Как всегда, почувствовала его запах раньше, чем услышала шаги. Даниил молчал, я тоже, ведь так и не решила: то ли кидать в него посудой и громко кричать, можно матом, то ли гордо молчать и заморозить своей вселенской обидой. Даже глаза боялась открыть, хотя радость от того, что дома и явно ждал, затопляла истерзанную душу теплом и надеждой.
– Крох, ты заболела? Виталик сказал, что у тебя что-то болит. Давай я врача вызову, скорую, можно даже санавиацию. Ты только скажи что и где, – его голос хриплый и тяжелый от контроля над тональностью.
Он всегда так говорил, когда хотелось кричать и кидать мебель, но пытался погасить свои порывы. Приподняла ресницы, попадая в плен темных и обеспокоенных глаз.
– Я в порядке… просто голова болит – слегка улыбнулась, вспомнив его слова. – И зачем нам врач, я же сама врач. Забыл?
– Нет, не забыл, но если ты болеешь, то будешь необъективна в оценки своего самочувствия.
Он говорил, а сам даже не двигался, вцепившись одной рукой в дверцу машины, а второй за крышу, тем самым полностью перекрывая мне выход.
– Арчинский, я, правда, почти в порядке, просто устала, голова болит, – спокойно ответила я, полностью открывая глаза и выпрямляясь, попыталась двинуться к выходу.
Но мужчина даже не шевельнулся, чтоб пропустить меня. Я нахмурилась и посмотрела ему в лицо.
– Ты против моего приезда или есть другие причины того, что ты мне не даешь выйти из машины?
– Если ты не хочешь здесь находиться, то не надо. Я не настаиваю.
Вот это прикол! Вот как знала, что надо домой было ехать. Заглушив, как в детстве, все эмоции, откинулась обратно на спинку. Бл*ть, моя машина здесь, но садиться за руль в таком состоянии верх глупости.
– Как скажешь, позови водителя, чтоб меня отвезли, – попросила, снова прикрывая глаза, молясь, чтоб выдержать и не заплакать. Не дождетесь!
Услышав короткое, но яркое по эмоциональности ругательство Арчинского, почувствовала, как меня подхватили под колени и спину. Пока открывала глаза, уже оказалась на полпути из машины, рефлекторно обхватила мужчину за шею, чтоб удержаться в этом воздушном состоянии.
И вот он уже несет меня по дорожке к дому, приказав охране загонять джип в гараж и закрывать ворота под сигнализацию. По всей видимости, моя поездка домой отменяется.
– Арчинский, что это сейчас было? Может, мне тупенькой пояснишь? А то я сегодня мотив твоих поступков не сразу улавливаю, – тихо спросила его, пока он продолжал тащить менять в свою пещерку с практически каменным выражением лица.
– Как что? То, что просила. Предоставил тебе право выбора, – обиженно ответил мой мужчина, заходя в дом и закрывая дверь ногой.
– Хорошо! Я выбрала поехать домой, так какого черта ты принес меня к себе в дом.
Мы остановились посередине холла, и на меня с прищуром посмотрели.
– Меня не устраивает твое решение, так что снова все будет так, как я хочу. Так что можешь начинать орать и кидаться предметами, только в лицо не надо, у меня завтра встреча с утра.
Уже хотела начать кричать, но после его просьбы меня пробрал смех. Черт, я точно схожу с ума: за пять минут от слез до смеха, это ненормально.
– Господи! Женщина, чего ты смеешься? По всем моим выводам ты сейчас должна кричать и кидаться тарелками, – возмущённо простонал Арчинский, отчего я еще сильнее начала смеяться.
– Ну, я физически не могу в тебя чего-нибудь кинуть, так как ты по-прежнему держишь меня на руках. Даже моя сумочка осталась в машине, – сквозь смех пояснила я.
– Тебе ее принесут,– внимательно, разглядывая меня, успокоил Даниил.
– Не сомневаюсь, – пауза. – Дань, можно поставить меня на пол.
Снова пауза. Мы только смотрели друг на друга.
– Тебя не напрягает стоять посередине дома со мной на руках?
Он удивленно приподнял бровь и отрицательно качнул головой.
– Почему ты не выходила из машины? Я сначала решил, что ты не хотела сюда ехать, а потом мне сказали, что ты всю дорогу тяжело дышала и корчилась, возможно, от боли. Я малость испугался.
Становится понятным его взвинченное состояние.
– Я просто устала, а сидела…думала, тебя нет дома, что ты на позднем совещании со своей секретаршей.
– Дура ты у меня! – прям с облегчением в голосе выдохнул Арчинский, легонько целуя меня в висок.
Вот всегда он так, вроде бы, мне положено обидеться за оскорбление, но делать этого совсем не хочется.
– Бывает, иногда! Но это не значит, Арчинский, что ты и дальше будешь обзываться.
– Не буду, – пообещал он, не давая больше права голоса, захватывая мой рот в поцелуе, наполненным нежностью и одновременно щемящей болью грусти.
Запустила руки в его волосы, безвозвратно портя их укладку, наслаждаясь возможностью ухватиться за длинные пряди, как представляла в нашу первую встречу.
– Я купил тебе цветы, – прошептал Даниил мне в губы.
– Это хорошо, я люблю цветы. Надеюсь, это не розы? – в тон ему спросила я.
– А что, ты не любишь розы?
– Я все цветы люблю, но шипами по лицу будет больно. Ты тут малость просчитался.
– А все-таки планируешь меня побить ими? – спросили меня, слегка прикусывая губу и кожу на подбородке.
– Нет, это я так… на возможное будущее.
– Ничего, я выдержу.
– Ого, значит, смелый? – спросила я, обрисовывая пальцем контуры мужского лица.
– Нет, отчаянный! – улыбаясь, он притворно укусил меня за пальцы.
– Хорошо, Отчаянный! Так, где мои цветы? Что-то я не заметила их, когда ты прискакал к машине?
– Сейчас, женщина, не торопи. Я ж только учусь.
И мы направились в гостиную. Даниил остановился на пороге комнаты, аккуратно поставив меня на пол, прижимая к себе спиной. Я осмотрелась. На кофейном столике стояли три большие шляпные коробки с потрясающими розами и орхидеями, а на полу огромный букетище роз разных цветов, от вида которого я пришла в легкий шок. Я ждала букет, большой букет, помня о скрытой любви Арчинского ко всему большому, но такого все равно не ожидала.
– Мда… я теперь понимаю, почему к машине ты вышел без цветов. Я б в случае негодования таким букетом тебе бы голову проломила одним ударом, ну, если бы вообще смогла его от земли оторвать. Дань, ты все-таки малость … рехнулся?! – то ли спросила я, то ли подтвердила, даже сама не поняла.
– Тебе не нравится? – прозвучал типичный мужской вопрос, оставив без внимания первую часть моего высказывания.
Ну, как ТАКОЕ может не нравиться?!
– Нравится, очень! Но зачем так много? Сколько их там? – спросила я, кивая головой в мини-клумбу посередине гостиной.
– Тысяча и одна, ну, как в сказке. Мне бабушка ее часто читала. А еще я подумал, что мы с тобой давно встречаемся, а я подарил всего один маленький букетик роз. Ну, и исходя из итогов нашей встречи в обед, я понял, что сильно провинился. И, вообще, женщина, чего я тут оправдываюсь, как в школе перед директором?! Захотел и подарил, а у меня даже повод есть, так-то все обвинения заочно снимаются.
– Повод? – наклонив голову в бок, взглянула ему в лицо.
– Ага, по этому случаю я тебе даже подарок приготовил. Посмотришь? – спросил он, кивая головой в сторону столика.
Там между цветами стоял подарочный пакетик, который я сразу даже не заметила.
Вот чует моя попа, что подарок-то с изюминкой, а судя по слишком бодрому голосу и неровному дыханию мужчины, там прям-таки изюмище.
С прищуром посмотрела на Даниила, пытаясь произвести рентген мозга, но либо мои таракашки потеряли этот дар, либо череп Арчинского, закаленный в многолетних боях, не пропускал лучи. Решив все-таки утолить мое природное женское любопытство (откуда только оно взялось?!), сняла с талии руки мужчины и двинулась в глубь комнаты.
Медленно взяла пакет, достала коробку в лентах. Вздохнув, стала распечатывать, пока в руках не оказалась голубая коробочка от Тиффани. Уже дрожавшими пальцами открыла ее, чтоб увидеть потрясающее кольцо.
Медленно выдохнула, закрыла глаза, открыла глаза, но картинка не поменялась, да и мысли не приходили в одну линию, а все скакали туда-сюда. Почувствовала, как сзади меня подошел Даниил. Господи, если он сейчас снова спросит про «не понравилось», я его стукну.
– Медвежонок, это… я… – замолчала, так как фраза из междометий точно не имела смысловой нагрузки.
Почувствовала, как горячие ладони мужчины скользнули на мою талию, а затем сомкнулись в замок на животе.
– Кроха, я знаю, что спешу, что тороплю тебя. Уже давно понял, что выйти замуж за миллионера – это точно не цель твоей жизни, даже просто выйти замуж ты не планировала, – тихо в волосы пояснил Даниил.
– Ну, ты же знаешь, что моя фобия не особо предполагала к развитию таких мыслей.
– Знаю, но с твоей хренофобией мы, вроде, разобрались? Или нет?
Я хмыкнула, аккуратно проведя пальцем по граням бриллианта на верхушке кольца, которое продолжала держать перед собой.
– Частично, как я сегодня поняла. Это только на тебя она не срабатывает.
– Конечно, она знает, с кем связалась, – гордо согласился мужчина, оставляя поцелуй в макушку. И снова тишина.
– Оно очень красивое. Я не очень разбираюсь, точнее, совсем не разбираюсь в камнях, каратах и прочей ювелирной атрибутике, но выглядит потрясающе, – наконец-то я смогла сформулировать свои чувства в слова.
– Мне сказали, что это одно из самых лучших. Селин… – он замолчал, подбирая слова, и сильнее стиснул руки, прижимая к себе. – Я должен был так поступить, так как я определенно не собираюсь отдавать тебя Маркелову или еще какому-нибудь уроду. И сейчас я не встаю на колено, делая тебе предложение, не произношу все эти пафосные речи, так как понимаю, что ты не готова. Я не хочу давить, и если ты когда-то решишь сказать «да», то это будет только твое решение, а не вынужденная мера. Я только прошу дать мне шанс.
– Шанс?
– Да, шанс! Шанс доказать тебе, что у нас может что-то получиться, несмотря на все сложности.
Я промолчала, добавить было нечего, так как Дан был прав во всем. Снова провела по камню, любуясь его мерцанием. Всегда спокойно относилась к украшениям, но в это кольцо влюбилась с первого взгляда.