День выдался ненастный; небо, обложенное тучами, время от времени роняло на землю холодные капли дождя, а ледяной ветер пробирал до костей. Но Шарлотта упорно бродила по усыпанной гравием дорожке, откуда могла видеть булыжную мостовую на всем ее протяжении. Однако двуколка Брэнда все не появлялась.
От холода у Шарлотты даже в перчатках окоченели руки, и негнущиеся пальцы с трудом сжимали кожаный поводок. Она мерила шагами дорожку уже почти час – ей хотелось встретиться с Брэндом до того, как он войдет в дом. Фэнси послушно семенила рядом с хозяйкой, очевидно, она устала лаять на белок и рычать на случайных прохожих мужского пола.
Шарлотта пока еще не решила, рассказывать ли Брэнду о том, что она узнала от Вивьен. В первую очередь ей хотелось узнать, что заставило его предать своего лучшего друга и вступить в связь с бывшей женой Майкла. Она мысленно проклинала Брэнда, но все же время от времени вспоминала выражение его глаз в тот момент, когда он обнимал Эми. В его глазах были нежность, любовь, мука...
Боже милостивый, у Брэнда есть дочь! Прелестная кареглазая Эми. Едва Шарлотта свыклась с этой мыслью, как тут же начала подмечать черты сходства между отцом и дочерью. У девочки была такая же беззаботная улыбка, как в детстве у Брэнда.
Сожалел ли он о том, что никогда не сможет назвать Эми своей? Хотелось ли ему, чтобы она называла его папой и приходила к нему за утешением? Бывало ли ему больно от мысли, что не он воспитывал ее?
Она не знала ответы на эти вопросы, но знала другое: Брэнд не хотел нести ответственность за семью. Он не раз говорил об этом во всеуслышание и совсем недавно повторил то же самое на вечеринке у Бонов.
«И я не собираюсь жениться. Я ясно выражаюсь?»
Шарлотте вдруг стало так грустно, что она едва не разрыдалась. Неужели Брэнд и впрямь неисправим, неужели он не хочет и не может остепениться? Или он так сильно любил Грейс, что ни одна другая женщина не сможет ее заменить?
Теперь, когда все стало ясно, Шарлотта осознала: произошедшая с ним перемена – из беззаботного гуляки он превратился в циничного женоненавистника – совпала по времени со смертью Грейс. Женщины, с которой он собрался бежать на континент.
Фэнси угрожающе зарычала, но, поглощенная своими думами, Шарлотта не придала значения этому предупреждению. К реальности ее вернул мужской голос:
– Добрый день, миледи.
Шарлотта вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Гарольд Раунтри. Расплывшись в улыбке, он снял шляпу и протянул Шарлотте букетик фиалок и нарциссов.
Она приняла букет и машинально поднесла его к лицу, вдыхая тонкий аромат.
– Спасибо, но... Боже, как вы здесь оказались?
– Вышел из дома Фейвершема, – ответил Раунтри, надевая шляпу. – Горничная сказала, что вы пошли прогуляться, и я отправился вас искать.
– Но к парадному крыльцу вы не подходили.
– Я вошел в дом через вход для прислуги. – Он едва заметно нахмурился; судя по всему, такое положение вещей его не устраивало. – Видите ли, мне не хотелось встречаться с Фейвершем.
Шарлотта с удивлением посмотрела па собеседника. Потом вспомнила, что сама же послала Раунтри записку, в которой сообщила, что граф запретил ему появляться в его доме.
– Весьма сожалею, мистер Раунтри. – Шарлотта в смущении улыбнулась. – Но может, вы согласитесь ко мне присоединиться?
Раунтри с опаской покосился на Фэнси, прятавшуюся за юбками Шарлотты.
– С удовольствием, мисс Куинтон.
– Насчет Фэнси не беспокойтесь, – сказала Шарлотта. – Она не причинит вам вреда, если будете держаться... на некотором расстоянии от меня. А теперь расскажите, как обстоят дела с вашей предвыборной кампанией.
Они зашагали по дорожке. Раунтри предусмотрительно сохранял безопасную дистанцию.
– Видите ли, мисс Куинтон, предвыборная кампания – довольно сложное дело. Не так-то просто убедить людей поддержать тебя, если не имеешь связей в светском обществе. Но не будем об этом. Я пришел сюда для того, чтобы обсудить вопрос более деликатного свойства. Скажите, вы уже обдумали мое предложение?
Его предложение? Ах, его предложение руки и сердца...
Шарлотта почувствовала, что краснеет. Она сегодня до утра не сомкнула глаз, вспоминая поцелуй другого мужчины. Поцелуй, мужчины, который никогда не сделает ей подобного предложения. Мужчины, о котором ей остается лишь мечтать.
А вот мистер Раунтри был готов на ней жениться. О, если бы только она могла отказаться от своего безнадежного влечения к Брэнду.
– Боюсь, я пока не приняла никакого решения, – проговорила она неуверенно. – Мне кажется, мы договорились о двухнедельном сроке.
– Я не мог ждать так долго! – заявил он с неожиданной горячностью. – Прошу простить мне, миледи, мое нетерпение. Но я не могу ни о чем другом думать – только о вас. Я был бы счастлив, если бы мог назвать вас своей женой.
Его слова не могли не взволновать Шарлотту. «Но все же, – подумала она, – пока убийца не найден, я не должна ему доверять».
– Мне нужно еще время, чтобы как следует все обдумать. Я дам вам ответ на следующей неделе.
– Все дело в этой проклятой Лиге, – проворчал Раунтри. – Как же доказать вам, что я изменился?
Шарлотта решила воспользоваться случаем и задать Раунтри несколько вопросов – ей хотелось посмотреть, как он отреагирует на некоторые имена.
– Что ж, раз мы заговорили о Лиге... Скажите, вам что-нибудь известно о сэре Джоне Паркинсоне?
Раунтри остановился и уставился на нее в недоумении:
– О Паркинсоне? Неужели вы знаете этого мошенника? Надеюсь, у Фейвершема хватило ума не вводить вас в круг своих распутных приятелей.
– Мне приходится время от времени встречаться с ними. Вы бы оказали мне большую услугу, если бы поделились своим мнением о них. Что же касается Паркинсона, то он как будто вступил на праведный путь. Говорят, что он стал священником в Церкви Истинных Верующих.
– Да? Вот это действительно чудо.
Раунтри вряд ли смог бы правдоподобно изобразить такое искреннее удивление. Они возобновили прогулку, и Шарлотта, немного помолчав, продолжала:
– И еще я познакомилась с лордом Клиффордом Боном.
– С Боном?! – в ужасе воскликнул Раунтри. – Если этот негодяй захочет почитать вам свои стишки, не слушайте его.
– Вот как? Почему же?
– Потому что его... творения недостойны ушей благородной дамы.
Ей хотелось подразнить Раунтри, но она опасалась, что он начнет расспрашивать, где она провела вчерашний вечер.
– Хорошо, непременно воспользуюсь вашим добрым советом. Кроме того, я познакомилась с полковником Рансомом, служившим в кавалерии ее величества. Он, похоже, очень любезный джентльмен.
– О Господи, еще один распутник, – проворчал мистер Раунтри.
– Но он производит впечатление весьма достойного человека, – возразила Шарлотта. – Он обручен с леди Белиндой, дочерью лорда Поумроя.
– Молите Бога, чтобы она осознала свою ошибку, пока еще не поздно. – Мистер Раунтри понизил голос и посмотрел по сторонам – словно в кустах могли скрываться шпионы. – Не стоит общаться с подобным субъектом. Он вытворял такое, что даже Фейвершем краснел.
– Правда? А я-то уже думала, что хуже Брэнда распутника нет.
Мистер Раунтри нахмурился:
– Мисс Куинтон, пожалуйста, не просите меня распространяться на эту тему. Она не для ваших ушей.
Однако Шарлотта решила, что поступит разумно, если задаст еще несколько вопросов. Она снова поднесла к лицу букет, делая вид, что наслаждается ароматом, потом вдруг проговорила:
– А что вам известно о Джеймсе Уэдерби? Он довольно замкнутый человек, не так ли?
Мистер Раунтри сокрушенно покачал головой:
– Уэдерби ничем не лучше других, поверьте мне, – мисс Куинтон. Он пристрастился к опиуму и... прокурил свою жизнь, если можно так выразиться. Впрочем, я не очень-то хорошо его знаю.
– А Урия Лейн? Он напоминает мне медведя.
Раунтри поморщился и проворчал:
– Этот человек думает лишь о том... – Он снова остановился и пристально посмотрел на Шарлотту. – Моя дорогая леди, вы меня окончательно расстроили. Неужели бабушка разрешает вам общаться с такими людьми? .
Шарлотта пожала плечами:
– Бабушка, как вам известно, не совсем здорова. Но вы мне очень помогли. Потому что теперь я знаю, кого следует избегать.
Раунтри улыбнулся и проговорил:
– Я очень рад, что вы меня поняли, мисс Куинтон. Но вы должны обещать, что больше не станете общаться с этими субъектами. – Взяв ее за руку, он продолжал: – Я был бы рад защитить вас от них даже ценой собственной жизни... о черт!..
Укусив мистера Раунтри за ногу, Фэнси тотчас же отскочила и снова спряталась за юбки хозяйки.
Мистер Раунтри запрыгал на одной ноге, потирая щиколотку.
Шарлотта в ужасе воскликнула:
– Ах, Фэнси!..
Она уже хотела броситься на помощь пострадавшему, но вдруг уловила краем глаза какое-то движение на дороге. Из дома выскочил Брэнд, и он бежал прямо к ним.
«Мне так легко не отделаться, если где-то в кустах затаился Ганнибал Джонс, – думал Брэнд. – Главный подозреваемый собирается средь бела дня совершить убийство...» Увернувшись от проезжавшей мимо повозки, граф побежал еще быстрее. При этом он не сводил глаз с Раунтри. Тот исполнял какие-то нелепые па, а Шарлотта суетилась вокруг и, похоже, не знала, что предпринять. Если бы Брэнд не был ослеплен бешенством, то наверняка порадовался бы новому проявлению враждебности со стороны собачонки – он сразу же понял, что произошло.
Обогнув кустарник, Брэнд схватил Раунтри за руку и в ярости заорал:
– Какого дьявола?! Что ты здесь делаешь?!
– Фейвершем, отстань, я ранен...
– Отвечай, мерзавец!
– Немедленно отпусти его, Брэнд! – в гневе закричала Шарлотта.
– С удовольствием...
Брэнд отступил на шаг и нанес Раунтри удар в челюсть – встретиться с настоящим противником было гораздо приятнее, чем раздавать удары на тренировках. Раунтри попятился и, не удержавшись на ногах, рухнул на гравийную дорожку. Чуть приподнявшись, он помотал головой и схватился за челюсть. Шарлотта бросилась к нему, роняя цветы, и опустилась рядом на колени: