Действительно, одна душа может решить вернуться в этот мир как Садам Хусейн, другая — как Усама беи Ладен. Но я полагаю, что они, также как вы и я, вернулись сюда, чтобы максимально использовать возможности познания. Возвращаясь сюда, они первоначально не намеревались становиться террористами, чтобы вершить насилие и взрывать других людей. Они вернулись, чтобы сопротивляться этому стремлению, возможно, потому что подчинились ему в прошлых жизнях. Они вернулись, чтобы пройти своего рода нулевые испытания в школе, в которой мы живем — но, как ни прискорбно, провалили экзамен.
Конечно, все это — наши размышления, но я уверен, что их души вернулись в этот мир, воплотившись в них, чтобы найти альтернативы насилию, предрассудкам и ненависти. (11о той же причине возвращается душа жестокого родителя.) Сосредоточив в своих руках деньги и власть, они встали перед выбором: насилие или сострадание, предрассудки или просвещенность, ненависть или любовь. На этот раз мы знаем их решение. Они вынуждены возвращаться снова, встречаться с последствиями своих действий, и перед ними вновь будет стоять выбор — и так будет до тех пор, пока они не смогут продвинуться вперед.
Студенты спрашивают меня, почему кто-то решает вернуться, чтобы жить в наводненных крысами трущобах Боготы или Гарлема. Сопровождавшим Далай-ламу буддийским монахам, с которыми я познакомился, этот вопрос показался смешным, потому что для них жизнь — не более чем сцена, на которой идет представление. Человек из трущоб — всего лишь роль. В следующей жизни тот же актер появится в роли принца. И, по моему мнению, решение родиться в «крысиных трущобах» мы принимаем из-за необходимости для нас понять, что значит быть бедным. В других жизнях мы будем богатыми. Ты должен побывать и богатым, и бедным, и мужчиной, и женщиной, и здоровым, и больным, и большим, и маленьким, и сильным, и слабым. Если в одной жизни я богат, но кто-то другой живет в трущобах Боготы, как некогда жил я, то я захочу помочь этому человеку, потому что это станет очередной ступенькой в моем росте.
Здесь задействованы два крайне важных элемента. Во-первых, мы не можем научиться всему за одну жизнь. Но это не страшно, поскольку нам предстоит прожить еще много жизней. Во- вторых, каждый раз мы возвращаемся, чтобы исцелиться.
* * *
Наши жизни — ступени, ведущие вверх по эволюционной лестнице. Где мы окажемся, когда, окончательно исцелившись, доберемся до самой верхней ступени этой лестницы? Возможно на наивысшем духовном уровне, который одни называют раем, другие — нирваной.
Я считаю, что наша планета была создана как место для переживания эмоций, ощущений, чувств и отношений. Здесь мы можем любить и испытывать великую радость и наслаждение. Мы можем вдыхать аромат цветов, ощущать мягкость кожи младенца, любоваться величественным пейзажем, слушать музыку ветра. Так и было задумано. Великолепная школа!
В ближайшие годы нам предстоит пройти великое испытание: что мы изберем для себя — почитать эту школу или наоборот разрушить ее, поскольку современные технологии сделали это возможным для людей. Я не уверен, что это будет наш свободный выбор, ибо, возможно, что это — наш удел. Если Единый Высший Разум решит, что нашу планету надлежит сохранить, то она не будет разрушена. Если Единое примет иное решение, и мы обратим мир в прах, то наши души все равно это выдержат и непременно найдут себе другую школу.
Но другая школа может оказаться не такой прекрасной как наш мир, не такой осязаемой.
Возраст всех наших душ одинаков, то есть, души не имеют возраста, но одни души продвигаются быстрее других. Возможно Садам Хусейн — третьеклассник, а Далай-лама — старшеклассник. В конце концов, окончив эту школу, все мы придем к Единому. Насколько быстро мы продвигаемся, определяется нашей свободной волей.
Свободная воля, о которой я здесь пишу — это не то же самое, что способность души выбирать родителей и обстоятельства своего рождения. Скорее это человеческая воля, и здесь, на Земле, мы контролируем ее. 51 отличаю ее от судьбы, которая часто сводит нас друг с другом во благо, или во зло.
Именно свободная воля позволяет нам выбирать себе еду, машину, одежду, место проведения отпуска. Свободная воля также позволяет нам до какой-то степени выбирать родителей, хотя, вероятно, именно судьба притягивает нас к ним, а их — к нам. Я встретил свою жену в Кэтскилл Маунтииз. 51 тогда подрабатывал в ресторане отеля, где она остановилась. Нас свела судьба. Но ход наших отношений, как и сотен миллионов других отношений, зависел от нашей свободной воли. Мы стали встречаться и, наконец, решили пожениться.
Аналогичным образом мы можем принять решение повысить нашу способность к любви или к состраданию. Мы решаем совершать хотя бы незначительные благие поступки, которые приносили бы нам чувство внутренней удовлетворенности. Мы предпочитаем щедрость своекорыстию, уважение предубеждению. В любых аспектах жизни мы принимаем решения, руководствуясь любовью и состраданием, благодаря чему наши души продолжают развиваться.
Вот как говорит об этом Джон И. Мэк, доктор медицины, лауреат Пулитцеровской премии и профессор психиатрии на медицинском факультете Гарварда:
«…сейчас мы свидетельствуем сближение науки, психологии и духовности, которые столь многие века были разрозненными дисциплинами, не находившими идеологического согласия. Как современная физика, так и глубинная психология раскрывают перед нами вселенную, в которой… все, что мы воспринимаем вокруг себя, связано резонансами, как физическими, так и нефизическими, что в большей степени подтверждает возможность того, что Вселенская справедливость, Истина и Любовь — не просто утопическая фантазия.
В центре этой возможности лежит то, что в западном светском мире принято называть «необычными» состояниями сознания. В великих религиозных традициях мира для этого религиозного чувства есть разные названия: мистическая открытость, соединение с Основой бытия, или Вселенской Любовью… В центре этих состояний сознания или бытия находится потенциальное расширение «я» за его обычные границы».
Я бы заменил слово «душа», на слово «я», а также добавил бы, что оно выходит за пределы измеримой вселенной.
Мне потребовалось двадцать четыре года, чтобы постичь простую истину, которая, собственно и являет суть этой книги: Мы бессмертны. Мы вечны. Наши души никогда не умрут. Учитывая это, мы должны начать действовать так, как будто знаем, что бессмертие — наше благословение. Или, скажем проще: мы должны готовиться к нашему бессмертию — здесь, сейчас, сегодня и завтра, и каждый день до конца наших жизней. Если мы станем готовиться, то наши души будут подниматься но эволюционной лестнице, приближаться к своему исцелению, приближаться к высшему состоянию. Если мы не станем готовиться, то будем повторять нашу нынешнюю жизнь — по сути, топтаться на месте, откладывая на будущую жизнь усвоение урока, который должны были усвоить в этой жизни.
Как мы готовимся? Как действуют бессмертные люди? В этой жизни мы готовимся, обучаясь тому, как сделать наши отношения лучше, как быть более любящими и сострадательными, как стать здоровее в физическом, эмоциональном и духовном смысле. А также — как научиться помогать другим, как наслаждаться этим миром и, в то же время, способствовать его эволюции, способствовать его исцелению. Готовясь к бессмертию, мы успокаиваем наши нынешние страхи, улучшаем наше самоощущение, а также растем духовно. И точно в тот же самый момент мы будем исцелять наши грядущие болезни.
Теперь, благодаря прогрессиям, о которых рассказали мне испытавшие их пациенты, мы можем видеть результаты нашего настоящего поведения и, таким образом, формировать его на будущее. Если мы сможем ускорить процесс исцеления, эволюционный процесс, то самое полезное и исцеляющее действие будет совершаться пе только для нашей души, но и для каждого в этом мире. Именно это я и узнал от своих пациентов.
Глава 2ДЖОРДЖ: УПРАВЛЕНИЕ ГНЕВОМ
Управление гневом — один из навыков, который мы можем освоить сейчас, дабы избежать повторения насилия в жизнях грядущих. Пример тому — один мой пациент, с которым я работал в те времена, когда еще не занимался перемещением в будущее. Если бы этот пациент смог увидеть, что его ожидает через годы, то, возможно, на его лечение потребовалось бы меньше времени.
Джордж Скал ник разрушал себя всеми возможными способами. Несмотря на сердечные приступы и высокое кровяное давление, он не пытался сбросить лишний вес, был заядлым курильщиком, слишком много работал, отказывая себе в отпуске, а также неправильно принимал назначенные ему лекарства: он зачастую забывал об их приеме, а йотом, чтобы компенсировать, принимал сразу большие дозы. Он уже перенес один инфаркт и был предупрежден о возможности второго.
Джорджа направила ко мне его кардиолог Барбара Трейси, чтобы я помог ему научиться справляться со стрессом.
«Джордж — трудный пациент, — предупредила меня Барбара. — Будьте готовы к его вспышкам гнева».
Он пришел ко мне в кабинет вместе со своей женой, женщиной лет сорока пяти, которая смотрела на меня умоляющим взглядом.
— Пусть Бетти подождет в холле. Позовете ее, если она вам будет нужна, — сказал Джордж.
Я повернулся к ней и вежливо сказал:
— Разумеется, если вы не возражаете.
— Конечно, посижу в холле, — ответила она, бросив на меня напоследок свой умоляющий взгляд, и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.
Хотя Джордж казался грозным на вид, телосложение у него было крайне неспортивное: приземистый, с большими руками, огромным животом и непропорционально тонкими ногами. По его одутловатому лицу и красному от лопнувших капилляров носу можно было догадаться, что он злоупотреблял спиртным. Я бы дал ему на вид около шестидесяти, хотя оказалось, что ему всего пятьдесят два.
— Ага, значит, вы и есть тот самый доктор, который занимается реинкарнациями… — сказал он.
- Да.
— Не верю я в эту чепуху, — сказал он, словно пытаясь выбить у меня почву из-под ног, хотя я знал, что это у него не выйдет.