Где-то через час, когда все слёзы давно высохли, истерика прошла, а в голове появилась безопасная пустота, в спальню вошёл Кит и коротко сказал:
– Одевайся.
Значит, сейчас поедем на работу.
Иду к шкафу, где, как я ещё с утра выяснила, висели несколько комплектов женской одежды. Выбираю самое простое: черные облегающие брюки и мягкую светлую кашемировую кофточку. В ванной привожу волосы в порядок и крашусь. Всё на автомате. Только косметики кладу чуть побольше – чтобы скрыть болезненный вид лица и красные глаза. У порога Кит молча осматривает меня, а затем подаёт пальто.
Мы выходим на площадку и идём к лифту.
Все в абсолютной тишине.
Когда садимся в машину, красавец брюнет сухо спрашивает, не глядя на меня:
– Неужели ты действительно думала выйти из этого?
Мне не нужно словаря или разъяснительной таблички, чтобы понять, что он имеет ввиду под этим.
– Это глупо? – спрашиваю слегка охрипшим голосом.
Разговаривать вообще… тяжело. Удивительно, что я всё ещё могу выдавливать ответы.
– Из этого не выходят. Никогда, – ровно отвечает Кит, продолжая смотреть на дорогу.
Сегодня он был за рулём, и меня это успокаивало. Он занят делом: ведёт машину. Это избавляет меня от возможности оказаться с ним на заднем сидении в салоне.
– Посмотрим, – непонятно кому и непонятно – что, обещая, произношу я.
А на работе меня ждал сюрприз в виде «папочки». Вячеслав Игоревич поздоровался с Китом и попросил (попросил!) у него возможности поговорить со мной наедине.
Брюнет безразлично посмотрел в мою сторону, а затем ушёл к автомату с кофе, а мы с моим новоприобретенным крестным отцом остались в кабинете Гели. Наедине.
– У тебя, должно быть, много вопросов, – Вячеслав Игоревич убрал руки в карманы дорогих брюк и цепко посмотрел на меня.
В свою очередь разглядываю этого выдающегося во всех отношениях человека. Абсолютно лысый, среднего роста и крепкого телосложения, он всегда напоминал мне этакого средней руки бизнесмена, заработавшего свой капитал в лихие девяностые… и так и оставшегося душой в том времени.
Как же я была не права.
В лихих девяностых вопрос решал один выстрел. Сейчас вопрос решает одна маленькая ложь. И на том спасибо, что я всё ещё жива.
Второй вопрос – надолго ли?
Решаю попытаться достучаться до него:
– Поверьте, Вячеслав Игоревич, я не хочу знать, что Геля должна была перенести и куда. Я не хочу вообще ничего знать о ваших… делах. Я прошу лишь освободить меня от необходимости выполнять работу вашей дочери, и я клянусь – никто никогда ничего не узнает от меня. Прошу вас…
– Исключено, – коротко отрезает мужчина, – ты уже в деле и никуда от этого не денешься.
– Но это какое-то недоразумение… Геля сказала, что к ней едет жених, одобренный вами в детстве, попросила помочь ей – отказать ему за неё, – начинаю объяснять.
– Ангелина ответит за свой поступок, – резко произносит Вячеслав Игоревич, – она была предупреждена, что работу нужно выполнить.
Чувствую, что сердце вновь начинает колотить по рёбрам.
– Но при чём здесь я? – спрашиваю тихо, уже ни на что не надеясь.
– Кит по какой-то причине спутал тебя с Ангелиной. Почему это произошло? – четким голосом спрашивает мужчина, а у меня кровь отливает от лица.
Да, я ни разу за два дня не прикладывала максимум усилий, чтобы убедить Кита в том, что я – не Геля… Я, конечно, говорила ему об этом, но я не могу врать себе: мне нравилось его внимание. И я хотела, чтобы Кит… продолжал обманываться.
Однако, я не знала, что версия с отвергнутым женихом – это откровенное вранье! Представляю, что подумал обо мне сам брюнет, когда я отвергала его не предложенные мне руку и сердце, и советовала ему вернуться в свою далёкую Америку…
– Я вижу по твоему лицу, что ты приложила к этому усилия, – замечает мужчина.
– Это Кит приложил усилия, чтобы не услышать моих слов. Я несколько раз говорила ему, что я – не Геля. Но подробное досье на вашу дочь позволило ему игнорировать все мои доводы, – в последний раз бросаясь на амбразуру, произношу негромко, но уверенно.
Лицо Вячеслава Игоревича становится мрачным.
– Следи за своим языком, Мира, – цедит он, а мне становится не по себе.
Это было глупо… не стоило его злить.
– Тебе придётся выполнить работу Ангелины. Это не обсуждается. Мой совет: не задавай вопросов, не спорь с нашими американскими коллегами, не провоцируй моё недовольство – и в конце этой недели издательство будет переписано на тебя. Я лично займусь всеми бумагами.
Недоверчиво смотрю на него.
Вот так просто? За одну лишь курьерскую доставку пакета документов?
– Мы договорились? – чуть спокойнее спрашивает Вячеслав Игоревич.
– Можно один вопрос? – тихо спрашиваю.
– Задавай.
– Почему нельзя переслать их по почте? Или отправить через защищённое соединение по интернету в электронном варианте? Почему именно такой… способ доставки? – чуть не сказала «допотопный», но вовремя себя осекла.
– Хакеры нынче – главная угроза всего бизнеса. И всей политики. Доставка документов в руки – самая надёжная. Я ответил на твой вопрос?
Политики?.. Так Вячеслав Игоревич тоже связан с политикой?..
Да что же он за человек такой?..
Опускаю взгляд на свои сцепленные в замок руки и задаю последний, самый важный вопрос:
– А что будет потом? После того, как я всё сделаю? Как вы объясните Киту, что я не ваша дочь? И как он отреагирует на то, что вы его… обманули?
– Мира.
Поднимаю на него взгляд.
– Ты достаточно умная и схватываешь всё на лету, – странно отвечает Вячеслав Игоревич.
Стою и считаю секунды – жду, когда он продолжит, но он всё молчит.
– Я не понимаю… – растерянно произношу.
– Если Ангелина не вернётся, ты займёшь её место.
В ушах начинает звенеть. Я ведь не ослышалась? Он сказал…
– Вы… не отпустите меня? – едва слышно спрашиваю.
– Я бы не хотел к этому прибегать, но у меня нет выбора. Вы обе темноволосые и обе примерно одного типажа. Сегодня после рабочего дня тебя отвезут в салон и попытаются… – он как-то неопределённо машет ладонью в мою сторону, – сделать что-то с твоей внешностью: с волосами, с цветом лица… А завтра обновим тебе гардероб.
– Вячеслав Игоревич, – чувствую, что голос дрожит, но ничего не могу с этим поделать, – я не смогу занять место вашей дочери… у меня своя семья есть…
– Если хочешь, чтобы она и дальше у тебя была, слушай меня и не спорь, – произносит мужчина таким спокойным голосом, что я замираю, боясь поверить своим ушам, – Если будет нужно, я тебя в наш дом перевезу, заменю все фотографии с Ангелиной на твои и сделаю тебе новый паспорт. Для меня нет проблемы стереть с лица земли Миру Платову и создать вторую Ангелину Воронцову. Запомни это хорошенько. У меня есть задача – наладить отношения с нашим американским партнёром. И раз моя дочь решила впервые в жизни проявить характер и отстоять своё «нет», тебе придётся выручать… подругу. Ангелине не удастся долго скрываться от меня, и её отвоёванный «бессрочный отпуск» закончится быстрее, чем она предполагает. Но сейчас её нет – зато есть ты, которую Кит принял за мою дочь. От перемены мест слагаемых, или как там говорится?.. Надеюсь, ты уяснила мою арифметику.
Да. Кажется, я влипла в такое дерьмо, которое не отмывается. И побег Гели теперь не выглядит глупо. Напротив, я начинаю понимать её. Но что самое главное: сбегала она не от Кита, а от собственного отца.
Теперь и я хочу сбежать.
Неважно куда. Главное – отсюда.
От этого страшного человека.
– Я задал тебе вопрос, – чеканит Вячеслав Игоревич.
– Уяснила, – тихо произношу, опустив взгляд в пол.
– Тогда перестань дрожать и начинай работать. Все сотрудники уведомлены, что обращение к тебе по имени отныне под строгим запретом, так что проблем с ними не возникнет, – мужчина сверяется с чем-то на экране телефона, удовлетворенно кивает и вновь поднимает на меня взгляд, – Наш славный гость решил караулить тебя до выполнения задания, я не могу ему в этом отказать. И ты – не отказывай ни в чём, – он делает паузу и добавляет с нажимом, – это понятно?
– Понятно, – эхом повторяю, а сама с ужасом понимаю, кто создал дочери репутацию.
Вячеслав Игоревич давал Ангелине всё, чего бы она ни попросила. А взамен требовал выполнять все его требования.
Не знаю, честно это или нет, но прекрасно понимаю, что я так не смогу. Меня это сломает.
– Вечером за тобой заедут, – напоминает Воронцов и выходит из кабинета, а я подхожу к столу и опираюсь на него руками.
Кажется, меня только что сожрали, пережевали и выплюнули.
И кто я теперь?.. У меня даже имя забрали. А скоро заберут внешность. Хорошо, хоть под нож не положат…
Боже, куда бежать?! У кого просить помощи?!
Останавливаю себя, медленно выдыхаю. Истерикой делу не поможешь. Только хуже будет. Лучше обдумать всё, что произошло, и попытаться ухватиться хоть за какую-нибудь соломинку. Хоть за что-то… хоть…
Стоп!
Выпрямляюсь и резко разворачиваюсь, вглядываясь в сотрудников за стеклом. Артур спросил, когда мы сможем увидеться? А потом уточнил, когда я появлюсь на работе… это значит…
Это значит, что Геля здесь! В городе! Или здесь какой-то её человек, который сможет выйти со мной на связь!
Дышать мгновенно становится легче. Всё не так плохо, как я думаю. Подруга заботится обо мне. Она хочет найти способ поговорить без свидетелей. И возможно человек, который поможет нам пересечься, находится в помещении напротив…
Я не знаю, кто подбирал сотрудников для её небольшого бизнеса – на тот момент я не вникала в процесс… но, вполне возможно, что среди моих подчинённых есть человек Гели…
– Можно? – стукнув пару раз об косяк, спрашивает Зоя Эдуардовна.
Что? Она?! Нет!
Этого просто не может быть…
– Что вам, Зоя Эдуардовна? – прикрыв глаза и растирая переносицу, спрашиваю.
– Это по поводу плана, набросанного вами вчера… я нашла его на столе…