Я возвращаю его в настоящее и вижу, как он потрясен.
— Можете выразить, что вы чувствуете? — спросил я.
— То… то место на животе, куда он вонзил нож, — произнес он заикаясь. — Именно там у меня шрам, оставшийся после биопсии, рана, которая время от времени кровоточит безо всяких причин.
— Что-нибудь еще?
Он в экстазе от своего откровения.
— Надсмотрщик, который мучил меня в той прошлой жизни в Египте — теперь он мой брат.
Как я и предполагал, негативным фактором в настоящей жизни Брюса являлся гнев. И этот гнев больше всего проявлялся в общении с братом, который даже просил Брюса отказаться от его личности и исчезнуть из виду.
Когда мы решили посетить еще одну прошлую жизнь, я тревожился не меньше самого Брюса. Это снова был древний Египет, но другое время.
— Я — жрец и целитель, один из очень немногих посвященных, к которому обращаются богатые и власть имущие. В отличие от других врачей, которые используют травы и примочки, мое лекарство — аркан. Мой метод целительства включает в себя использование того, что жрецы называют жезлами энергии. Когда эти жезлы повернуты в нужную сторону, они испускают целебные звуковые и световые вибрации. Они используются не случайным образом: существует установленная последовательность света и звука, замысловатая схема того, как Воздействовать этими жезлами на участки тела человека. Это тайное мастерство. Оно включает в себя энергию и свет, а также их накопление, хранение и передачу.
— Где вы практикуете эту медицину? — спросил я.
Он сверкнул глазами.
— В тайных помещениях целительских храмов. Лишь немногим жрецам известно их местонахождение. Даже те, кто выполняет умственную работу в храмах, не знают о них. Настолько мастерски они скрыты от глаз человеческих.
— И вы можете творить чудеса?
— Точно! Мы лечим многие болезни. Более того, мы способны восстанавливать органы и конечности, утраченные в бою.
— Используя жезлы?
— Да. Жезлы.
— Поразительно.
Я читал о целительских методах и медицине древних культур, и хотя мне не попадалось никаких сведений о жезлах, которые описывал Брюс, мне приходилось слышать о том, что египетские врачи умели восстанавливать конечности и органы, и что они буквально творили чудеса в лечении болезной крови, иммунной системы, кожи и мозга. В одном из храмов Луксора действительно есть внутренняя комната, которая использовалась как медицинский кабинет. Ее стены покрыты рисунками, изображающими врачей за работой.
Наша следующая встреча с Брюсом состоялась через месяц. В этот промежуток у него развилась пневмония (распространенное побочное следствие СПИДа), и ему пришлось лечь в больницу. Он выписался оттуда совершенно бледный и истощенный, тем не менее, когда я предложил ему прекратить наши сеансы, он стал настаивать на их продолжении.
— Они для меня — как целебный бальзам, — сказал он. — Я не могу объяснить, почему, но я чувствую, что нахожусь на грани чего-то жизненно важного. И, прежде чем я умру, мне крайне необходимо понять, что все это значит.
Вместо того чтобы снова отправлять его в прошлую жизнь, хотя такое перемещение могло принести ценную информацию, я решил сначала попробовать облегчить его физические симптомы, используя связь ума и тела.
— Я хочу провести эксперимент, — сказал я ему. — Вы готовы?
— Конечно. Пожалуйста.
— Тогда я попрошу вас мысленно поменяться ролями. Представьте, что вы — египетский больной, получающий энергию света и звука. Я хочу, чтобы вы переносили эту энергию в свое настоящее тело и ум.
Разумеется, такой метод не был ортодоксальным, но я применил его, потому что Брюс был ВИЧ-инфицированным, и его мучили боли в том месте, где была сделана биопсия.
— Как вы считаете, кто должен быть вашим врачом? — спросил я.
— Фрэнк, — ответил он, не колеблясь. — Хотя у нас с ним разногласия, в глубине души он все равно любит меня.
— Фрэнк вместе с вами в той жизни в Египте, — сказал я. — Он — жрец-целитель, сведущий в науке аркана. Позвольте ему применить свои знания в отношении вас.
Брюс закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Я видел, как мышцы его лица расслабляются и щекам понемногу начинает возвращаться естественный цвет. — Это помогает. Я чувствую себя лучше.
— Отлично. Ваш врач умеет пользоваться этими жезлами. Он знает структуру и порядок света и звука. Это — высочайший уровень исцеления. Будьте благодарны ему за это.
— Я благодарен, — шептал он. — О, как я благодарен.
Остаток сеанса прошел в молчании. Когда Брюс уходил, я посоветовал ему медитировать дома:
— Свет и исцеление будут с вами и там. Этот процесс не ограничивается стенами данного кабинета.
Он вернулся ко мне не только потому, что стал себя лучше чувствовать, но чтобы поделиться со мной своими откровениями.
— Мой брат был вместе со мной в обеих прошлых жизнях, — сказал он. — В первой жизни он был надсмотрщиком, а во второй — другим жрецом-целителем, служившим вместе со мной. И когда вы просили меня вернуться в ту жизнь и быть пациентом, то моим врачевателем оказался не Фрэнк, а Бен.
— Уверен, что это так. Теперь поставьте себя в обеих жизнях на место Бена. Перенесите себя в его тело и смотрите на вещи с его позиции.
Несколько минут он усиленно сосредотачивался, затем открыл глаза, и его лицо осенила ослепительная улыбка.
— Он завидует мне! Как в прошлой жизни, так и в этой. Хотя он — сильный мира сего, администратор и политик, он все равно завидует, и от этого страдает. Страдания сделали его таким жестоким.
Брюс утверждал, что, хотя его брат принадлежал к египетской знати и правящей верхушке, он все же негодовал по поводу того, что сам не обладает такими талантам и умениями, и не может их приобрести. Он был воспитан в атмосфере абсолютной привилегии власти и, когда Брюс резко высказался в его адрес в присутствии других, он решил отомстить за свое унижение.
— Яд сделал свое дело, — сказал Брюс. — Удар ножом был лишним. Яд, усиленный гневом, завистью и стыдом.
Было очевидно, что Брюс искренне сочувствует своему брату. Я редко видел, чтобы пациент был настолько тронут.
— А в настоящей жизни брат тоже завидует вам? Из-за чего завидует?
Ответ пришел незамедлительно:
— Из-за любви моих родителей. Я был более хрупким ребенком, и поэтому они мне уделяли больше внимания, чем ему. ‘Бен сильный. Он сможет справиться сам’. А для него это означало, что они меня любят больше, хотя я не уверен, что это правда. Это мое откровение. Теперь я хочу поскорее все узнать.
И тогда я задал любимый для психиатров вопрос:
— Какие чувства это в вас вызывает?
— Прощение. Любовь. Он — не сильный мира сего. Он такой же, как я — сочетание силы и слабости. Как славно!
— Как думаете, может быть, он чувствует то же самое?
— Конечно. Если эти чувства возникают во мне, то почему бы и ему не чувствовать то же самое. Этому меня научила моя вторая жизнь в Египте.
— А вы можете его этому научить?
— Могу попытаться.
Хотелось бы отметить колоссальный прогресс Брюса. Его рана на животе зажила — больше не краснела и не кровоточила. Язва желудка тоже его не беспокоила. Они с Фрэнком решили свои сексуальные проблемы и перестали сражаться, хотя мелкие ссоры происходят между ними до сих пор. Думаю, что им обоим это даже нравится. Благодаря своим путешествиям в прошлые жизни и полученному духовному опыту, он перестал бояться смерти. Он не считает своего брата всемогущим, и понимает, что это чувство отчасти порождается его собственными проекциями на Бена. Из всех уроков, которые он извлек из сеансов регрессии, самым впечатляющим для него было то, что глубокие отношения могут по- настоящему устанавливаться только между людьми, которые считают себя ровней друг другу, а также, если мы научимся почитать друг в друге силу и прощать слабость. Когда понимаешь, что и сила, и слабость присуща каждому из нас, то можно надеяться, что в наши отношения рекой вольется любовь. Теперь Брюс с братом часто видятся и каждый день общаются.
— Он обратил мою гомосексуальность в политический плюс, — сказал мне Брюс с ухмылкой. — Теперь он — «либеральный республиканец» в Висконсине. Чего еще желать!
На одном из последних сеансов Брюс рассказывал мне, что, когда он был жрецом-целителем в Египте, там был человек, помогавший проводить ему целительские церемонии с применением жезлов. На этих церемониях использовались целительные энергии, свет и звук, при помощи которых во времена древнего Египта осуществлялась связь с энергией божеств. Теперь Брюс знает, что все это — атрибуты одного бога, или Всеединого. Кроме того, теперь он знает, что он бессмертен, и был бессмертным всегда, и что все мы навечно взаимосвязаны и объяты любовью.
Глава 9ПАТРИК: БЕЗОПАСНОСТЬ
Каждый день мы слышим слово «безопасность». Финансовая безопасность, социальная безопасность, национальная безопасность: все это очень важно для нас. Но здесь мы обсуждаем безопасность на более глубоком уровне — ту безопасность, которая дает нам возможность полноценно взаимодействовать с нашими семьями, с нашими любимыми, с нашими друзьями, а также с обществом и цивилизацией.
Эта безопасность происходит из нашей любви к себе, из восприятия себя как души, из понимания того, что ты присутствовал в прежних жизнях, и во все времена будешь существовать в жизнях грядущих. Настоящая безопасность происходит из знания того, что ты бессмертен, что ты вечен, и что тебе ничто не может повредить.
Я лечил очень богатых людей, которые, несмотря на то, что в этой жизни были всем обеспечены, в глубине души оставались несчастными, потому что чувство внутренней безопасности у них полностью отсутствовало. Безопасность не гарантируется нашим материальным благосостоянием. Вы не можете взять свое материальное имущество в следующую жизнь, но можете взять свои деяния и поступки, свой рост — все, чему вы научились и то, насколько вы продвинулись как духовное человеческое существо. Кроме того, вы можете взять с собой свои таланты. У меня есть мысль, что Моцарт был прекрасным музыкантом в какой-то из своих прежних жизней, чем и объясняется столь раннее проявление его гениальности в восемнадцатом столетии.