— Но… это же была верная смерть. Вы отправили нас… меня… на верную смерть.
— Мой милый друг, вы же один из первых рвались отдать за меня жизнь.
— Но?!
Королева пошла к лошади. Услужливый оруженосец подставил руки, помогая коронованной особе влезть в седло.
— Если хотите, чтобы от вас был прок, — безразлично сказала она растерянному лорду, — покончите с собой! — пришпорив лошадь, женщина помчалась прочь.
Шарез удивленно изломил бровь, размазывая по лицу капли дождя и думая, что чертовски просчитался. Ему ничего не оставалось, как позорно дезертировать в свой родовой замок вторично.
Королева же не думала ни о чем, кроме яростного желания поглядеть в глаза той, которая была так важна для казалось бы бесчувственного человека. Войско Берингера, конечно же, уничтожило людей Шареза. Но отряд лорда де Хога, возглавляемый ее сыном, уже направляется к Лауртану по северным равнинам, чтобы забрать девчонку, пока хозяина нет дома. И, наконец, Генриетта сможет убедиться, чего стоит страсть Райта.
Почти три часа скачки под дождем окончились пристанищем в доме какого-то графа, о существовании которого королева не знала в помине. Впрочем, не будет же она знать в лицо всех своих поданных. Не снимая кожаной военной куртки, и плаща с золотой бахромой, королева села за стол в кабинете хозяина. Здесь она будет ждать сына, чтобы, наконец, увидеть доказательство победы над Райтом — его жалкую потаскуху.
Прошло не больше двух часов, как на улице послышались крики и ржание лошадей. Королева не шелохнулась, лишь сжала кулаки, глядя на дверь. Неизвестность терзала.
По лестнице забарабанили торопливые шаги, и через секунду дверь распахнулась.
— Мама! — принц, облаченный в доспехи, отстегнул меч, бросил его на пол, а сам подошел к столу: — Я привез ее.
В расширившихся глазах женщины промелькнуло удовлетворение. Она прикрыла веки, с облегчением переводя дыхание.
— Все получилось, — произнесла сквозь улыбку, — теперь, мой дорогой, трон твой.
Королева откинулась на спинку стула, чувствуя, как ее сознание заполняет ошеломляющая радость. Но уже через мгновение она поднялась и лукаво взглянула на сына:
— Я хочу ее увидеть.
На губах Эдмунда тоже возникла улыбка — торжествующая, безумная.
Они оба глянули на вход, где уже толпились лорды, один из которых подтолкнул вперед тонкую фигурку, закутанную в плащ.
— Добро пожаловать, леди Джина, — проворковала королева, снова опускаясь на стул. — Вы поступили очень мудро, приехав сюда, — ее длинные худые пальцы принялись постукивать по столешнице.
Эдмунд облокотился о краешек стола, стаскивая рукавицы и с железным лязгом отбрасывая в сторону.
— Подойди ближе, Джина, — милостиво приказала королева, — и преклони колени, здесь твой король.
Фигура в плаще осталась неподвижна, и на губах Генриетты показался недовольный оскал.
— На колени, мерзавка!
Эдмунд неприязненно наморщился, показывая де Хогу жестом, чтобы девчонку поставили на колени.
Когда двое воинов принудили девушку пасть к полу, сдернули с ее головы капюшон, Эдмунд рассмеялся. Весь этот спектакль приводил его в дикий восторг.
— Она сейчас невероятно хороша, — заметил он, — ей идет это выражение страха на лице.
— Дорогой мой, — разглядывая девушку, изрекла королева: — Будь повежливее с этой дамой, она нам еще пригодится. Правда, Джина?
Эдмунд снова засмеялся, прижимая к губам кулак.
— Она моя, мама, верно?
— Не торопись, дорогой. Сможешь забрать ее в любое время, но после того, как Райт согласится на наши условия. А сейчас нам нужно серьезно с ней поговорить. Она ведь должна нам помочь, если хочет видеть отца живым.
В глазах пленницы блеснули эмоции, и королева расслабленно закончила:
— Ты ведь хочешь, чтобы он жил?
— Хочу…
— Отлично, тогда ты должна сделать для нас кое-что важное, Джина…
Тяжелые ворота, унизанные стрелами, с грохотом опустились.
Вороной конь регента, выбивая шаг о деревянное полотно, резво проскакал в крепость. Повсюду послышались крики: «Лорд-протектор прибыл!» Зажглись факелы, во внутренний двор устремились воины.
Поморщившись, Райт соскочил с коня.
— Черт бы побрал эту дрянь! — раздался скрипучий голос лорда Ламберта. — Стоило вам уехать, ваша милость, здесь объявился де Хог с этим сосунком-принцем! Мы здорово надрали им задницы! — его смех пролетел над головами воинов.
Ламберт спускался по каменной узкой лестницы со смотровой стены.
— Мы несколько часов преследовали их, пока нас не встретило войско королевы. Вот черт! — мужчина заметил, что куртка и доспехи регента залиты кровью. — Вы в порядке, ваша милость?
Берингеру поднесли воды, он отхлебнул, выплеснул немного на голову, смывая с волос густую кровь.
— Я не ранен.
— Отлично, ваша милость. Мы обошлись малыми потерями.
— Какого дьявол вы полезли за ворота? — довольно резко спросил регент.
— Хотел принести вам голову Эдмунда. Разве это настолько скверная идея, мой лорд? — загоготал Ламберт. — Мы поразмялись.
Райт перебросил флягу Дэшу, который едва поймал, с трудом переводя дыхание.
— Потери? — осведомился регент, сверля Ламберта хмурым взглядом. — Хочу знать во сколько мне обошлась твоя глупость, старик? Разве не понятно, что они только и добивались того, чтобы ты открыл ворота.
Ламберт спустился с последней ступени, изумленно изломив бровь.
— Всего-то восемь человек, ваше сиятельство, — из его голоса пропала веселость. — Мы убили порядка тридцати их ратников. Их трупы усыпали северную равнину.
— Проклятье… — послышался вздох Дэша. — Зачем им это было нужно, ваша милость? — обратился к регенту, едва поспевая за ним в дом. — Что это за уловки?
Райт молча шел к кабинету. Его оруженосец бежал позади. За регентом двигалась целая процессия лордов, усталых и израненных. Двое из них, Кайетан и Деквуд, едва не валились с ног после битвы. За ними тянулся размытый кровавый след.
Прислужники тотчас зажгли свечи в кабинете.
— Сигару! — приказал регент, скидывая и отшвыривая куртку.
Он закурил, держа сигару окровавленными пальцами, которые еще дрожали от напряжения, и велел расстелить на столе карту.
— Хотите знать, куда они бежали, ваша милость? — несколько виновато покашлял Ламберт.
— Было два отряда. Один мы разбили на западе, — произнес Райт, ставя на стол лампу, в которой трепетал огонек. Его лицо, забрызганное кровью врагов, казалось особенно хищным. — Другой подошел сюда через северные равнины. И нигде не было королевы…
— Женское дело сидеть у очага, — пожал плечами Ламберт.
Секунда, и взор регента полыхнул кровью. Райт медленно поднял голову, оторвавшись от карты.
— Что ты сказал? — в его темных глазах вспыхнула догадка. Райт побледнел, оглядел присутствующих, затем схватил за ворот прислужника, держащего свечу: — Привести сюда Джину! Немедленно…
Опустилась гробовая тишина, лишь лязганье ножен Дэша Кайетана напоминало, что окружающие еще живы.
Райт сокрушенно опустился на стул.
— Мой лорд… — аккуратно начал Деквуд, но рычащий невероятно злой и напряженный голос регента приказал:
— Сядь и помолчи, дружище…
Время замерло, все пришло в полнейшее оцепенение. И в мертвой тишине спустя мучительное ожидание скрипнули двери, в кабинет вошла заплаканная мистрис. Увидев своего хозяина, свирепого, испачканного кровью и скалящегося, она пролепетала дрожащим голосом:
— Мой господин, — … и Райт вдруг рассмеялся.
— Ее нет, ведь так? Девчонка испарилась… улетучилась, как ночная мгла, правда? — его голос превратился в безжизненно мертвый. — Кто помогал ей? Кто увез ее?
— Ваша милость… — Клер разрыдалась, прижимая к губам платок. — Я не знаю.
— Ламберт! — этот возглас мог сотрясти стены. — Где она?
Старик изменился в лице, и вымолвил осторожно:
— Не знаю, ваша милость, я не следил за девицами, я…
— Где Саргол? — Райт вдруг заметался, заставляя присутствующих испуганно расступиться. — Где мой помощник?
— Ваша милость, он погиб, преследуя принца. Мне жаль… мы… — Ламберт осекся, когда бешенный, совершенно безумный взгляд Райта остановился на нем.
И случилось бы что-то страшное, если бы не господин Кайетан.
— Их еще можно найти, — твердо сказал он, возвращая взгляду регента осмысленность. — Мы должны понять, в какой точке силы королевы соединились. Ваша милость, карта… — выхватив свечу у прислужника, Дэш поставил ее на стол.
— Седлать лошадей, — хрипло приказал Райт, снова склоняясь над картой. — Что ж, Дэш, куда они могли увезти мою женщину?
ГЛАВА 21
Совещательный зал во дворце. Тихая кроткая ночь.
Убеждена, никто из стражников королевы не тронул бы меня и пальцем, вздумай я бежать, потому что бежать было некуда. Да и зачем?
Ливень за высокими витражными окнами создавал пелену гулкого шума, безнадежности и тоски. Холодный мраморный пол, по которому мы шествовали к дубовому столу на двенадцать персон, полон бликов и переливов.
Лорд эль-Берссо был один и ждал меня. Его сгорбленная над столом фигура, освещаемая лишь светом факелов, горящих у противоположной стены, была неподвижна. Мы встречались не в темнице, он не был закован в кандалы и не был избит. Мой отец приподнял голову, печально взглянув на меня, улыбнулся.
Я остановилась на площадке между колонн, напротив огромного полыхающего камина, глядя на отца и чувствуя… что? Пустоту, тихую злость, обиду?
Стража удалилась, дверь громыхнула, и наступила тишина. Пожалуй, я была благодарна Генриетте, что она позволила этой встрече случиться без свидетелей.
— Я рада, что ты жив, отец, — интересно, мог ли он сказать мне то же самое? Или хотя бы обнять?
— Джина, сложные времена настали для Хоупса, — у него оказался совершенно чужой утомленный голос. — Близится зима… зима всегда наступает так… внезапно…
— Что значит моя жизнь против жизней сотни, да? — хотелось услышать правду, хотя бы от него. — Именно столько умирает из-за голода и мороза, правда, отец?