– Намек понял. Иду в бар побаловаться пивком. Послушай, Принстон, хочешь, устрою тебя на работу? Хорошие деньги, полно…
– Спасибо, не надо! – отвечаю я за Эштона. Не допущу, чтобы мой смуглый красавчик работал в стрип-клубе. В отличие от сестры, я не отличаюсь самоуверенностью.
Эштон пожимает плечами, а потом, бросив на меня многозначительный взгляд, говорит:
– Мне и здесь работы хватает. Тружусь не покладая рук.
– Подозреваю, она еще похлеще, чем старшая сестрица, – подыгрывает ему Трент.
Еще один взрыв хохота, и мои щеки снова пылают.
– А не пора ли тебе поработать руками в душе? – говорю я и хлопаю Эштона по потному животу, и только тут до меня доходит, что я ляпнула. Закрываю рот ладонями под очередной взрыв хохота.
Откровенно говоря, с работой Эштон не торопится. Нам не пришлось переводить его мать в Майами. Она умерла в конце апреля, прямо перед экзаменами. В то утро, когда Эштону позвонили из клиники, я была с ним рядом. Прижимала его к себе, когда он плакал, – думаю, это были слезы одновременно печали и облегчения.
Денег осталось достаточно, для того чтобы Эштон все как следует обдумал. Богатым его не назовешь, но на какое-то время хватит. Шторм настояла, чтобы он переехал к нам и не тратился на жилье. Он уже записался на курсы пилотирования и впервые в жизни сам решает, чем ему заниматься. Думаю, он наслаждается каждой минутой этого процесса.
Оглядываясь на прошедший год, не могу поверить, как мы с Эштоном, несмотря на такие разные семьи – я выросла в любви, он в ненависти, – оказались в одном и том же месте в одно и то же время: мы оба учимся делать самостоятельный выбор.
Единственное, что нас роднит, – это непреодолимое желание постоянно быть вместе.
Душой я понимаю, что медицина – это не мое, несмотря на мои способности к учебе. Пока Эрик и Дерек не прошли курс химиотерапии, я часто созванивалась с детской клиникой. А потом закрыла для себя эту тему. Я всерьез подумываю об общественной работе. Это будет нелегко – некоторым из детей пришлось столкнуться с проблемами посложнее, чем у Эштона, – но я знаю, что хочу помогать детям. Поэтому доктор Штейнер предложил мне попробовать свои силы в качестве волонтера в центре усыновления, чтобы понять, справится ли с этим моя чувствительная натура. А если не справится? Тогда…
Жизнь состоит из проб и ошибок.
Мы с доктором Штейнером часто разговариваем. А Эштон разговаривает с ним еще чаще. Доктор Штейнер шутит, что он наш семейный психотерапевт. Я предложила ему к нам переехать. Никак не могу найти достойный способ выразить ему свою признательность за все, что он для нас сделал. И продолжает делать до сих пор.
Пожалуй, пригласить на крестины своего первенца – единственный выход.
– Ливи, а когда приедут ваши друзья? – спрашивает Шторм и поправляет свой топ. Наконец-то обжора Эмили наелась, сыто икнула и показала свои румяные щечки из-за пеленки.
– Завтра днем. – Несколько дней у нас погостят Риган с парнями.
Когда они узнали, что все это время мать Эштона была жива, они были потрясены, но, тем не менее, просто пришли поддержать своего друга в день похорон и до поздней ночи вместе с нами сидели на поминках в «Тайгер Инн». И хотя из-за соглашения с отцом Эштон не может посвятить их в подробности, парни поняли, что жизнь у их капитана здорово отличалась от блестящего фасада.
А Риган? Когда я сказала, что осенью не вернусь в общежитие, она три недели на меня дулась, но лучше соседки и подруги просто не придумаешь. Она по-прежнему влюблена в Гранта. Может, это поможет укротить ее буйный нрав.
– Ну что? Сегодня вечером зажигаем? – говорит Бен, потирая руки, наклоняется и чмокает Эмили в щечку.
– Ну и амбре! – Шторм отталкивает его и морщит носик.
– На этой позитивной ноте… – Бен чмокает Шторм в лоб и возвращается в дом, бросив на ходу: – Пока!
Трент потягивается.
– Ну что, поужинаем в гриль-баре?
– Да! Так хочется вырваться из дома! – заявляет Шторм, и внезапно ужас застывает у нее в глазах. Словно она тигрица в клетке. Впрочем, так оно и есть. – Через час Дэн вернется с работы, а я тут расселась со своей молочной кухней. Надо предупредить его, что я собралась в бар. И сцедиться еще надо. – И с Эмили на руках она убегает сцеживаться.
Парни тоже идут в дом, споря, кто первый принимает душ, а мы с Кейси снова остаемся на веранде одни.
Долго сидим молча, я слушаю крики чаек и смотрю на волны, накатывающие на берег.
– Знаешь, а ведь с того вечера почти целый год уже прошел? – Господи, все теперь по-другому! А я все та же. Хотя тоже очень изменилась.
Кейси хмыкает и берет у меня из рук тарелку с недоеденным тортом.
– Ты про тот вечер, когда я сказала тебе, что ты в глубокой заднице? – Она слизывает последний кусочек торта, и я вижу, что в уголках губ у нее прячется усмешка.
– Да, именно про тот. – Закидываю руки за голову.
И улыбаюсь.
Благодарности
Ну разве это не чудо – найти себе дело по душе и жить им! До сих пор не могу поверить, что у меня все получилось. Я должна поблагодарить за это многих людей.
Во-первых, огромное спасибо моим читателям. Некоторые из вас со мной еще с тех пор, как вышла в свет «Анафема», а многие открыли меня для себя, прочитав «Десять легких вдохов». Вы все для меня очень дороги. Ведь если бы вы не прочли мои книги, не оценили бы мой стиль и не рассказали бы обо мне своим друзьям, я бы не состоялась как писатель.
Хочу поблагодарить замечательных блоггеров – среди них есть на редкость страстные читатели – не будь вас, я бы сейчас не писала эти страницы. Особая благодарность читательским блогам: Aestas Book Blog, Autumn Review, Maryse’s Book Blog, Shh Mom’s Reading, Three Chicks and their Books, Tsk Tsk What to Read, Natasha Is a Book Junkie и The Sub Club. Хочу сказать большое спасибо Мэнди из I Read Indie Books за ее рецензию моей книги «Десять легких вдохов». Думаю, с ее легкой руки ко мне потянулись читатели. Я могла бы привести еще целую сотню блогов. Вы все просто удивительные.
Хочу выразить благодарность Хизер Селф – прекрасному писателю, блоггеру и другу. Спасибо тебе за то, что делилась со мной своей безудержной фантазией (особенно, когда надо придумать какое-нибудь имя), а также лавандовой водкой и своим неизменным позитивным настроем. Жди: в один прекрасный день Канадия появится на пороге твоего дома в Техасе. Готовься.
От души благодарна Кортни Коул – спасибо, что читала «Одну маленькую ложь», когда сама зашивалась со сроками. Мне очень дорого твое мнение, и я в восторге от твоих слов в мой адрес на обложке.
Спасибо Келли Симмон из Inkslinger PR – итак, путешествие продолжается. Теперь ты для меня не только блистательный публицист, но и настоящий друг. Желаю тебе всего самого доброго.
Хочу выразить искреннюю признательность Стэйси Донахью из литагентства Corvisiero Literary Agency – с чего же начать? Я до сих пор говорю мужу, какая же я умница, что подписала контракт именно с вами. Ну ладно, может, так я не говорю. Скорее, что-то вроде: как же мне повезло как писателю, что у меня такой литературный агент, как ты. Спасибо, что бросала все свои дела и приходила меня подбодрить, а в первую очередь спасибо за то, что в меня поверила. А еще за то, что не дала мне угробить всех своих героев в очередном порыве гнева, вызванного злоупотреблением Red Bull.
Благодарю Сару Кэнтин – как бы мне хотелось утащить тебя, спрятать к себе в карман и всегда держать при себе. Ты чудо-редактор. Такая позитивная, всегда поможешь и поддержишь. Каждый раз, когда я вижу во входящей почте твое имя, я искренне радуюсь. Я безмерно рада нашему сотрудничеству.
Спасибо Марии Стэнски – если бы не она, я бы не разобралась в тонкостях клубной жизни Принстона. Спасибо за то, что терпеливо отвечала на все мои вопросы и предоставила море полезной информации.
Выражаю благодарность своему издателю, Джудит Кёрр, и всей команде издательства Atria Books: Бену Ли, Валери Венникс, Кимберли Гоулдстайн и Алише Булок – за вашу прекрасную работу для того, чтобы эта книга попала в руки читателей. Даже не буду пытаться объяснить, насколько хороша обложка и насколько точно попадание в образ Ливи.
Спасибо моему мужу – целый месяц он полностью взял на себя все заботы о детях, пока я заползла в свою «норку» и трудилась над книгой, чтобы не сорвать сроки. Обещаю: когда-нибудь я научусь готовить.
И спасибо моим детям – потому что они самые милые и самые сладкие безобразники в целом свете.