Через пять минут Джефф паркуется у мексиканского ресторанчика. Я по-прежнему не хочу есть, но сомневаюсь, что он станет слушать меня. Любопытно, знала ли Рейчел, каким властным может быть Джефф? Честно говоря, думаю, меня беспокоило бы, если бы мой парень вел себя так: единолично строил бы все планы и не слушал бы меня, когда я предлагала бы что-то, противоречащее его желаниям.
Стараюсь не думать об этом. Я делаю из Джеффа монстра, а он не такой. Джефф – хороший парень. Он просто очень решительный. Решительность – положительная черта.
Кроме того, если бы не он, я бы торчала сегодня дома, сидя в спальне без двери и пялясь в стену, потому что родители забрали у меня телефон.
Так что, когда Джефф поворачивается ко мне и говорит: «Мы собираемся съесть немного начос или как?» – я заставляю себя широко улыбнуться и отвечаю: «Конечно».
12
Как и планировалось, Джефф заезжает за мной около семи, и мы едем есть мороженое. Он постоянно говорит об Англии, но я не против, потому что мне не очень-то хочется говорить о себе. Пока он болтает, я посылаю Скарлетт СМС с его телефона с вопросом, не передумала ли она насчет вечеринки, и подписываюсь своим именем. Она отвечает грубым «нет». Ну ладно.
Перед вечеринкой мы заезжаем домой к Джеффу.
– Хочу поменять машину. Эта слишком дорогая, чтоб ехать на ней в Линкольн, – объясняет он, проезжая через ворота по длинной подъездной дорожке к их особняку. Иначе его дом не назовешь. Не знаю, чем занимается отец Джеффа, но у них очень, очень много денег.
Он проезжает по кругу перед домом и паркуется у бокового входа.
– Подожди тут, – говорит он.
Одно крыло их дома способно вместить в себя весь наш. Я никогда не была внутри, но Рейчел говорит, что он напоминает дома из журналов. Когда там разговариваешь, слышно эхо. То есть говорила, когда была жива.
В задней части дома есть крытый бассейн с горкой и джакузи. Но Джефф никогда не устраивал тут вечеринок. Рейчел говорит… говорила, что он очень разборчив в том, кого пускать сюда. Полагаю, поэтому я жду снаружи, не получив приглашения выпить стакан воды.
Внезапно испытываю легкий приступ паники. Что я делаю, отправляясь на вечеринку с парнем Рейчел? Это выглядит странно и похоже на своего рода предательство, и…
Он больше не ее парень, напоминаю я себе. У Рейчел нет парня, потому что она мертва. А я ведь не встречаюсь с Джеффом. Он сделал мне одолжение сегодня, и я признательна ему за это, но больше меня ничего не интересует. Мертва Рейчел или нет, Джефф для меня навсегда останется парнем моей сестры.
Джефф возвращается, позвякивая ключами. Он снова переоделся. Теперь на нем поло, заправленное в джинсы, и синяя рубашка свободного кроя. Он указывает на заднюю часть здания.
– Скоро вернусь.
– Я могу пройтись до машины с тобой.
– Не, – отмахивается он.
Я смотрю на собственные джинсы и облегающую футболку. Хотела бы я надеть юбку, но папа не поверил бы, что я еду помогать с постройкой беседки, если бы я оделась как на вечеринку.
Минуту спустя Джефф подъезжает на отличном четырехдверном седане.
– Залезай.
Я забираюсь внутрь и оглядываю аккуратный салон.
– Извини за этот кусок дерьма, – говорит он, – но я не могу рисковать своей любимой тачкой.
Кусок дерьма? Эта машина так же хороша, как моя.
– Чья это машина?
– Сына Дебби.
– Дебби?
– Нашей экономки. – Джефф бросает мне шнур. – Воткни телефон и поставь какую-нибудь музыку.
Я медлю, положив ладонь на дверную ручку. Может, нам стоит взять другую машину? В моем гараже есть одна, идеальная. Джеффу так прекрасно удается уговаривать моего отца, возможно, его магия сработает и в вопросе с машиной.
Я открываю рот, чтобы предложить это, но Джефф нажимает на газ. Автомобиль быстро разгоняется на пустой дороге.
– Что будет, если она разобьется? – спрашиваю я, пристегиваясь.
– Не мое дело. У них должна быть страховка, – бесцеремонно отвечает он.
Я трогаю ладонью тканевую отделку. В машине витает слабый запах лимона, а салон безупречно чист. Даже коврики на полу выглядят так, будто их только что пропылесосили. Кто бы ни был этот сын экономки, он любит свою машину.
– Надеюсь, ничего с ней не случится.
– Не беспокойся об этом, – говорит Джефф. – Если что-то и случится, он, вероятно, получит новую машину от страховой.
Я не уверена в том, как работает страховка, но Джефф говорит с таким знанием дела. Кроме того, он лучше знает этого парня. Я заставляю себя расслабиться.
– Окей.
Джефф тянется и кладет руку мне на плечо.
– Какая ты внимательная. Это мило.
Я игнорирую, что меня называет «милой» парень Рейчел. Джефф делает мне одолжение. Если он хочет звать меня «милой», пусть будет так, хотя мне это и не очень приятно.
Некоторое время мы едем молча. Мысли снова возвращаются к школе и Чейзу. Я думаю, не будет ли лучше, если он уедет. Это школа Рейчел. Ее имя действительно есть на крохотной мемориальной доске рядом со спортзалом. Такие напоминания должны быть неприятны ему, ведь так? Я хотела бы сбежать от всего этого, а для него все, наверняка, тяжелее вдвойне.
– Как думаешь, должен ли Чейз уехать из Дарлинга? – спрашиваю я Джеффа. Его, должно быть, тоже преследуют воспоминания о Рейчел, хотя по нему и не скажешь. Эти два года вдали, наверное, сильно ему помогли. На его месте я бы осталась в Лондоне.
– Чейз?
– Чарли Доннели.
– Ты называешь его Чейз?
От недоверчивого тона Джеффа меня коробит.
– Он сказал, что его так зовут.
Джефф тяжело вздыхает.
– Лиззи… то есть Бэт, ты слишком наивна, и это тебе вредит. Если ты зовешь его так, он может подумать, что он прощен за все, что сделал.
– А ты не считаешь, что он должен быть… прощен? – я запинаюсь в конце.
– Нет. Он убил твою сестру, – говорит Джефф ровным тоном, давая понять, что мне не следует забывать об этом.
Вина давит на мои плечи. Да, Чарли сбил Рейчел. Да, он ответственен за ее смерть. Если бы я знала, что Чейз – это Чарли, я бы убежала от него. Вместо этого я бросилась к нему, и теперь мы оба стыдимся произошедшего.
Хуже всего то, что я жалею об этом не больше, чем он. Это значит, я меньше заслуживаю прощения. Я должна ненавидеть Чейза так же, как ненавидит его Джефф. Это мне следовало придумать кличку Мэнсон, кидать жеваную бумагу ему в спину и каждый день ходить в кабинет директора, требуя, чтобы Чарли Доннели исключили из школы Дарлинга.
Но я ничего этого не делаю, потому что не могу перестать думать о вечеринке, о нашей связи и… о сексе. На занятиях по анатомии говорят о венерических заболеваниях и других рисках, но никто не упоминает об эмоциональной опасности. Дома со мной об этом тоже никогда не разговаривали. Мама просто дала мне книгу «Американская девочка» о половом воспитании, а Рейчел сказала, что я слишком маленькая, чтобы даже думать об этом.
– Эй, мы на месте, – объявляет Джефф, прерывая череду моих путаных мыслей. – Хм, эта дыра выглядит еще хуже, чем я думал.
Он открывает бардачок. Что-то блестящее сверкает в тусклом свете салона.
– Это что… о боже, у тебя есть пистолет? – я пялюсь на него.
Он хлопает крышкой бардачка, оставляя пистолет внутри.
– Это Дарлинг, Бэт. Тут у всех есть пистолет. Твой папа продает их в своем магазине.
– Да, но он не держит их в своем бардачке, – бормочу я, выбираясь из машины.
– Посмотри на эту дыру. Стоило все же взять с собой эту штуку.
Образ стильного Джеффри Корзена, расхаживающего с пистолетом за поясом его трехсотдолларовых джинсов, неожиданно кажется мне забавным. Я прикусываю щеку, чтобы не расхохотаться. Поверить не могу, что он назвал его «штукой».
– Я рада, что ты не стал его брать, – вежливо говорю я.
Он хмурится и толкает меня вперед.
– Это место выглядит так, будто оно проклято. Ты уверена, что хочешь зайти?
– Мы проделали долгий путь сюда… Глупо уехать, даже не посмотрев. И не думаю, что все так уж плохо. – Дом маленький, но аккуратный. Газон идеально подстрижен, окна украшены ящиками с цветами.
– Ты слишком добра. – Он поднимается по лестнице и нажимает на звонок.
Дверь открывается, и на пороге появляется красивая девушка с потрясающими волосами и глубокими темными глазами.
– Да? – поднимается четко очерченная бровь.
Джефф впадает в ступор. Он начинает запинаться.
– Я… мы… нас, – он тыкает большим пальцем за плечо.
Я выглядываю из-за его спины и говорю с улыбкой.
– Мы пришли на вечеринку.
– О, входите. Нельзя пить в доме. Нельзя принимать наркотики, и вы должны подуть сюда, прежде чем ехать домой. – Она кивает на маленький черный прибор, стоящий рядом с дверью на тумбочке.
– Ты уверена, что это вечеринка? Тут больше правил, чем в загородном клубе Дарлинга, – шутит Джефф. – Если хочешь больше веселья, могу что-нибудь придумать для нас. Как тебя зовут?
– Для нас – это для тебя и твоей подруги? Для этого тебе не нужно мое имя. – Она уходит, махнув своими блестящими волосами.
– Вау, вот так сучка, – громко говорит Джефф.
– Джефф, – я смущенно трогаю его за руку. К счастью, мне кажется, что девушка его не услышала.
– Серьезно. Я был вежлив. Но не стоит пускать ее в загородный клуб Дарлинга, даже если она будет умолять об этом.
Может, он и прав, но не потому, что эта девушка не соответствует клубу. А потому что загородный клуб Дарлинга – это сборище старых белых мужчин, которые выросли с мыслью о том, что сегрегация[3] – это единственный путь к успешному обществу, по крайней мере, если верить маме Скарлетт, которая в свободное время вяжет розовые шапочки с ушками.
– Хочешь уйти? – спрашиваю я, потому что рядом с Джеффом я чувствую себя все более некомфортно. Кажется, он хочет объявить войну тем, кто устроил вечеринку.
– Посмотрим. Может, когда ее нет, тут все будет более дружелюбно. – Он берет меня за руку и тянет по коридору туда, откуда доносится шум. Мы проходим гостиную и безупречную кухню и выходим на заднюю часть веранды.