Маргарита в сопровождении Пьера де Брезе отправилась в Лотарингию к брату, Жану Калабрийскому. Вынужденный отказаться от своих прав на Неаполь, он покинул Италию.
Обняв сестру, он сказал ей:
– Мужества и прав недостаточно, сестра, нужны воля и помощь Господа, а Он, похоже, отвернулся от нашего дома. Вы хорошо сделали, что вернулись на родину…
Глава 9. Последний воин…
Замок Кёр, расположенный между Коммерси и Сен-Мишель, был невелик, но основателен и построен на месте старинного римского укрепления. Он смотрел на зеленую, полную очарования долину Мёзы, и сюда однажды вечером прибыли Маргарита с сыном в сопровождении Пьера де Брезе и эскорта из нескольких солдат под командованием офицера герцога Лотарингского. Пьер де Брезе провел в замке с Маргаритой ночь и на заре попрощался с ней.
Сенешаль не одержал победы, но выполнил возложенные на него обязательства: уберег жизнь и доставил под мирный кров принцессу и маленького принца, к которому успел привязаться. Теперь он возвращался к своему королю, призывавшему его на службу. Во Франции тоже было неспокойно: по примеру своих собратьев на острове знатные сеньоры проявляли непокорство.
– Вы вернетесь? – спросила Маргарита де Брезе, оседлавшего коня и склонившегося к ней.
– Только смерть помешает мне вернуться к вам! Разлука разрывает мне сердце, но, зная, что вам ничего не грозит, я уезжаю спокойно. Думайте обо мне, а я буду думать о вас. Вам я обязан счастьем всей моей жизни…
Маргарита не стояла и не смотрела вслед возлюбленному. Она поспешила в молельню рядом со спальней, упала на колени и просила Господа сохранить любимого. Ее мучило мрачное предчувствие, и горячей молитвой она пыталась от него защититься.
Неожиданное событие немного отвлекло Маргариту от ее горя. Слуги короля Рене привезли к ней Ализон, ее дорогую Ализон, с которой она успела проститься навеки. Одиссея этой женщины делала честь ее мужеству и характеру.
Вопреки опасениям королевы, йоркисты не отобрали Бервик у шотландцев, которые, дорожа этой крепостью, защищали ее яростно, как собака – кость. Ализон оставалась при короле Генрихе и ухаживала за ним, как могла, ожидая более светлых дней.
– Мы могли бы прожить так долгие годы, – рассказывала она, – но бедному королю становилось все хуже. Однажды, уж не знаю как, он обманул бдительность стражи, вышел из замка и потерялся неведомо где.
– Как же не поспешили за ним следом? Как же его не разыскали?
– Солдаты узурпатора постоянно следили за замком, нельзя было открыть им Бервик. Начальник гарнизона отправил меня к ее величеству регентше, чтобы узнать, как ему следует поступить. Но оказалось, делать уже нечего, и вскоре мы узнали, как все произошло…
– Короля нашли?
– Да, мадам.
– И где же он? Что с ним сталось?
Ализон опустила голову, чтобы скрыть закипевшие слезы.
– Он в Лондоне, в Тауэре. А что с ним сталось…
Ализон рассказала, как бедный король блуждал среди полей не один день, то голодный, то получая подаяние, пока его не узнал один из офицеров Йорка и захватил безо всякого труда. Зная, кто дороже заплатит, он отвел короля Уорику.
«Делатель королей» повел себя постыдно, и ничто не может оправдать его жестокости. Он опозорил себя наказанием, придуманным для короля, которое было хуже смертной казни. Бедного безумца привязали к хвосту лошади и протащили по улицам Лондона под улюлюканье, смех и оскорбления черни. А потом заперли в одной из камер Тауэра.
Услышав о поругании Генриха, Маргарита схватилась за сердце и зарыдала от гнева и бессилия.
– Бедный кроткий Генрих, – простонала она. – Он не заслужил такого варварского обращения! Что за народ такой, эти лондонцы?! Они называли его святым, они ему поклонялись! Кто же защитит честь нашего дома? В Англии больше нет никого, а сын мой слишком молод!
Ответ на вопрос Маргариты пришел со временем.
Маргарита Гелдренская постаралась отправить Ализон к Маргарите. Вскоре после ее приезда пришла еще одна дурная весть, хуже предыдущей: Пьер де Брезе погиб в битве при Монлери, где королевские войска сражались с опасной Лигой общественного блага, которой содействовал новый герцог Бургундии Карл, успевший заслужить прозвище Смелый.
Маргарита в отчаянии надела вдовью вуаль, что было оправдано трагической судьбой ее супруга, который в любую минуту мог лишиться головы. Она поклялась, что отныне всегда будет ходить в трауре.
И потекли дни, тихие и одинаковые, в маленьком замке в верховьях Мёзы, а люди стали слагать легенды о красивой и несчастной принцессе, которая никогда не покидает своей башни. Маргарита теперь только молилась и занималась воспитанием сына, руководил которым его наставник сэр Джон Фортескью. Когда-то он заботился и о несчастливом отце мальчика и тоже развивал в нем не только ум, но и тело, как подобает наследнику большого королевства.
Эдуарду исполнилось восемнадцать лет, когда в Кёр была доставлена грамота с королевской печатью. Людовик XI просил дорогую кузину соблаговолить оставить сельское уединение и приехать к нему в Амбуаз для обсуждения важного дела, касающегося ее сына. Для того чтобы убедить королеву в безотлагательности ее прибытия, гонца сопровождал эскорт шотландских гвардейцев с поручением доставить королеву с сыном живыми и здоровыми.
Несмотря на придворную учтивость, приглашение походило на принуждение, и Маргарите сразу же захотелось от него отказаться, но ее натура, страстная, энергичная, все еще полная сил, страдала от монотонности размеренной жизни. И потом, если встреча с королем сулила Эдуарду хоть малейший счастливый шанс, необходимо было им воспользоваться. Маргарита приказала готовиться к отъезду.
Со стесненным сердцем она въехала на дорогу, ведущую в Амбуаз. В последний раз, когда она ехала по ней, ее сопровождал Пьер де Брезе, которого она вызволила из Лош. Он был рядом, и даже если они ехали друг от друга поодаль, она знала: он чувствует ту же радость, что и она. А сегодня она не знала и даже не могла предположить, зачем ее пригласили в замок, где окна украсили цветами…
Людовик XI принял Маргариту с необыкновенной любезностью. Он расцеловал кузину, выразил обеспокоенность ее усталостью и предложил отдохнуть и как следует подкрепиться, прежде чем вести серьезный разговор. Он сделал Маргарите комплимент, восхитившись ее неувядающей красотой, и похвалил принца, сказав, что у него мужественное живое лицо. Маргариту обходительность кузена не подкупила, она сразу же перешла к делу:
– Сир, мой кузен, не думаю, что вы пригласили меня из желания повидаться с родственницей. Я хочу знать, ради чего мы приехали.
– Только ради вашего блага, будьте уверены. И если все получится, ваш сын, быть может, обретет трон своего отца.
– И что же должно получиться?
– Наберитесь терпения, дорогая. Вскоре вы встретитесь с господином, который приехал ко мне с предложением. Я склонен помочь ему в осуществлении его замысла. Но сначала к столу. Всему свое время.
Никогда еще обед не казался столь нескончаемым нетерпеливой королеве. Она ела мало и только по необходимости. Людовик говорил с Эдуардом об охоте, оба страстно ею увлекались. Наконец пришло время подняться из-за стола, король подал руку Маргарите и повел ее в парк. Они немного прошлись среди цветущих клумб и газонов с купами сирени, сквозь которые светилась Луара. Погода стояла теплая, легкие облака, похожие на перышки, оживляли небо.
Король и Маргарита молча дошли до скамьи возле цветущей сирени, и Людовик усадил спутницу.
– Сделайте милость, подождите здесь минутку, – сказал он перед тем, как удалиться.
Не сомневаясь, что таинственный господин очень скоро появится, Маргарита прикрыла глаза, постаравшись сосредоточиться и собраться с силами. Когда она подняла их, перед ней стоял Уорик…
Она вскочила с криком, в котором смешались испуг и гнев, будто она очнулась от привидевшегося кошмара. Но кошмар не рассеялся. Она побежала, но оказалась чуть ли не в объятиях Людовика, который, разумеется, был неподалеку.
– Выслушайте его, Маргарита, – сказал он тихо и серьезно.
– Вы не знаете, о чем просите! С той минуты, как я стала королевой Англии, этот человек преследовал меня своей ненавистью. Он бесчестил меня, распуская слухи, будто мой сын рожден не от короля, постоянно оскорблял меня, и не укройся я после последней битвы в лесу, моя голова красовалась бы на пике! Но добро бы он преследовал меня одну! Он посмел отдать на поругание черни моего бедного больного супруга, которого люди прозвали Генрихом Святым! Обрек своего короля на позор! И теперь имеет бесстыдство являться мне на глаза?! Презренный негодяй с руками по локоть в крови наших близких, которыми он вырвал Алую розу, чтобы ее растоптать!
Вне себя от гнева Маргарита взмахнула рукой, отгоняя от себя отвратительное видение и проклиная его.
– Выслушайте его, Маргарита, – повторил король. – Это ваш единственный шанс вернуть сыну корону.
Уорик стоял молча. Весь в черном, с вышитой белой розой на сердце, он сделал несколько шагов к королеве, достал из ножен шпагу и бросил к ее ногам. Потом опустился на колени.
– Возьмите ее, она ваша, – произнес он.
Подняв голову, он вперил в Маргариту тяжелый взгляд.
– Не нужно кричать так громко. Я знаю, вы меня ненавидите, и не могу вас за это упрекнуть. Но вспомните, как я впервые приехал к вам в Виндзор. С тех пор я не изменился, я любил вас до исступления, до желания стереть вас с лица земли, но не исцелился от пламени, жгущего меня.
– Что вам теперь понадобилось? Вы устали служить своему дорогому Эдуарду, бесстыжему узурпатору?
– Не будем говорить об узурпации. У нас это дело обычное. Но я действительно устал служить глупцу.
Маргарита всмотрелась в Уорика. Он мало изменился. Все то же смуглое, узкое, как лезвие, лицо, тот же горящий взгляд, тот же вызов, даже когда он стоит на коленях, а она его не поднимает. Он даже не постарел. Или совсем немного. Этого человека выковали из стали, несгибаемой и неподдающейся.