывать научную степень клиента? А в Германии до сих пор это норма.
В отличие от обычной докторской степени претендент на звание почетного доктора не должен защищать никаких диссертаций. Решение о присуждении этого титула принимает исключительно Ученый совет университета. По случаю столетнего юбилея университета этой чести удостоились десять человек, из них только Томас Манн являлся свободным художником слова. Остальные почетные доктора уже были известными учеными в своих областях знаний. Немало достойных кандидатов было отсеяно на ранних стадиях обсуждения претендентов.
Получить звание почетного доктора в Германии – задача очень непростая. В этом Томас Манн смог еще раз убедиться буквально в те же дни, когда к нему пришла радостная весть о присвоении ему этой степени. Под впечатлением случившегося Томас решил сделать такой же подарок своему верному другу-издателю, с которым вместе отдыхал в Глюксбурге, к предстоящему круглому юбилею – 24 декабря 1919 года Самуэлю Фишеру исполнялось шестьдесят лет. Сразу по возвращению домой, 10 августа 1919 года, Манн отправил другому знаменитому писателю, Герхарду Хауптману [105], чьи книги тоже издавались у Самуэля Фишера, письмо, в котором изложил свою идею.
« Близится шестидесятилетие господина С.Фишера. Я думаю, что было бы прекрасно и справедливо, если бы умному, доброму, заслуженному человеку, которого я сейчас во время продолжительной совместной жизни в Глюксбурге смог по-настоящему узнать и оценить, досталось бы по этому поводу официальное признание. Вы, если я не ошибаюсь, знакомы с прусским министром культуры господином Хёнишем [106]. Если бы Вы ему предложили намекнуть философскому факультету Берлинского университета, чтобы он отметил культурные деяния Фишера присвоением ему титула почетного доктора?» [107].
Скорее всего, эта идея обсуждалась и с самим Самуэлем Фишером в Глюксбурге. Хауптман обещал сделать все, что от него зависит, но больше ничего по этому поводу от него не было слышно. Томас Манн попытался организовать коллективное письмо известных писателей, издававшихся у Фишера, в адрес философского факультета столичного университета (см. его письмо редактору издательства Морицу Хайману [108]от 9 сентября 1919 года), но и эти усилия не принесли успеха, почетного звания «доктор» Самуэль Фишер так и не дождался.