Мне страшно. Но я не могу выдавить из себя ни слова.
– Ты знаешь, как подставила меня? Плевать на Воронцова, я уже понял, что вы – не большие друзья, но какого черта ты ничего мне не сказала?!
– А что я должна была сказать?
Это мой голос?
Да, это мой голос…
Однако… сколько глухого протеста в нём прозвучало…
– Что ты должна была сказать?.. Ну, к примеру, «Кит, я не буду выполнять это проклятое задание, найди мне замену»! – грубо чеканя каждое слово, произносит брюнет, не на шутку заводясь.
– И ты бы меня послушал?
И вновь в моём голосе столько силы – пусть он и звучит глухо, – что мне самой становится страшно…
Страшно – как Кит отреагирует на такую интонацию…
– А по мне было незаметно, что я способен слышать и понимать человеческую речь? – огрызаясь, бросает он мне.
– Ты бы не отпустил меня. Ты дал это понять с самого начала, – цежу по слову; произносить предложение целиком пока что слишком сложно.
– Я спрашивал тебя. Я задавал тебе вопрос прямо! – делая резкое движение ко мне, отбивает Кит.
– Ты спрашивал не об этом, – отвечаю упрямо, не сдвигаясь с места.
Сама не понимаю, откуда во мне столько силы воли.
– Как, на хрен, не об этом?! А о чём тогда?! – выходит из себя Кит, вновь сокращая между нами расстояние, но на этот раз заставляя меня вжаться в камин за спиной.
– Ты спрашивал, хочу ли я под крыло Воронцова. О выполнении задания никогда и речи не шло! Я была обязана его выполнить – ты так считал.
– А тебе было сложно это сделать? Сложно съездить по одному единственному адресу и передать пакет документов незнакомому человеку?! – я вижу, как его глаза наливаются гневом, но ничего не могу с собой поделать.
Я понимаю, что провоцирую его.
Но не могу врать.
Больше не могу.
– Сложно. Я боялась. И сейчас боюсь. Тебя боюсь. Неужели это так трудно понять?! – повышаю голос и тут же испуганно сжимаюсь, резко отворачивая голову в сторону.
Ведь рядом с лицом проносится кулак и ударяет в стену.
– Я даже ударить тебя не могу! Какого черта?! – рычит Кит прямо мне в ухо, а я только и могу, что размеренно дышать, крепко зажмурившись.
Так я точно не потеряю сознание от страха. Главное – правильно дышать… пропускать достаточно кислорода в лёгкие.
– Почему ты опять дрожишь? – грубо спрашивает брюнет через несколько секунд.
– Ты разбил стену за моей спиной, – отвечаю глухо.
Да, я слышала, как отвалился кусок лепнины и как на пол посыпалась известка.
– Я никогда не причинял тебе боль, – холодно цедит Кит.
– Ты только что очень удивился, что не можешь этого сделать, – отбиваю собранно, всё ещё не открываю глаз, – и ты делал мне больно.
– Когда? – медленно и с угрозой произносит Кит.
– Когда лишил меня девственности, – открываю глаза и смотрю на него.
Кит неожиданно хватает меня за подбородок, запрокидывая мою голову и возвышаясь надо мной.
– И это единственная причина, по которой я не убиваю тебя сейчас. Хотя имею право, – произносит он ледяным голосом.
– Имеешь право убивать? – шепчу, глядя на него.
– Имею. Ты нарушила договор. Ты не выполнила задание.
– Тогда убивай. Зачем разговариваешь?
Хват на моём лице усиливается. Мне больно, но я молчу. Смотрю на Кита, ожидая его слов.
Он не спешит с ответом, а из моего рта помимо воли вырывается:
– Зачем ты притащил меня сюда? Зачем целовал на пляже? Почему не убил сразу, как только узнал?!
Ещё несколько секунд Кит напряженно смотрит на моё лицо, а затем резко отступает от меня и отходит в другой конец комнаты.
– Кто меня вырубил? – сухо спрашивает, стоя ко мне спиной.
Я молчу. Я понимаю, о чём он спрашивает.
– Кто? – он резко разворачивается ко мне, заставляя вздрогнуть.
– Я не могу тебе ответить: ты ведь убьешь этого человека, – произношу сосредоточенно.
– Ты страх потеряла? – склонив голову, спрашивает брюнет, подходя ко мне.
– Нет. Я всё ещё боюсь тебя, – признаюсь честно, – но выдавать своего спасителя не буду.
Кит резко сокращает расстояние, стягивает с меня лямки сарафана и стаскивает его вниз. Сообразив, что он хочет сделать, я тут же начинаю сопротивляться, но мужчина сильнее. Как только ткань оказывается спущена до талии, брюнет останавливается и, схватив меня за плечи, легонько встряхивает:
– Ты не в том положении, чтобы показывать свою храбрость, – спокойно произносит он, предотвращая все мои попытки прикрыть грудь.
Затем он опускает взгляд и рассматривает меня. Я вижу, как на его лице появляется злость.
– Для него наряжалась? – холод в голосе меня не обманывает.
Мне становится страшно за Никоса.
– Я в первый раз его увидела. Я вообще в первый раз куда-то выбралась за все эти полтора месяца! – выкрикиваю, чтобы он понял – за что получаю новую встряску.
– В первый раз увидела и сразу же позволила лапать себя везде? – цедит Кит.
– Что? – теряюсь от его слов.
– Я видел, как вы танцевали, – и вновь это пугающее выражение на его лице…
– Это был всего лишь танец… – шепчу, испуганно съеживаясь.
– А потом ты всего лишь позволила ему целовать себя на берегу моря, – вновь отвешивая мне пощечины своими словами, произносит Кит.
– Я… я не… – ещё больше теряюсь, не зная, что ответить, а затем не выдерживаю, – Это был ты! Это ведь был ты! За что ты меня винишь?.. За то, что не оттолкнула тебя?!
– Ты ведь знала, что это был не я! – повышает голос и Кит.
– Ты опоил меня! Я вообще мало что соображала! – ещё громче кричу на него.
– Но как твоего дружка зовут – вспомнила! И даже озаботилась о его сохранности! – Кит дергает меня, притягивая к себе.
– Он живой?.. ОН ЖИВОЙ? – повторяю вопрос, когда брюнет не торопится с ответом.
– А тебя только это волнует, да?! – в глазах брюнета появляется нехороший блеск.
Я стараюсь отпрянуть от него – но ничего не получается.
– Он ни в чём не виноват… он просто танцевал со мной, – чувствую, как начинают дрожать губы.
– Как у тебя всё просто! Он просто танцевал, он просто трогал! Ты просто сбежала!.. – его пальцы до боли впиваются в мою кожу, – Вот только в этом мире всё намного сложнее, angel. И после твоего побега мне пришлось сильно постараться, чтобы не разнести весь твой городишко к чертовой матери, и закончить то дело, с которым приехал в вашу гребанную Россию! Я перерыл каждый угол в той дыре, но тебя не нашёл! Я едва не снёс голову этому трупоеду Воронцову, когда решил, что это он причастен к твоему побегу. Я испортил отношения со всеми своими русскими партнёрами, пытаясь тебя отыскать, я нарушил обещание, данное отцу. Мне пришлось целый месяц отпахать в месте, куда не засылают даже смертников, договариваясь о новых контрактах! И вот я приезжаю на заслуженных отдых в эту, мать его, колыбель цивилизации, и что я вижу?! Я вижу, как моя беглянка обнимается с каким-то светловолосым выродком, распускающим руки на глазах у всех! И знаешь, что я захотел сделать, когда увидел его руки на твоих бёдрах?..
Качаю головой, испуганно глядя в его глаза.
– Я захотел вырвать эти руки с мясом, а потом засунуть ему в глотку. А затем перебить всех, кто пялился на тебя, и кто хотел отыметь тебя на той террасе. Потому что никто… НИКТО не имеет права касаться тебя – кроме меня. Поняла?! – неожиданно произносит Кит, вжимая меня в своё тело.
– Почему? – выдавливаю из себя, не понимая, что творится с моим собственным телом.
Почему оно больше не боится его?.. Почему оно хочет, чтобы он продолжал прижимать к себе, заявляя на меня свои права, объявляя меня своей собственностью?..
– Потому что ты – моя, – цедит Кит, прислоняясь лбом к моему лбу.
– Твоя?.. С чего бы это? – выдыхаю, не соображая, откуда во мне эта наглость.
– Я лишил тебя невинности, – неожиданно усмехается Кит, – слышала о наших обычаях?..
– О ваших обычаях?.. – шепчу, чувствуя, как кружится голова.
Я хочу, чтобы он сказал это вслух… о, да, я потратила время и изучила цыганские традиции… Старые обряды его народа… то, что заложено в его крови – пусть он и не принимает эту кровь.
– Ты теперь моя. По праву, – выдыхает мне в губы брюнет, – Что хочу, то и буду делать, – шепчет с какой-то злой уверенностью, а затем впивается в мои губы.
Это какое-то сумасшествие… он же угрожал мне… он утащил меня в свою берлогу! Он может уничтожить мою жизнь в любой момент! Он может сдать Гелю – Воронцову! Но… тогда почему я так жадно отвечаю на его поцелуй?! Почему не теряюсь под его напором, а атакую в ответ?! Почему разрываю его рубашку, стремясь избавиться от его одежды? Почему позволяю стягивать свою собственную?.. Когда под спиной оказывается мягкий ковёр, я открываю глаза и встречаюсь взглядом с Китом.
– Ты вообще соображаешь, что со мной сделала? – со странным, каким-то потерянным выражением на лице спрашивает он, глядя на меня сверху вниз, а затем глубоко входит в меня.
Вскрикиваю, но теперь не от боли, а от странного болезненного удовольствия. Это неправильно, но я чувствую – он не причинит мне вреда.
Откуда я это знаю?..
Понятия не имею.
Но его лицо, его взгляд, его движения – всё говорит за себя. Он бережёт меня. Он сдерживает себя.
Почему он заботится обо мне?..
– Ни о чём не думай, angel, – неожиданно просит Кит, склоняясь надо мной, – просто отдайся мне.
И я освобождаю голову от лишних мыслей, позволяя ему полностью заполнить меня собой…
Лежу на его груди, глядя на камин, и ни о чём не думаю. Мой первый раз… хотя нет, это всё-таки мысль… значит, думаю о том, что мой первый раз был прекрасен. И пусть началось всё как в каком-то дурном триллере, но закончилось так, что мне хочется продолжения… Кит – умелый любовник… теперь я это знаю не понаслышке.
– Геля потеряет меня… – произношу, целуя его грудь.
– Она никого не потеряет ещё часа два, – протягивает Кит, выводя узоры на моём обнаженном бедре.