ктронный прибор в стране, включая и ваши кварцевые часы, Абрамс, будет облучен этим импульсом и перестанет работать. Остановятся атомные электростанции, авиадвигатели, автомашины, компьютеры, бытовая техника. Страшно даже представить себе размеры катастрофы.
Он посмотрел на телефон.
Через несколько минут всеобщего молчания Абрамс спросил:
– Я полагаю, какая-то зашита от этой напасти есть?
– Наши друзья в соседнем доме, видимо, использовали молнию для выработки средств защиты от ЭМИ. И считают, что преуспели в этом. Но до возникновения настоящего импульса никто не может сказать, насколько эффективна любая из придуманных защит.
– А как у наших военных? – спросила Кэтрин.
– Они правильно оценили размер опасности, но сделали это поздно и подготовиться к возможному удару ЭМИ не успели. Например, только один из самолетов, используемых как командный пост президента, защищен от электромагнитного импульса. – Ван Дорн потрогал золотые крупинки на своем столе. – Между прочим, золото поглощает ЭМИ, и в том случае, если оно используется как уплотнитель в окнах и дверях, оно не пропускает импульс.
– А вакуумные лампы? – спросил Абрамс.
– Это ирония техники. Старые вакуумные лампы в миллионы раз устойчивее к ЭМИ, чем нынешние полупроводники и микросхемы. – Ван Дорн сделал паузу. – Русские очень быстро поняли все опасности, связанные с ЭМИ, и, надо сказать, действовали довольно быстро. Помните эпизод с русским МИГ-25, который советский перебежчик угнал в Японию в 1976 году? Этот самолет считался тогда одним из самых лучших в мире. Американские специалисты разобрали его по винтикам и оценили машину очень высоко. Но их удивило одно обстоятельство. Вся электроника, расположенная вблизи от фюзеляжа, была на лампах. Поначалу это вызвало удивление: неужели у русских нет современных устройств? А когда стали копаться поглубже, обнаружили новейшие микросхемы. Так почему же у фюзеляжа стояли лампы? Теперь мы знаем: для того, чтобы сделать работу приборов устойчивой к ЭМИ. Значит, русские воспринимали потенциальную угрозу импульса довольно серьезно. Потом это подтвердили израильтяне, исследовавшие различные образцы захваченной русской военной техники. Следовательно, нужно исходить из того, что русские разрабатывают свои арсеналы, имея в виду ЭМИ.
– По всей видимости, их дом в Глен-Коуве тоже имеет какую-то защиту от электромагнитного удара. Судя по всему, ему уготована роль командного центра после начала атаки, – сказал Абрамс.
– А этот дом… – начала было Катрин.
– Здесь нет бомбоубежища, – отрицательно покачал головой ван Дорн. – Я предпочитаю не подвергаться ударам, а предотвращать их.
Тони несколько секунд подумал, затем взглянул на ван Дорна.
– Я думаю, соседство с вами русским не по душе. Вы не считаете, что у них есть какие-то планы относительно вашего дома?
– Наверняка, – ответил ван Дорн. – Но и у меня для них кое-что припасено, и посерьезней музыкально-светового представления. – Он зловеще улыбнулся. – Глобальные политические споры обычно уступают в остроте простой стычке между соседями. Может, дни мои на этой планете и сочтены, но я успею утащить с собой в преисподнюю немало этих ублюдков.
54
Ван Дорн не стал распространяться о том, что именно он задумал по отношению к своим не слишком дружелюбным соседям, да Абрамс и не настаивал. В кабинете стало так тихо, что было слышно тиканье часов на каминной полке. Доносились только приглушенные стенами возгласы гостей с лужайки, которые восхищались очередным фейерверком. Кэтрин выглядела огорченной, но отнюдь не отчаявшейся. «Такое впечатление, – подумал Тони, – что она проиграла теннисный сет, но еще не матч».
– Мы посылали вас к русским, рассчитывая, что вы подтвердите кое-какие наши подозрения. Мы и думать не могли, что вы столкнетесь там с Генри Кимберли или выясните, что русские не вернулись в Манхэттен. Еще раз отмечу: хорошая работа, – похвалил Абрамса ван Дорн.
Тони склонил голову в ответ на комплимент.
– Думаю, что события последних недель и дней заставили русских поторопиться. Лично вы тоже приложили к этому руку.
– Да, по иронии судьбы именно мы подтолкнули их к действиям. Еще до того, как они были полностью к ним готовы, – заметил ван Дорн.
– Мне кажется, что и мы… не совсем готовы к такому развитию событий, – осторожно сказал Абрамс.
– По крайней мере, нам известны их планы.
– Джордж, а может, это что-нибудь вроде учений? Может, они просто хотят проверить свои способности прятать людей в Глен-Коуве так, чтобы американские власти их не нашли?
Ван Дорн отрицательно покачал головой:
– Напротив. В обычной ситуации они не стали бы никого прятать специально. Они просто приурочили бы электромагнитный удар к очередному уик-энду, когда все они и так в Глен-Коуве. Их люди в Вашингтоне и Сан-Франциско тоже были бы на даче. К тому же проверено, что реакция американской администрации и военных на такого рода действия замедляется в выходные на несколько минут. Например, «Пегас» еще не позвонил, а прошло уже… – он взглянул на часы, – двенадцать минут. Конечно, хотелось бы верить, что это лишь учения, но, думаю, вы ошибаетесь.
– Почему русские затратили столько усилий на то, чтобы защитить свою дачу от воздействия ЭМИ? – спросил Абрамс. – Почему бы, зная о времени удара, просто не выключить все электропитание и приборы за несколько минут до него?
– Пока никто не проверял, способно ли отключение приборов само по себе полностью их защитить. Кроме того, русские не могут пойти на отключение электроэнергии и по соображениям конспирации: ФБР моментально это обнаружит и в течение пяти секунд доложит президенту.
Абрамс машинально осмотрелся. Ван Дорн, казалось, понял, о чем думает Тони:
– Да, жизнь у нас будет совсем другая. В темноте и холоде.
– Хорошо. Если мы не можем защититься от этого удара, то можем же мы в конце концов нанести свой удар? Возмездие должно свершиться! – воскликнул Абрамс.
Ван Дорн собрался было ответить, но тут зазвонил телефон.
– Да. Ван Дорн, – сказал он и повторил пароль. – Так где же он, черт побери? Нет, вам я не могу сообщить данную информацию. А «Единорог» там?.. А «Кентавр»? Я повторяю: срочность «Омега». – Ван Дорн несколько раз кивнул. – Хорошо. Я здесь. Пусть один из них срочно мне позвонит. – Он положил трубку и посмотрел на Кэтрин и Абрамса. – «Пегаса» никак не могут найти, «Единорог» и «Кентавр» скоро появятся. Ладно, они хоть поняли, что речь идет о достаточно срочном деле.
Кэтрин вдруг быстро повернулась к окну.
– В чем дело? – спросил ван Дорн.
Она глубоко вздохнула.
– Мне… Мне показалось, молния сверкнула.
– Этого еще не хватало, – пробормотал ван Дорн. – Сегодня она совсем ни к чему.
– Ирония судьбы или шутки природы, – вставил Абрамс.
Ван Дорн откашлялся.
– Итак, к вопросу о возмездии. Сложная проблема. Можем ли мы пойти на это?
– Что значит «можем ли»? – удивилась Кэтрин.
– Принять решение об ответном ударе президенту будет очень нелегко. Во-первых, он должен в сжатые сроки получить неопровержимые доказательства того, что ЭМИ вызван именно русскими. Во-вторых, тщательно взвесить, достаточно ли у нас останется сил для того, чтобы нанести адекватный удар по Советам, а не просто создать им удобный предлог для массированного встречного ядерного удара.
– Теперь понятно… – медленно кивнула Кэтрин.
– Как могут русские быстро и незаметно вывести в космос ядерное устройство, взрыв которого вызовет импульс?! – воскликнул Абрамс. – Ведь запуск любого носителя с их территории будет сразу же зафиксирован.
Ван Дорн затушил сигару.
– Этого мы точно не знаем, знаем только, что советская дежурная подлодка, курсирующая у берегов Калифорнии, может пустить ракету и через три-четыре минуты ракета будет находиться как раз в точке, подходящей для создания электромагнитного импульса. За столь короткое время невозможно сделать что-либо. У нас сразу же будут выведены из строя системы управления и связи. А что наша армия без них? Как сказал мне один генерал, в следующей войне победит тот, у кого останутся две последние радиостанции.
Абрамс выглянул в окно. Из пустого бассейна вылетела внушительная ракета и понеслась в черное небо. Там она разорвалась и рассыпалась на сотни золотистых огоньков.
– Значит, получается, что мы превратились в заложников своих собственных технологических успехов? – задал он вопрос. – Мы слишком зависим теперь от всяких там микросхем и микропроцессоров? Даже если мы нанесем по Советам ответный электромагнитный удар, они не пострадают от него в такой степени, как мы?
– Да, это так, – задумчиво произнес ван Дорн. – В этом смысле их отставание становится преимуществом. У каждой цивилизации своя ахиллесова пята. Например, если напустить вредителей на рисовые плантации в Китае, начнется массовый голод, а если это произойдет у нас, никто и не заметит. В сражениях нужно не только искать ахиллесову пяту у противника, но еще уметь правильно выбрать оружие для решающего удара. – Ван Дорн обошел вокруг стола. – В некоторых обстоятельствах наиболее подходящее оружие – это ЭМИ, в некоторых – рисовая тля. Но если вы охотитесь за оборотнем… – он открыл ящик стола, что-то достал оттуда, положил предмет на стол и убрал руку, – то вам нужна серебряная пуля.
Кэтрин и Абрамс удивленно уставились на блестящую пулю 45-го калибра, которая стояла на столе, словно миниатюрная ракета, готовая к запуску.
– Нет, эта пуля не принадлежит О'Брайену, – продолжал ван Дорн, – она моя. Существует и еще одна такая пуля. Ведь «Талботов» трое.
Кэтрин перевела взгляд с пули на ван Дорна:
– Трое?
– Да. Третья пуля была у твоего отца.
Кэтрин промолчала. Ван Дорн тихо сказал:
– А эта предназначается ему. Ты не будешь возражать, если я пущу ее в ход?
Кэтрин подумала несколько секунд и кивнула. Ван Дорн тоже удовлетворенно кивнул, затем сгреб пулю со стола и отправил ее в карман брюк, после чего решительно произнес: