— Они основные.
— Для медицинского факультета?
Я был обязан это знать, ибо и мне приходилось сосредотачиваться на них все свои студенческие годы.
— Да. Правда, школьный оценочный тест по математике я «сдала на ура».
— Значит, ты хочешь стать врачом? — Пусть это звучало банально, но мне нужно было найти точку входа, то есть, то, что могло бы поднять ее из состояния потерпевшей поражение молодой женщины, которая сейчас сидела передо мной.
Наконец, она подняла голову и наши глаза встретились.
— Не просто хочу — должна им стать.
— Но тебе не поступить в медицинский институт, если ты не сдашь математику и химию.
Она кивнула, продолжая смотреть на меня. Я распознал ее проблему, и именно этот факт дал ей надежду.
— Скажи, а в школе у тебя тоже были проблемы с математикой и естественными науками?
— Иногда, — ответила она. — Хотя, вообще, были, но тесты каким-то образом удавалось сдавать, — добавила она после непродолжительной паузы.
Тогда я поинтересовался, не слишком ли давят на нее родители.
— А мама с папой хотят, чтобы ты стала врачом?
— Они всегда хотят того, чего хочу я. Они у меня замечательные. Добрые, любящие, отзывчивые — не представляю себе лучших родителей. Они нанимали мне репетитора для подготовки к экзаменам, но толку особого от этого не было. Я просто смотрела на числа и формулы, а в голове ничего не откладывалось.
Она говорила с таким рвением, с такой страстью, что при первой же встрече я понял, какая все-таки удивительная эта девушка Саманта. Видно, что и родители не давили на нее: давление, скорее, было внутренним. Я был уверен, что ее чувство поражения не так уж глубоко в ней укоренилось, чтобы его не преодолеть.
— И теперь тебе кажется, что ты их разочаровываешь?
— К сожалению. И от этого я несчастна. Своего брата Шона я тоже разочаровываю. Ему одиннадцать лет. У него слабое сердце и ему нельзя волноваться. Но больше всего я разочаровываюсь в самой себе. Доктор Вайс, я захожу в аудиторию, чтобы сдать тест и сразу впадаю в панику, даже если вопросы совсем простые — начинаю дрожать, покрываюсь потом, и мне хочется сбежать. Однажды я на самом деле сбежала — просто выбежала из аудитории, вернулась в свою спальню, упала на кровать и разрыдалась.
— Что было потом?
— Я сказала, что заболела, и мне разрешили заново пройти тест. Они также разрешили мне пересдать экзамены в середине семестра, которые я провалила месяц назад. И я снова их провалила. Провал, провал и снова провал.
Она разрыдалась. Я позволил ей выплакать всю свою боль, которая копилась в ней месяцами. Успокаивать ее было бесполезно. Наконец, слезы прекратились и, к моему удивлению, на ее лице появилась обнадеживающая улыбка.
— В голове моей путаница. Вся моя жизнь катится под откос. Вылечите меня.
Я знал, что нам необходимо найти источник ее проблемы. Возможно, этот источник находится в какой-то из прошлых жизней. Я решил провести с ней сеанс регрессии, но, прежде чем отправлять ее в прошлые жизни, мне хотелось задать ей ряд вопросов.
— А какие у тебя оценки по другим предметам?
— Одни пятерки. Я не тупая.
Нет, тупой я ее не считал.
— Тогда давай представим себе, хотя бы гипотетически, что ты не смогла сдать математику и химию, и тебе пришлось выбирать для себя другое будущее. Неужели это так ужасно?
— Это просто невозможно, — спокойно ответила она.
— Да неужели! Ведь ты такая молодая. Перед тобой открыто великое множество путей.
— Неужели вы не понимаете, — возразила она. — У меня только один путь.
Я не понимал ее.
— Почему?
— Потому что я видела свое будущее. Я видела его в своих снах.
Меня словно ударило током.
— Так, значит, ты его видела?
Даже если она разделяла мое изумление, она старалась не показывать виду.
— Да. Правда, ума не приложу, как оно осуществится, если я не могу сдать экзамены.
— А как ты узнала, что эти сны действительно о твоем будущем, и что увиденное тобою действительно произойдет?
— Потому что сны о будущем снились мне и раньше — и все они сбывались. — В ее голос снова вкралась печаль. — Только в этот раз сон не сбудется. Что-то мешает этому осуществиться.
— Мне приснилось, что моя подруга Диана разбилась на машине. Через две недели произошло то, что я видела во сне. В ее машину врезалась другая машина, когда она остановилась на перекрестке. Ужас! — вздрогнула она.
Она рассказала мне и о других вещих снах — о несчастном случае во время восхождения на гору и о преждевременном возвращении из поездки.
У многих людей бывают вещие сны и видения того, чему предстоит случиться. Прежде мне уже приходилось сталкиваться с этим несколько раз. Но многие из снов Саманты о ее будущем были более живыми, яркими и содержательными. Она видела не только сам случай, но и жизнь после этого случая во всех подробностях.
«Я на медицинском факультете одного известного университета. Там много других студентов. Июнь. День окончания университета. Нас рассаживают на сцене, и декан выдает нам дипломы. Там огромная аудитория, женщины в пышных цветастых платьях, видимо, этот университет находится в каком-то из южных штатов. Теплый ветерок развевает флаги. Мои родители сидят в первом ряду, и я вижу, как они радуются за меня, гордятся мною, и я горжусь собой. Декан называет мое имя и объявляет всем, что я окончила факультет с отличными оценками. Я направляюсь к кафедре, где стоит декан, и он вручает мне мой диплом, который свернут в свиток и перевязан лентой. Аудиторию охватывает оживление: радуются не только мои родители, но и все остальные. Другие студенты тоже рады, и я счастлива, что сумела прорваться. Я возвращаюсь на свое место, развязываю ленту и раскрываю диплом. Никогда не видела ничего красивее. Мое имя напечатано красным шрифтом, как на неоновом щите, и…»
Она снова залилась слезами: слезы текли как из водопроводного крана.
— Видимо, этому не суждено сбыться… Может быть, мне взять академический отпуск до того как я провалю экзамены, чтобы эти «двойки» не попали в мое личное дело? Или мне выйти замуж за врача?
— А может, ты не будешь принимать такие решения? Что, если нам удастся понять, откуда происходит эта проблема.
Мои слова слегка воодушевили ее. Теперь она сидела, сложив руки на животе, и снова кивала головой.
— А были другие сны? — спросил я ее.
— Прошло несколько лет. Теперь я врач. Я иду по больничному коридору, захожу то в одну палату, то в другую — совершаю обход больных. Мои пациенты — дети. Я — педиатр! Именно им я всегда хотела быть. Я люблю детей. Очевидно, я им тоже нравлюсь: все дети, даже самые маленькие и самые больные, лежащие под капельницами, рады видеть меня. Я невероятно рада тому, что знаю, как им помочь. Один маленький мальчик берет меня за руку. Я сижу возле него на кровати и жду, пока он заснет.
Эти сны могли быть чем угодно — фантазиями, вещими снами, снами о будущем, либо метафорами, ие имеющими никакого отношения к медицине. Но для Саманты они были, безусловно, реальными и, рассказав мне второй сон, она опечалилась еще больше: она ощущала барьер между будущим и настоящим — неприступную гору математики и химии, которая теперь стояла на ее пути. Она не видела способа как ее преодолеть.
Мы запланировали еще несколько дополнительных сеансов, потому что Саманте надо было определиться с тем, оставаться ей в университете или уходить в академический отпуск, пока ее не отчислили из-за провала экзаменов. Я знаю, что врачам полагается быть объективными, но меня с Самантой что-то роднило: видимо, она напоминала мне мою дочь Эми, которая также видела сны о своем счастливом будущем.
Через два дня Саманта снова пришла ко мне. Когда она глубоко погрузилась в гипнотический транс, я велел ей проделать путь к своему оптимальному будущему. Снова возникли образы, связанные с ее педиатрической практикой, безошибочность которых не оставляла никакого сомнения. На сей раз, подробностей было еще больше, начиная от зеленой отделки ее академической мантии, и заканчивая запахом антисептиков в больничных коридорах. «Это мое будущее» — уверенно настаивала она, когда я попросил ее исследовать альтернативы настоящей жизни. Несмотря на математику и химию, ее ничего не могло разубедить. Этот сеанс не избавил ее от чувства крушения надежд, но все-таки побудил ее остаться в университете и продолжать терапию. Теперь появилась реальная надежда на то, что сбудутся ее сны о будущем. Настойчивость и страх все равно присутствовали, но теперь она стала более терпеливой, и появилось настойчивое желание продолжать учиться. «Я буду продолжать» — постоянно говорила она.
И когда она верила в свой успех, верил в него и я.
На следующем сеансе я погрузил ее в гипноз и отправил в прошлую жизнь. «Я вижу мужчину, — говорила Саманта. — Он — не я, и в то лее время я. Он архитектор, проектирует здания для городской площади, а так лее царские дворцы. Он великолепно разбирается в пространственных соотношениях и геометрических рисунках. Сейчас ему дали особое задание и этот заказ для него самый важный из всех. Возведение этих замысловатых зданий требовало невероятно сложных расчетов, и он боялся, что не справится со своей задачей. Ответы так и не приходили к нему, точнее — ко мне! Он — хороший музыкант, играет для души но вечерам на флейте. Но сегодня и музыка ему не в тему. Он ломает голову, стараясь найти ответы, но так и не находит. Бедолага. Если он не справится, то…
Она остановилась на полуфразе. Хотя ее глаза оставались закрытыми, на лице явно прослеживалось недоумение. «Подождите минуту. Теперь я не в Греции, я — в Риме несколько столетий спустя. И это — другой мужчина. Инженер-строитель. И снова он — я и не я. Он проектирует здания, мосты, дороги, акведуки. Он знает состав и характеристики используемых материалов, знает, как сделать так, чтобы все его постройки стояли вечно. Он также замечательный математик. Его считают лучшим. И он —