— Ужасно голодна, в самолете не притронулась к еде. Нервы. А вот сейчас, кажется, только подавай.
— Ловлю на слове, — обрадовался я, подхватил ее тарелку и стал подряд накладывать все, что было на столе. Наполнил бокалы шампанским: — За встречу!
— И за любовь, — вставила мама.
На аппетит никто не жаловался. После кофе мама вдруг стала откровенно позевывать и скоро заторопилась:
— Извините, ребята, мне давно уж пора в постельку, придется вас оставить. Для молодых время еще не позднее, так что допивайте, доедайте и договаривайте. Спокойной вам ночи.
Мама ушла. Возникла небольшая неловкость, но она исчезла, как только я, наконец, приступил к раз — говору, к которому готовился все последнее время. Татьяна, конечно, не ожидала ничего подобного, но, интуитивно почувствовав некую торжественность в моем тоне, внутренне напряглась и испуганно раскрыла глаза.
А я, прежде чем подойти к главному, начал рассказывать о себе исподволь, с азов, как жил в США с отцом и матерью, с братом Ильей, учился там, а потом переехал с мамой в Москву, где и продолжил свое образование, включая военное. Потом работа в ведомстве генерала Рожкова, командировка в Штаты и незабываемая встреча с ней, Таней. Сделал небольшую паузу. Татьяна, решив, что я жду от нее такой же исповеди, закрыла лицо ладонями и покачала головой.
— Я не смогу, Павел, рассказать о себе, ты извини, прошлое тяжело, как камень.
— Забудь. Меня это совсем не интересует. Пусть для тебя это будет неприятным сном, который улетучивается с пробуждением. Давай говорить о настоящем и будущем. Согласна?
Таня погладила мою руку:
— Спасибо тебе, Павлик, ты добрый и очень порядочный человек. Я не заслужила такого отношения.
— Подожди меня благодарить, — остановил я ее. — Сейчас перейду к главной теме, тогда увидим, достоин ли я признательности.
— Что-нибудь случилось? — уже открыто испугалась Таня.
— Нет, ничего страшного, просто у меня есть шкурные интересы, и с твоей помощью я рассчитываю их реализовать, — попытался я пошутить, но тут же подумал, что шутка вышла неудачная: Таня ее не приняла и вся так и ощетинилась.
— Я сделаю все, что ты попросишь, — сказала она холодным, чужим голосом.
— Танюша, ты меня не поняла, это же я под хорошее настроение болтаю черт те что, а на самом деле только хотел сообщить, что уезжаю на работу в США, и, кажется, надолго.
— Как уезжаешь? И я тебя больше не увижу? — в отчаянии воскликнула Таня и вдруг кинулась мне на шею, приговаривая: — Дура я, дура, влюбилась в такого дрянного мальчишку, вообразила себе, будто что-то для него значу, а он от меня в бега. Так мне и надо, — расплакалась она. Я еле успокоил ее.
— Ты можешь меня выслушать как взрослая? — спросил, вытирая ей мокрое от слез лицо ее же собственным платочком.
— Мо-о-гу, — а сама никак не придет в себя.
Не ожидал я от Тани такой реакции. Правда, у меня самого сердце от радости чуть не выпрыгивало из груди. Надо ли еще спрашивать ее о согласии поехать со мной? И так все ясно. Но язык не поворачивается сделать предложение. Не пойму, почему это так трудно. Прибег к дипломатической уловке:
— Значит, заказываю два билета в США в один конец?
Танины синие глаза вмиг высохли:
— А кто же с тобой едет, ты что, женат?
— Нет, но скоро буду, — ответил я на вторую часть вопроса.
— Поздравляю, жаль, что узнаю об этом в последнюю очередь.
— Так уж получилось, Танюша. Но и я тебя в таком случае поздравляю.
— А меня-то с чем? — удивилась она и вдруг начала понимать, краска залила лицо. — Ты хочешь сказать, что берешь меня с собой? — еще не веря себе, спросила она.
— Да, именно так, — подтвердил я. — И на правах жены.
— Павел, ущипни меня, я, наверное, сплю!
— Ты не спишь, но для убедительности я лучше поцелую тебя.
Я выполнил свое намерение и только после этого расхрабрился:
— Ты мне так и не ответила, согласна ли быть моей женой?
— Неужели ты мог в этом сомневаться? Я и мечтать не могла о таком счастье.
— В таком случае, завтра же, — я глянул на часы и уточнил, — вернее, уже сегодня, идем в загс, потом по магазинам, ты ведь у меня совсем раздетая.
Таня замахала руками:
— У меня дома полный гардероб. Заедем ко мне, выберем, что получше, ни к чему тратить деньга. Да и с моей, мамой надо тебя познакомить.
Я не возражал. Мы еще долго не могли наговориться. Предусмотрительная мамуля постелила нам в моей комнате, и оставшееся до утра время мы зря не теряли.
Нас зарегистрировали в тот же день, без всяких бюрократических проволочек. Заведующая бюро, заглянув в мое удостоверение, тотчас распорядилась: немедленно сделать все необходимое. Правда, ритуал прошел без должной торжественности, но зато при двух свидетелях — моей и Таниной мам. Таня настояла, чтобы праздничный ужин состоялся у них дома. И пока мы, уже молодожены, бродили по городу, заглядывая подряд почти во все промтоварные магазины, обе наши мамы колдовали на кухне.
По дороге я позвонил генералу Рожкову. Рассказал обо всем и пригласил на ужин в честь нашего бракосочетания, заранее считая, что он откажется. Не хватало еще тратить время на застолья со своими подчиненными. Но я ошибся. Виктор Николаевич с радостью принял приглашение.
Сказал, что не сомневался в благополучном решении вопроса, поэтому предусмотрительно подготовил для Тани загранпаспорт с визой, который уже находится у начальника аэропорта. Он передаст его, как только мы появимся в Шереметьево, или оставит у дежурного. С моим дипломатическим паспортом проблем нет.
Хотел было захватить его по дороге домой, но Виктор Николаевич поблагодарил и сказал, что приедет сам. Я объяснил свой адрес, и мы распрощались до вечера.
Генерал не приехал. Прождали его напрасно. Ужинали вчетвером. Я с Таней и наши мамы.
Мы улетали рано утром. Получили паспорт. Его вручил Тане лично начальник аэропорта с теплыми поздравлениями и напутствиями. Небольшие формальности, и мы уже утонули в мягких креслах «боинга». Сразу же отключились, не почувствовав взлета. Понятно, бессонная ночь.
Легким прикосновением разбудила стюардесса:
— Не желаете ли подкрепиться?
Мне как раз приснилось, что я вижу на столе любимые вареники, приготовленные мамой, а дотянуться до них не могу. Настоящая пытка. И реальное появление доброй волшебницы с аппетитными блюдами на подносе было очень кстати. Таня также с благодарностью приняла участие в трапезе. Я попытался было после еды почитать свежую газету, но споткнулся, кажется, на десятой строчке, увидев, как сладко посапывает Таня, и последовал ее примеру. Помимо всего прочего, мне надо было восстановить силы перед восхождением на вершину, длительный путь к которой не сулил легкой жизни.
Когда мы прилетели в Сан-Франциско, я предложил Тане ехать к моему брату, а там уже разобраться, как действовать дальше. Она не возражала, и мы вышли на улицу, чтобы взять такси.
— Вы из Москвы? — Я обернулся на голос.
— Да.
— Вы Павел, а это ваша жена Таня?
— Совершенно точно.
— Тогда прошу в машину, вас ждет у себя Дик Робсон. Он просил меня встретить и привезти вас к нему, — объяснил незнакомец и отрекомендовался: — К вашим услугам — Гарри Уинстон, мы будем с вами вместе работать. Я уже кое-что слышал о вас. Знаком с вашим братом. Вы очень похожи, просто не отличишь. Когда увидел вас в аэропорту, сразу понял: это те, кого я ищу.
По дороге Гарри рассказал о городских новостях, в основном криминального толка, и сообщил, что нам уже приготовлена квартира недалеко от города и по соседству с его семьей. Мы туда отправимся сразу же после разговора с начальником управления. Он хочет, чтобы наше дело двинулось без раскачки.
— А что за дело? — поинтересовался я — ведь об этом мне никто ничего не говорил.
— Дик Робсон для того и пригласил вас, чтобы все рассказать.
— И Таню? — спросил я.
— Этого я не знаю, велел только захватить обоих в аэропорту и притащить в управление.
Кабинет Дика находился на прежнем месте, и вообще здесь ничего не изменилось со времени моего отъезда.
Первым вошел в кабинет Гарри и уже через секунду вышел и пригласил нас. Тут же распрощался:
— Извините, дела. Увидимся.
Дик двинулся нам навстречу и дружески обнял вначале Таню, потом меня.
Когда мы сели в кресла, Дик сразу перешел к делу:
— Не будем тратить время на расспросы. Я все о вас знаю и думаю, Виктор Николаевич говорил вам обо мне и в общих словах о том, что мы вместе будем делать здесь. Жизнь очень динамична, и порой даже один день меняет всю ситуацию. Пока вы летели из Москвы в Сан-Франциско, произошло событие, которое заставляет меня принять экстренные меры. Бежал из тюрьмы знакомый вам Рост. По данным, полученным из ФБР, он уже за пределами США. Объявлен его розыск. В работу включился Интерпол. Будем надеяться, что Роста скоро найдут. Но проблема не только в нем. Из того же ведомства мне также стало известно, что из Сан-Франциско нелегально экспортируется легкое оружие и боеприпасы, большая часть которых попадает в Чечню. В США в свою очередь текут наркотики. Занимается этим делом в основном русская мафия, окопавшаяся в нашем городе. И что самое для меня ошеломляющее, нити тянутся из нашего управления. Поставлена под вопрос моя репутация и моя карьера…
Разговор пошел у нас не сразу. И если бы не Таня, не знаю, сумел ли бы я убедить Павла войти в роль, которую специально для него приготовил. Возможно, я был не слишком деликатен и дал Павлу повод для обиды. Но мне показалось, что именно прямота — наиболее подходящая форма для общения с таким человеком, как он.
Пока я говорил о криминогенной обстановке и происшедших за последнее время событиях, он слушал с безучастным видом, и по его непроницаемому лицу могло показаться, что это его вовсе не трогает. А должно было трогать: ведь ему придется вплотную иметь с этим дело. Но когда я перешел на личности, глаза его загорелись, в них появился неподдельный интерес к предстоящей ему деятельности.