Кокки дернулся, чтобы встать и пройтись по комнате по своей домашней привычке. Марта положила ладонь ему на руку, и он остался сидеть.
— Я правильно понимаю, что такой человек, как Вы, при нормальном ходе событий не занимается кражами, грабежами и разбоями? — продолжил Борух, — То есть, здесь либо что-то личное, либо заказ от очень значимых фигур, которым нельзя отказывать. Фрау может символизировать как первый, так и второй вариант.
Теперь дернулась Марта. «Фрау», не «сеньора». Легенда «вдовы Пескатори» лопается по всем швам.
— Я правильно понимаю, что в обоих случаях ваше обращение к нам даже не переход к запасному плану, а спасительный бросок костей на удачу? Очевидно, что, дожив до Ваших лет, мастер меча обрастает верными друзьями и надежными партнерами, а не беспокоит случайно попавших под руку евреев.
Кокки собрался ответить, но, пока он подбирал слова, Борух продолжил.
— То есть, подводя итог. Я правильно понимаю, что Вы с вашими планами, покровителями, ресурсами и связями провалили несвойственную Вам задачу и хватаетесь за соломинку? Потому что моя скромная семья никак не может предложить Вам того же, что у Вас уже было, только лучше.
— Нет, — ответил Кокки.
— Вот как? Не говорите пока ничего. Я что-то не учел.
Борух поднялся, подошел к окну, почесал подбородок.
— Монеты. Монеты только что из чеканки, но уже могут накликать беду. Вы получили их не от заказчика. Вы их украли. В Генуе или по пути из Генуи. Не далее, чем вчера, или мы бы здесь уже знали. И это определенно не таможня с прошлой недели, хотя и там вы причастны. Это золото французской королевы-матери!
— Что?
— Вы выехали из Генуи сильно позже того, как Лис Маттео зарезал две еврейские семьи и украл хранившееся у Абрама золото королевы. Обращаясь за помощью к евреям, вы думали, что мы еще об этом не знаем? Учитывая, что Вы тот самый Антонио Кокки, за голову которого Лис Маттео давал тысячу дукатов, надо полагать, что Вы с ним не в сговоре. Вы преследуете тех, кто ограбил наших братьев. Налегке. Но с горячими дукатами. Я правильно понимаю, что часть добычи вы отбили?
— Да.
— Мы идем по следам Лиса Маттео и золота королевы?
— Про золото верно, а Лиса Маттео французы уже поймали и выпотрошили.
— Но золото французы не получили. Если бы оно шло с настоящей охраной, Вы бы ко мне точно не обратились. Есть еще какие-то охотники? Да, конечно, есть. Как только предмет украден, его перестает охранять закон, и любой желающий может невозбранно переукрасть его себе. Должно быть, за этим золотом сейчас идет настоящая охота, и к нам в Тортону скоро пожалуют все генуэзские головорезы и все разбойники с большой дороги, сколько их бегает по этой дороге.
— Пока не слышал. И золотой обоз идет не в Тортону.
— Парпанезе или Пьяченца?
— Я смотрю, Вы достойный потомок старого Боруха.
— А Вы еще успеваете на свою долю жениться и стать фигурой уровня того же старого Боруха. Я в деле. Что там за караван?
— Три телеги золота с очень скромным сопровождением.
— Подробнее.
— Три рыцаря. В каждой телеге возчик и два охранника. Возчики не бойцы.
— Бог Вам судья, уважаемый, если три рыцаря Вам скромное сопровождение.
— При старом Борухе у вас было кому натягивать арбалеты.
— Арбалет отлично помогает от рыцарей, но…
— Никаких но. Садимся побыстрее на лодки. Сплавляемся по течению в Парпанезе без остановки на ночь. Встречаем их на левом берегу. У вас есть кто-то, кто в состоянии устроить стрелковую засаду?
— Есть.
— Первым залпом снимаете хотя бы одного рыцаря. Лучше двух. И не даете охранникам путаться у меня под ногами, пока я уберу третьего. Дальше очевидно.
— Ваши слова да Богу в уши. Извините, что интересуюсь, но насколько велик и успешен Ваш опыт ограбления караванов?
Кокки высыпал на стол с десяток дукатов.
— Как Вы мудро догадались, вчера у них было четыре телеги.
— А убирания рыцарей?
— Последний раз одного вчера в Изола-дель-Кантоне.
— Без последних двух ответов я бы мудро отказался, но, учитывая их, я в деле, — сказал Борух.
Тем временем, обоз из Тортоны в Геную, вышедший вчера из Изола-дель-Кантоне, прошел перевал Джови и заночевал в Миньянего, а к середине дня добрался до городской заставы Генуи.
Перед городской заставой Петер и Симон со своей телегой отделились от остальных. Дальше у каждого своя дорога.
— Телегу эту не видишь ты, — сказал Петер начальнику смены восточных ворот, вертя в пальцах монетку.
— Не надо тут этих штучек, — отмахнулся стражник, — Это мэтр Кокки так может сказать. От него и без того мороз по коже. А все остальные должны показывать груз для досмотра.
— Я Пьетро Фуггер и еду в торговый дом Фуггеров по особой надобности.
— Груз покажите и проезжайте, не задерживайте.
— В чьей счетной книге твои долги?
— Антинари, — стражник сначала ответил, потом задумался, надо ли было отвечать.
— У тебя нет долгов, — сказал Петер, — Как тебя зовут?
— Паоло Публикани старший. Только с младшим не путайте.
Петер стегнул лошадей.
— Сеньор, а что записать про груз?
Петер остановил телегу.
— Смерть французским оккупантам, — тихо-тихо сказал он на ухо стражнику. И добавил, как послышалось Симону, несколько имен.
— Проезжайте, — махнул рукой стражник, — Но насчет Антинари мы договорились!
— Вот жопа так жопа, прямо адского содомита огнедышащая жопа, — в сердцах выругался Петер. По-итальянски, но в своей северной традиции. Местный бы непременно для усиления эмоций присовокупил к жопе какого-нибудь святого. Или даже совокупил бы.
— Где? — удивился Симон. Никакой особенной жопы на протяжении всей миссии он пока не заметил.
— Мы оставляем столько следов, как будто у нас из жоп течет понос с ароматом аниса! Я оставляю! Мне осталось еще табличку на груди повесить «Я, Петер Грубер, граблю короля и королеву-мать».
— Можно было не оставлять? — спросил Симон, — Я просто не знаю.
— Господи, да ты-то еще бы знал. Ничего не было, ни планов, ни подготовки. Чертов рыцарь вытащил свою жопу на дорогу, и понеслась жопа по кочкам! Еще и смена на заставе не та, что должна была быть! Жопой они свой график соблюдают, или головой?
— И что делать?
— Ноги делать! Сдавать груз и делать ноги из Генуи. Бежать быстрее, чем дорогу видишь.
— Куда?
— Да хоть к дьяволу в жопу! И пока не закончится конклав, носа из этой жопы не высовывать.
Симон вздрогнул. Он, конечно, тоже беспокоился. Нельзя не беспокоиться, имея на руках шестьдесят тысяч дукатов краденого золота. Но, судя по поведению до сих пор невозмутимого Петера, поводов для беспокойства существенно добавилось. Сначала Петера узнали те контрабандисты. Стоит им спросить, вернувшись домой, какие есть свежие новости, им расскажут что? Про французского рыцаря и золото королевы-матери. А стражник будет ли молчать? Про свою счетную книгу будет, а про Пьетро Фуггера с загадочным грузом?
Глава 40. 14 декабря. Последняя миля.
«Команда Марты» в составе самой Марты, фехтмейстера Антонио Кокки, представителя заказчика Петера Грубера, известного также как «Пьетро Фуггер» и ученика алхмика Симона отбила последнюю телегу золотого обоза, которую сопровождал Луи де Ментон.
Марта и Кокки продолжают погоню за остальным золотом. Кокки договорился насчет помощи с бандой евреев из Тортоны.
Петер и Симон довезли золото до Генуи, чтобы там его спрятать и поделить. Предположительно, операции с золотом сможет провести представительство Фуггеров. Пока что прошли городский ворота.
Ангелочек, один из шести разбойников, которые зашли за золотом к Абраму от Моисея, удачно избежал ареста в Портофино, вернулся в Геную, решил отхватить себе еще немного золота и выехал вслед за отрядом Луи де Ментона.
Если всадник едет быстрее телеги, то при равном качестве лошадей одинокий всадник едет быстрее конного отряда. До Борго-Форнари Ангелочек добрался быстрее французов. Как раз к тому времени, когда проезжий рыцарь бросил золото в толпу. Началась давка. Приличные вроде бы люди проталкивались, чтобы ухватить свой кусок счастья. Стражники били их сначала плашмя, потом по-настоящему. Разозлился и сам занялся наведением порядка рыцарь — начальник заставы.
Хорошо бы было обойти по обочине, но с мулом не получалось никак. Пришлось подождать, пока появятся французы. Появились. Навели порядок. Поделили отряд пополам. Первая половина сорвалась вскачь, вторая занялась золотом. Борта телеги разбиты, два колеса оторваны. Лошади лежат мертвые. Сундуки и бочонки растащены по дороге.
Солдаты под мудрым руководством сержанта собрали все в кучу. Остановили какую-то подходящую телегу, ехавшую из Генуи. Скинули груз. Возчику заплатили дукатами, отобранными у мародеров. Положили золото. Сели верхом и вместе с телегой поехали дальше, на Тортону.
Тем временем, стражники стали пропускать без досмотра всех, кто шел или ехал в Геную и с верхней, и с нижней дороги. А весь поток, двигавшийся из Генуи, направили на верхнюю. Ангелочек поехал вместе с потоком. Можно обогнать караван через Гави, оказывается, не так уж далеко он успел уйти. Если только французы не догонят раньше. А они догонят.
Свернув налево, Ангелочек после перекрестка проехал немного, а потом свернул направо на первую же тропинку. Взял мула под уздцы, срезал угол по тропинке, вышел между домами на нижнюю дорогу по берегу Скривии и поехал вслед за французами.
Вслед за кем? Пока он срезал угол, застава пропустила еще четверых всадников. Один из них подозрительно похож на Антонио Кокки, а второй на Симона, ученика алхимика. С ними фигуристая женщина, сидевшая в дамском седле. И еще один мужчина с мечом. Лучше отставать на один поворот, и пусть они не оглядываются.
В Изола-дель-Кантоне Ангелочек въехал, когда Петер инструктировал местных и проезжих. Спрятался. Подождал. И увидел, как Симон и неизвестный с мечом уводят какую-то телегу в сторону Генуи в середине колонны из пяти телег. Похоже, перекинули груз, чтобы на заставе их не узнали.