Машина, стоящая перед подъездом, два раза моргнула фарами. Я знаю, что темой разговора будет Назаров. Убираю ключи от своей тачки в карман и иду к припаркованному чёрному мерсу. Открываю дверь со стороны пассажирского, спереди, и сажусь туда, не дожидаясь приглашения.
– День добрый!
– Добрый, – киваю, – ребят, давайте покатаемся, не хочу светиться у дома.
– Да без проблем.
– Чем обязан? – машина трогается с места.
– Да вот проступок за тобой серьёзный. Ты человечку одному ворота в ад открыл, а он задолжал одним хорошим людям, и немало задолжал. Так не делается, мой дорогой друг. Теперь его долг на тебе, получается.
– Сколько?
Тот, который сидел сзади, протянул мне телефон с набранными на экране цифрами. Не скажу, что сумма неподъёмная, но и не мелочь.
– А если откажусь?
– Ты же Гришаню за девку его приговорил, любишь бабу свою, будешь умным, заплатишь нам, и будешь жить спокойно.
– Ну, я вас ждал. Не сегодня, конечно, но ждал.
– Ты думаешь, один такой умный? Гришу быстро нашёл, мы за пару дней до тебя эту суку нашли, а потом подумали, он бабло не вернёт, а если ты его грохнешь, долг на себя повесишь. Вот тут уже серьёзный разговор, реальные деньги. Да и баба его была, её по-хорошему тоже в расход надо.
– Не пугай, пуганый. С главным вашим личной аудиенции хочу. Но не сегодня, сегодня очень напряжно по времени.
– Он такими вопросами не занимается. Сейчас ты с нами говоришь, и этого достаточно.
– Ну, значит, бабки ему не нужны?!
Тот, который позади, что-то бубнит, но, набрав номер, суёт мне трубку.
Через пару гудков на том конце провода раздается сухое: «Слушаю».
– Здравствуйте. Богдан меня зовут, Богдан Шелест, тут ваши мальчики мне интересные предложения делают.
Слышу тихий скрежет.
– Рад познакомиться, так сказать, лично.
– Я пока не знаю, с кем имею дело, неплохо было бы встретиться.
– Почему бы и нет? Скажем, завтра.
– В пять.
– За тобой заедут.
– Да я в состоянии…
– Это не любезность, а скорее необходимость. Мальчики послушные, привезут и отвезут, куда надо.
– Хорошо.
Отдаю телефон и выхожу из тачки, как раз когда она тормозит у моего дома.
Мы прокатились минут на двадцать, почти бегу домой, надеясь, что с Тейкой там всё хорошо.
Дома тихо захожу в спальню, сразу сталкиваясь с её бусинками-глазками.
– А где конфетка?
– Забыл, – усмехаюсь, – купим по дороге, собирайся, в гости поедем.
– Холошо.
В особняк Дорониных мы приезжаем уже к вечеру. Теона слишком долго собирала своих кукол по квартире. В итоге погрузив «чемодан» в багажник, мы всё же смогли выехать, и если бы не машина сопровождения, то ещё пару часов простояли бы в пробке.
В доме Тейка жмётся к моей ноге, враждебно осматривая обстановку. Мама выходит не сразу, но я слышу её спешные шаги на лестнице. Она широко улыбается, присаживаясь перед Теей на корточки.
– Привет, я Марина, а тебя как зовут?
– Тея, – тыкается носом мне в колено.
– Какая стеснительная девочка. Тортик будешь? Я там такой вкусный торт испекла, пойдём, пока не съел никто.
– Сладкий? – заинтересованно смотрит на Ма.
– Очень-очень.
Тея задирает голову. Словно ждёт моего одобрения.
– Сходи перекуси, а то со вчерашнего дня без сладкого.
– Ты кормишь её конфетами? – мама недовольно поджимает губы.
– И шоколадками, – хихикая лопочет малявка, сдавая меня с потрохами.
– Ясно. Пойдём, может, супчика поедим…
– Неть!
– Это ты зря, Ма.
– Не зря, вот увидишь. Я умею убеждать. Саша просил тебя к нему зайти.
Киваю и поднимаюсь в кабинет Доронина. Александр Николаевич указывает рукой на кресло у стола, сам же разговаривает по телефону. Минуты через три он кладёт айфон на стол, немного расслабляясь.
– Я тут узнал, что к тебе гости наведывались.
– Откуда такая осведомлённость?
– Охрана твоя по моей просьбе не снимается с того момента, как ты прилетел из Израиля. Я ждал, что они выползут.
– Как и я…
– Чего делать думаешь?
– Заплачу.
– Чего-чего?
– Я куплю себе спокойствие.
– А вот это не факт.
– Что предлагаете?
– Ничего. Просто со всеми их вопросами направь их ко мне.
– Не понял…
– С тем, кто хочет тебя поиметь материально, у меня свои счеты. Как всё хорошо складывается, не правда ли?
– Я не подставлюсь? Геру не подставлю?
– Нет. Всё безопасно и кристально чисто. Будем считать, что я выкупил твой долг у них.
– Как-то не позитивно звучит, – приподымаю бровь.
– Опасаешься? Правильно, не глупый парень.
– Дебилизмом с рождения не страдал.
– Похвально. Я всё решаю, а ты сделаешь мне небольшое одолжение.
– Какое?
– Сыночка моего безголового к себе в команду возьми.
– Кем?
– Он неплохой пиарщик, как оказалось…
– Как скоро?
– Весной.
– Через полгода?
– Да.
– Странная просьба, и срок.
– Воспитательные меры. Ну так что?
– Да без проблем.
– Только с условием, чтобы он работал.
– Этого добра у нас хватит. Не переживайте.
– Сам работал, своей тупоголовой башкой.
– Любите вы Даньку, взахлёб любите.
– С ним по-другому нельзя. Так мы договорились?
– Да. Мы договорились на завтра, с этим…
– Мои люди встретят тех, кто за тобой приедет, и всё объяснят.
– Хорошо.
– Честно, до конца не верил, что ты пойдёшь на такой шаг.
– Вы о чём? Я что-то ничего не припомню.
Доронин оскалился смеясь.
– Ты хороший парень, кажется, я тебе это уже говорил. Идём вниз, Марина, наверное, заждалась.
Ужин проходит в таком тихом семейном кругу до момента, пока не появляется Даня. Слушать их пререкания с отцом – это и каламбур, и яд для мозга одновременно. Один превозносит себя до небес, с лютой уверенностью, что его слово закон, другой делает вид, что ему никто не указ и его жизнь без папашки была бы только краше.
Мама в этой перепалке, кстати, принимает активное участие в качестве нейтрализатора конфликта.
Но, как итог, Доронин-старший покидает столовую со словами, что сидеть за одним столом со своим сыночком он не желает. Мама закатывает глаза и уходит следом.
– Так и живём. Весело, правда? – хохмит, поворачиваясь ко мне.
– Не то слово.
– Тейка, я тебе куклу привёз, – Доронин выходит из-за стола, а потом возвращается с большой розовой коробкой, – теперь дружить будем?
Тея отрицательно мотает головой.
– Правильно, неху… нечего, без мозгов же.
– Ты полегче, Богдан Николаевич, я могу и обидеться.
– Ха-ха, уморил, падайте уже. Может, по пивасику?
– Крафтовый?
Киваю.
– Тащи, – Даня хлопает ладонью по поверхности барной стойки.
– Сам тащи, дом твой.
– Один момент.
Доронин вытаскивает из холодильника пару бутылок, ставя на стол.
– Ты где куклу нашёл?
– Купил. Я, когда ехал, звонил Марине, спрашивал, этот дома, или нет. Она вот и сказала, что ты сам заехал. Заморочился, – Доронин ухмыляется и открывает бутылку, – ну погнали, – салютирует
– Без куража, гонщик.
– Скучный ты человек.
– Зато ты не в меру весёлый, чё припёрся-то вообще? Ты же на квартире живёшь.
– Теперь здесь.
– Чего так?
– Помог одной девочке-припевочке и сам встрял. Дягилев, сука!
– Припевочка-то отблагодарила? По глазам вижу, послала.
– Злой ты, Шелест, у меня, может быть, личная драма!
Приподымаю бровь. На фоне всех событий, которые творятся в моей жизни, его проблемы как-то меркнут.
– Не подумал, – Даня кивает и делает ещё глоток.
Пока мы с Дорониным треплемся, Тея подкрадывается к Дане, рассматривая золотые часы на его руке, а потом ни с того ни с сего начинает реветь.
– Хочу к маме!
Поджимаю губы, уже собираясь подойти, как Марина, быстро появившаяся в проеме кухни, проворно поднимает её на руки.
– Не плачь, малышка, – улыбается, приглаживая Теины волосы, – смотри, что я тебе дам, – снимает с запястья весёленький жёлтый браслет, – скоро к маме поедем, скоро-скоро, – укачивает плачущего ребёнка, смотря на меня немного грозно.
– Вы чего тут за посиделки при ребёнке устроили?
– Не подумали.
– Я её уложу пойду, а вы тут заканчивайте, устроили пивную.
Ма уходит наверх.
– Выйдем, – киваю Доронину на улицу.
– Пошли.
На улице Даня останавливается на краю крыльца, вытаскивая из пачки сигарету.
– Будешь?
– Не, закурю, опять начну же. А у меня бой ещё.
– Понял. Ты как вообще?
– Лучше всех. По мне не видно?
– Как Гера?
– Лечится.
– Нормально всё будет.
– Будет…
Ближе к ночи, когда все наконец расходятся по комнатам этого огромного дома, спускаюсь в столовую. Присев на стул, наливаю в бокал виски, делая глоток. Позади слышится шорох. Обернувшись, вижу Ма.
Она медленно подходит, кладёт свои ладони на мои плечи.
– Устал?
– Так, навалилось что-то всего.
– Всё будет хорошо, – садится на соседний стул.
У неё очень опечаленный взгляд. Она переживает. Тоже переживает, я это знаю. Прекрасно осознаю, но моё состояние сейчас не корректируется от одного хотения. Я вымотан прошлым, напуган будущим и вообще словно стою на распутье.
Облокачиваюсь на на стол.
– Ма, я не знаю, что мне делать. Я так за неё боюсь.
– Сынок, – её пальцы проходят по моим волосам подбадривающе, – мальчик мой, я так хочу для тебя счастья, и если оно таится в Герде, то вы со всем справитесь. Ты справишься, всегда справлялся.
– Если она умрёт…
– Не смей даже так думать, слышишь! Не смей!
Поднимаю глаза на Ма и понимаю, что она сдерживает свои слёзы и волнения. Она настолько сильна, что я иногда кажусь себе слабаком. Плотно сжимаю губы.
– Ты права.
– Ты Тею у нас оставишь?
– Да. Ладно, пошёл прощаться, у меня самолёт скоро.
– Это надолго?