Беглецы, не в силах больше идти, прилегли у подножия дерева.
– Мама, – спросил маленький Эдуард, который не понял причины бегства, – почему мы одни? Мы заблудились? А где остальные?
Маргарите нужно было собрать все свое мужество, чтобы ответить сыну. Как объяснить, что за него больше некому сражаться? Как сказать об ужасе, который овладел ею при виде гибели верных друзей? Как признаться наследнику трона, что судьба его отныне – скитаться и прятаться в лесу?
– Помолимся, Эдуард, – прошептала Маргарита. – Помолимся, чтобы Господь пожалел нас и послал помощь. А потом засните хоть ненадолго, больше мы пока ничего не можем сделать…
Малыш положил голову матери на колени и вскоре в самом деле уснул. Он не видел, как над ними нависла темная фигура. Маргарита подняла голову – грязный простолюдин со злобным лицом и окровавленным ножом смотрел на нее, но она так измучилась, что даже не испугалась.
– Если ты ищешь золото, у меня его нет, – сказала она. – Но если мать качала тебя в колыбели, прошу, пожалей моего сына, он твой законный принц, сын Генриха Святого и наследник английской короны. Спаси его, и ты спасешь свою душу и, может быть, будущее своей родины.
Человек выслушал ее с большим удивлением, но, приглядевшись к красивой измученной женщине, не усомнился в правдивости ее слов.
Он встал перед ней на колени с неожиданной для разбойника кротостью и сказал:
– Дама, пойдемте со мной. Я дам вам кров, потому как ночами в лесу опасно. Уил Бен, как сможет, услужит вам.
Уил Бен был одним из тех, кто разбойничал в лесу по ночам, но Маргарита и маленький Эдуард последовали за ним без колебаний. Он привел их к себе в пещеру и устроил, как смог.
Из расщелины в скале Бен достал сыр и ломоть грубого хлеба.
– Ешьте и отдыхайте. Завтра схожу посмотрю, может, найду кого из ваших.
Удача ему улыбнулась. Выйдя на заре на опушку, Уил Бен встретил Пьера де Брезе, который с несколькими слугами разыскивал королеву. Ему сказали, что она побежала в сторону леса. Уил проводил господ к своей пещере, и Маргарита с радостным восклицанием упала в объятия рыцаря. А через секунду разрыдалась.
Пьер баюкал ее, как малое дитя, не мешая выплакаться. Ему нечем было ее утешить. Он мог только прибавить ей горя.
– Вы должны позволить мне увезти вас во Францию, мадам, – сказал он ласково. – Сражение проиграно, и я обязан позаботиться о вашей безопасности.
– Спасите моего сына, Пьер! Моя жизнь не имеет никакого значения…
– Неужели вы думаете, что я позволю Уорику распоряжаться вашей судьбой? Мне известно, что он, взяв в плен Сомерсета, тут же отрубил ему голову. И знаю, на этот раз он жаждет вашей головы. Конечно, вам должно в первую очередь думать о сыне, но подумайте и обо мне, любящем вас всей душой!
Как сладок был голос любви для несчастной, обездоленной женщины! Забыв уязвленную гордость, разбитые надежды, тяжкий груз потерь, который она постоянно влачила за собой, Маргарита впервые в жизни отдалась на милость чужой воли и смиренно прошептала:
– Я сделаю все, что вы пожелаете.
– Мы дождемся ночи. И этот славный человек, – сказал Пьер де Брезе, взглянув на Уила Бена, – выведет нас через лес на морской берег, а там, заплатив, мы сможем сесть на корабль.
– Неужели у нас есть чем заплатить?
– Да. До того как Уорик ворвался к нам в лагерь, мне удалось спасти все, что там находилось. И не забывайте, – тут он улыбнулся, желая успокоить Маргариту, – ни я, ни мои спутники не лишились пока состояния.
– Кто остался с вами? Лорд Дуглас?
– Нет. Он вчера был убит, но принц Уэльский будет рад узнать, что его наставник пришел вместе с нами и ожидает у входа, – прибавил он, повернувшись к Эдуарду.
И мальчик с радостным криком выбежал из пещеры:
– Сэр Джон Фортескью? Как случилось, что он с вами?
– Очень просто. Пока я безо всякого успеха разыскивал вас, нашел его. Он видел, как вы бежали вместе с сыном к лесу, но не смог вас догнать. Он бродил по опушке среди деревьев, не решаясь углубиться в чащу. Мой конюший едва его не пристрелил.
Для Маргариты было большим утешением узнать, что ее сын не лишился любящего и мудрого наставника, но сердце королевы не могло быть спокойным, не зная участи царственного супруга.
– Почему бы нам не вернуться в Бервик? Крепость принадлежит шотландцам, они охраняют короля. Там мы без труда получим корабль и сможем увезти Генриха с собой.
– Исключено, мадам. Мы не можем пройти сквозь вражескую армию, которая движется именно в этом направлении. Это было бы безумием.
– Неужели мы бросим короля? – прошептала Маргарита, и у нее опять показались слезы. – Он слабее ребенка.
– И в этом его спасение. Как бы ни был непримирим Уорик, он не посягнет на жизнь Генриха Святого. Он оставит его у себя узником, как это было недавно. За вами выбор, моя королева. Единственная надежда Англии – ваш сын.
Маргарита опустила голову, ничего не ответив. Де Брезе был совершенно прав относительно Генриха, но что станет с Ализон, оставшейся при короле? Ее верная служанка, неразлучная спутница, неужели ее не помилуют жестокие победители? Кто ей поможет?
На этот вопрос никто не мог дать ответа. Пришлось смириться и с этим.
Настала ночь, и Уил Бен повел их по лесу. Маргарита решила забрать Уила с собой. В прошлом он был солдатом, воевал во Франции под командованием Тальбота, потом его обвинили в воровстве и приговорили к повешению, но ему удалось обмануть караульщиков и сбежать под укрытие Эксгемского леса. Его отличное знание здешних мест и недюжинная физическая сила помогали беглецам.
Благодаря новому помощнику, решимости Пьера де Брезе и мужеству маленького отряда им удалось добраться до Сихема, маленького порта, которого еще не коснулась гражданская война и который чтил Алую розу. Они наняли два небольших суденышка и до того, как встало солнце, в молчании погрузились на них. Море было спокойным, дул попутный ветер.
Рассвело, и, глядя на удалявшийся берег в сером утреннем свете, королева внезапно забеспокоилась.
– Куда вы меня везете? – спросила она истеричным голосом.
– Капитан, – де Брезе указал на хозяина судна, которое приняло их на борт, – должен высадить нас в Булони.
– Скажите ему, чтобы вез нас в Эклюз!
– К герцогу Бургундскому? Но с какой целью?
– Всю долгую войну он был сторонником Алой розы. К тому же он самый богатый из принцев Запада. Если он захочет мне помочь…
– Мадам, – застенчиво начал Джон Фортескью, – надеюсь, вы не забыли, что герцог Глостер, женившись на Жакетте Люксембургской, крестнице герцога Бургундского, стал его смертельным врагом?
– Пусть. Но я племянница французского короля, с которым герцог в дружеских отношениях, насколько я слышала.
– Так было, – заметил де Брезе. – Но желательно знать, какие отношения сейчас. Герцог может подружиться и с… узурпатором. Герцог Бургундский никогда не упускает своей выгоды.
– А моя выгода в том, чтобы доказать герцогу, что его помощь нам – для него великое благо. Мы плывем в Эклюз!
Пришлось плыть туда, куда пожелала королева. Де Брезе прекрасно знал упрямую складку у нее между бровей и решительно поджатые губы, которые говорили, что Маргарита приняла решение и ничто не сможет заставить переменить его…
Между тем де Брезе и Фортескью не ошибались.
О, разумеется, Филипп Добрый и его супруга Изабелла Португальская вместе с детьми, графом и графиней Шароле, оказали прибывшим торжественный прием. Маргариту встретили в Брюгге как правящую королеву. Готовность услужить дошла до того, что ей с большой деликатностью помогли одеться по-королевски. Великий герцог Запада с удовольствием выделил красивой женщине драгоценные камни и несколько локтей парчи. В ее честь устраивали празднества, и престарелый герцог Филипп, по-прежнему чувствительный к женской красоте, ухаживал за Маргаритой, сочувствовал ей и даже плакал над ее несчастьями. Что, собственно, ничего особенного не означало: герцог плакал очень часто. Придворные поэты воспевали красоту Маргариты, но… Как только речь заходила о помощи, герцог ускользал, как угорь. И ограничивался высокопарными речами: Бургундия непременно поведет переговоры с Францией, нужно оградить от посягательств Белую розу, что так пышно и чудесно расцвела в 1463 году в английских садах.
На деле бургундские послы уже побывали при дворе нового английского короля.
И Людовик XI, после того как оплаченная им экспедиция потерпела поражение, вступил в тайные переговоры с Уориком, обещая ему не слишком теснить его торговые дела в Ла-Манше с тем, чтобы тот не отстаивал Кале.
После переговоров три страны подписали в октябре договор о мире, огласив решение отдать Эдуарду IV руку принцессы Савойской, сестры королевы Франции. Герцогине Бургундской поручили сообщить эту новость Маргарите. Договор подтверждал, что она лишилась короны и отныне стала частным лицом.
Изабелла Португальская, женщина большого благородства и не меньшей набожности, которую ее семидесятилетний супруг продолжал оскорблять любовными интрижками, всячески сочувствовала энергичной и мужественной Маргарите.
– Если вы пожелаете остаться у нас, – сказала она гостье ласково, – у вас будет кров, слуги, мир и покой.
– Я не нуждаюсь ни в мире, ни в покое, мадам. Вы несказанно добры, желая оказать мне гостеприимство, но я успокоюсь только тогда, когда мой сын взойдет на трон своего отца. Никто не имеет права росчерком пера устранять нас.
– Боюсь, вам придется научиться терпеть, дорогая. Думаете, мне легко говорить о терпении, потому что я старше вас? Нет, дело не в этом. Дело в Англии, где еще долго не будет мира. Живите за ее пределами и растите сына до совершеннолетия. К тому времени все переменится. Итак, вы принимаете мое предложение?
– Нет, мадам! Я поняла, что не интересую больше своего кузена, короля Франции, но у меня еще есть отец и брат. Они дадут мне пристанище, в котором я нуждаюсь. Я хочу вернуться к себе на родину, в Лотарингию. Это жесткая земля, там привыкли к несчастьям, но там случаются чудеса. Души в тех краях закаляются лучше, чем где бы то ни было, а я хочу, чтобы у моего сына была закаленная душа.