Фуками: Ну и история! Бывает же такое…
Самура: Продолжаю. Возвращаясь домой, Аримура встретился с сослуживицами Суми Фукуй и вместе с ними зашел ее проведать. Когда они вошли…
Фуками: Минуточку! Дверь в это время не была заперта?
Самура: Как видно, нет. Ну, вошли они, увидели мужчину, удивились и извинились. Пробыли в комнате недолго. Это последние свидетели, видевшие в тот вечер Суми Фукуй и Оотагаки.
Такэти: Кстати, это была их первая интимная встреча?
Фунаки: Да тут тоже не без странностей. По показаниям Оотагаки, до вчерашней ночи у них интимных отношений не было. А вот этой ночью вроде бы что-то было…
Фуками: Паршивец! Вроде бы… Что вообще это значит — вроде бы?
Фунаки: Да я пытался выяснить… А он твердит, что точно не помнит. Вроде было, вроде не было. Играя в карты, они пили, парень перебрал и на какое-то время отключился.
Фуками: Чушь какая-то! Первая встреча — и чтобы так напиться… По-моему, такого не бывает. Впрочем, кто его знает — молодой, неопытный…
Фунаки: Короче говоря, таким вот образом. Но самое интересное, что результаты вскрытия не подтверждают факта полового сношения.
Такэти: Не подтверждают?
Фунаки: Да. Ни во влагалище, ни на одежде потерпевшей следов спермы не обнаружено.
Магота: А разве нельзя предположить, что были использованы предохранительные средства?
Фунаки: Можно, конечно. Но куда они потом делись? Нигде ничего похожего не найдено. Оотагаки знай твердит свое — не помню. Возможно, женщина выбросила в туалет. Канализацию мы не проверяли, да наверное, и не будем.
Такэти: Да, не стоит. Характер преступления этого не требует.
Фуками: Я думаю, вы правы. Н-да, странная история. А может быть, действительно ничего между ними не было? Предположим, в какой-то момент они поссорились, женщина ему отказала. Он в запале набросился на нее и убил. Вот вам и мотив преступления. Естественно, Оотагаки о ссоре не говорит и старается отделаться неопределенными показаниями.
Самура: Вполне допустимо. Сегодня ночью постараюсь это выяснить.
Торазава: Чаще всего в таких случаях оскверняют труп; не так ли?
Фуками: Ну, не обязательно. Наш подозреваемый застенчивый, нерешительный. Вряд ли бы он смог сделать такое. Тем более, что сам факт убийства совершенно выбил его из колеи.
Самура: Поскольку речь зашла о мотивах преступления, разрешите доложить о письме отца Оотагаки. Оно найдено при обыске квартиры подозреваемого. По-видимому, это ответ на письмо сына, в котором сообщалось о намерении последнего жениться. Отец возражает и очень категорически.
Такэти: Весьма любопытно. А Оотагаки писал отцу о профессии невесты?
Самура: Не похоже. Семья, как видно, строгих правил, и у парня, наверное, рука не поднялась написать, что она кельнерша в баре.
Фуками: Раз так, не имеет ли здесь место самоубийство по сговору? Вернее, принуждение к самоубийству со стороны Оотагаки?
Фунаки: Вполне вероятно. Такой вариант многое объясняет. Убил или помог ей покончить с собой, а на себя наложить руки побоялся. Вот и напился до беспамятства.
Такэти: Так-то оно так, но в таких случаях обычно этому предшествует физическая близость. Может быть, они действительно договорились покончить счеты с жизнью, но перед этим — по какой-то причине — она не захотела отдаться ему. Он впал в неистовую ярость и задушил свою возлюбленную. Ну а после содеянного парня охватил страх, и теперь он все темнит и дает путаные показания. Мне кажется, звучит вполне логично. Да и судьи согласятся с такой мотивировкой.
Самура: Да, все хорошо выстраивается. Признаться, меня очень настораживало, что медэкспертиза отрицает возможность близости между ними в ту ночь. Я все-думал, как же так, сама оставила его ночевать, и в результате — ничего… А теперь мне понятно. Очевидно, ощущение надвигающейся смерти отбило у нее всякую охоту… Так что в этом отношении мои сомнения исчезли.
Фуками: А у вас есть другие сомнения?
Самура: Ничего особо серьезного. Мелочь, но она меня беспокоит. Взгляните, пожалуйста, на этот снимок. Труп сфотографирован на месте происшествия сразу после обнаружения. Обратите внимание на шейную часть. Отчетливо виден галстук и узел на нем. Видите? Узел завязан самым обычным способом: правый конец идет сверху, левый пропущен снизу. Именно так большинство людей завязывают узлы. Оотагаки завязывает узлы очень странно, как бы шиворот-навыворот. Я это заметил, когда он зашнуровывал ботинки перед тем, как мы его с места происшествия доставили в полицию. Мне кажется, что в таких случаях, как убийство, когда человек находится в состоянии аффекта, он все действия выполняет привычным ему способом, автоматически.
Торазава: Интересное наблюдение. Это нужно как следует продумать. Но все же нельзя строить версию, основываясь только на этом наблюдении. Мало ли как могло быть в момент убийства. Возможно, его что-то отвлекло, испугало, и руки второпях стали действовать вопреки выработавшемуся с годами автоматизму…
Фунаки: Безусловно! А нельзя разве предположить, что Суми Фукуй сама накинула себе на шею веревку и завязала узел?
Магота: Фунаки-кун, ты что же предполагаешь, что эта женщина была мазохисткой или что-нибудь в этом роде?
Фунаки: Пожалуй, действительно, так получается… Но… ведь мы ничего толком не знаем, вот и возникают разные предположения…
Фуками: А Оотагаки сказал хоть что-нибудь вразумительное?
Фунаки: Да ничего от него толком не добьешься! Твердит, что не понимает, не знает, что случилось ночью. Ладно… Предположим, что Суми Фукуй действительно сама накинула веревку на шею, завязала узел, а потом потребовала, чтобы Оотагаки его потуже затянул. Если все обстояло именно так, получается, что Оотагаки совершил не убийство в юридическом смысле этого слова, а трагическою оплошность, приведшую к смерти другого человека.
Фуками: В том или ином случае встает вопрос об умысле — был он или нет. Ох! Чувствую я, что дело путаное, хлопот будет немало. Вот если бы найти мужчину, с которым потерпевшая прежде была в интимных отношениях, и узнать, не было ли у нее каких-либо отклонений…
Самура: Весьма затруднительно. Она ведь славилась своей строгостью.
Фунаки: В управлении кое-кто предполагает, что в этом деле замешана младшая сестра убитой.
Фуками: Гм, младшая сестра… Она, кажется, тоже работает кельнершей в каком-то баре?
Фунаки: Да. И в отличие от старшей отнюдь не отличается строгостью нравов. В день убийства она не ночевала дома, и, скорее всего, для нее это не такая уж редкость. Исходя из этих соображений ее и стали подозревать, чутье, мол, подсказывает. А так ничего определенного против нее нет. Настораживает, правда, что она ни за что не хочет говорить, где провела прошлую ночь. Надо все хорошенько проверить. А вдруг чутье не лжет, и она действительно виновна. Если предположить, что узел на шее жертвы завязал не Оотагаки, возникает вопрос: кто? Может быть, младшая сестра? Убила Суми где-то — ну хотя бы в коридоре, потом втащила труп в квартиру и ушла. А Оотагаки после всего запер дверь.
Торазава: Да нет, это малоправдоподобно! Зачем бы ему в таком случае запирать дверь?
Фунаки: Это вопрос сложный. Мне думается, действия того, кто вынужден провести ночь в одной комнате с трупом, непредсказуемы. Может быть, страх был так силен, что он решил запереться. Утром рассчитывал открыть дверь и ускользнуть, да сон его сморил. Вот он и упустил момент. Такое вполне возможно.
Фуками: Но если так, тогда, значит, Оотагаки и младшая сестра убитой — соучастники. Это хоть чем-то подтверждается?
Фунаки: Пока что ничем. Наши козыри — это чутье, узел да еще телеграмма, предположительно отправленная младшей сестрой. Телеграмма тоже не без странности: содержит поздравление с днем рождения, хотя день рождения Суми Фукуй приходится совсем на другую дату.
Фуками: Действительно странно. А что по этому поводу говорит младшая сестра?
Фунаки: Говорит, что не отправляла никакой телеграммы. Однако, судя по описанию работника почты, принявшего телеграмму на станции, отправительница очень похожа на младшую сестру убитой. Над этим вопросом нам еще предстоит поработать.
Торазава: Мне что-то не все ясно. Если предположить, что Оотагаки заперся в комнате после того, как туда внесли труп, то почему подозрение должно пасть на сестру убитой? Соучастником мог быть любой человек, завязывающий узлы обычным способом.
Фунаки: Вообще-то вы правы… Вот если бы нашли побудительные причины…
Такэти: Если Оотагаки не убийца, а только сообщник, пора бы ему признаться. Разве он не понимает, что, отрицая, сильно отягощает свое положение? И вообще в его показаниях концы с концами не сходятся…
Фуками: Да признается он — куда ему деваться?.. Да, чуть не забыл. На затылочной части головы убитой есть след от легкого удара. Прижизненное это повреждение или нет — до окончательных результатов медэкспертизы сказать трудно. Ясно только одно: удар этот не такой силы, чтобы повлечь за собой летальный исход. Короче говоря, в настоящий момент главное — получить признание подозреваемого.
Такэти: Так-то оно так. Рано или поздно Оотагаки расколется. Все, о чем здесь говорилось, свидетельствует против него. Однако нельзя забывать о возможном соучастнике преступления. И действовать, и допрашивать подозреваемого надо с учетом этого факта.
Магота: Согласен. Фунаки-кун, давай договоримся. Сегодня в двадцать три часа ты получишь ордер на арест Оотагаки по подозрению в афере. Таким образом; подозреваемый останется под нашим контролем вплоть до признания в убийстве. А пока что, в течение сегодняшнего дня, обращайся с ним, как со свидетелем. Это касается и питания, и всего прочего.
Фунаки: Хорошо, я так и собирался поступить. Да, еще одно. Оотагаки, видимо, понимает, что будет арестован как подозреваемый. Так вот, он высказал желание, чтобы его защиту взял на себя адвокат Эбизава.
Фуками: Ого! Эбизава! Ну что ж, каким бы мастером он ни был, с этим делом ему придется основательно попотеть. Кстати, они знакомы?