– Ты хочешь, чтобы была какая-то связь? – Теперь его тон звучит скептически. – Это просто неправильно, Бэт.
Словно вода сквозь прорвавшую плотину, мои слезы начинают литься потоком.
Он прав. Это действительно неправильно. Сам факт того, что я смотрю на этого парня без ненависти, ненормален. Вступить с ним в какую бы то ни было связь? Это запредельно неправильно!
Но если нет связи, значит, мы с Чейзом ничего не значим друг для друга.
– Я все понял.
Его слова возвращают меня к реальности.
– Понял что?
Чейз садится рядом со мной и вытягивает свои длинные ноги. В лунном свете щетина на его подбородке кажется светлее.
– Ты была девственницей, – бормочет он.
Я не вижу смысла отрицать это и киваю.
Выражение его лица становится еще более печальным.
– Я должен был догадаться. Но я… я был слишком… – он замолкает.
– Слишком что?
– Слишком увлечен, довольна? – в словах слышится стыд. Его широкие плечи опущены. – Я не был с девушкой три года, Бэт. И не был девственником в прошлые выходные. Но с таким же успехом мог бы сойти за него, учитывая, как сильно я этого хотел и каким был нетерпеливым.
Я склоняю голову набок, чтобы промокнуть слезы рукавом футболки. Не могу смотреть на него сейчас, и это хорошо. Не хочу видеть его лицо.
– Я поняла, – тихо бормочу я и по-прежнему не смотрю на него.
– Но единственный способ двигаться дальше – оставить это позади. Ведь та ночь ничего не значила, верно?
У меня вырывается невольный всхлип. Я закусываю нижнюю губу и отчаянно пытаюсь не разрыдаться вновь.
– Бэт, – говорит он в растерянности.
Я смотрю прямо перед собой.
– Черт побери, Бэт. А что предлагаешь делать ты? – Чейз вскакивает на ноги и принимается расхаживать по тротуару. Фонари освещают складки у него на лбу. – Хочешь начать встречаться? Опять переспать? Я попал в тюрьму за то, что убил твою сестру.
Лицо у меня кривится. Плечи поникают, не в силах вынести груз вины, взваленный на них.
– Я ужасный человек, – шепчу я.
Его светлая голова резко поворачивается ко мне.
– Что? Нет.
– Да. – Я больше не тружусь вытирать слезы, позволяя им течь по щекам и дрожать на подбородке. – Я – шлюха, которая переспала с убийцей сестры.
– Ты не знала, – грубо говорит он. – И ты не шлюха. Ни одну девушку нельзя назвать шлюхой лишь потому, что она занимается сексом или любит его.
Я знаю это, но… Поднимаю взгляд на него.
– Тогда почему я чувствую себя как шлюха?
На это у него нет ответа. Он не пытается утешить меня, не придвигается ко мне, не трогает меня. Он просто стоит, глядя с сожалением. Я смотрю на него, спрашивая себя, что он чувствует, когда смотрит на меня. Удивительно, почему я могу находиться рядом с ним, не желая мести за то, что он сделал с Рейчел?
Боль режет сердце. Рейчел. Боже, почему она должна была умереть? Мне не хватает ее. Мне правда… Я запрещаю себе думать об этом. Это бессмысленно, потому что лишь причиняет боль. Ничто не вернет ее обратно. Ничто не изменит того, что парень передо мной – причина ее смерти.
– Ты хотя бы сожалеешь? – вдруг выпаливаю я.
Он смотрит пораженно.
– О том, что случилось в субботу? Я…
– Нет, – прерываю я. – О том, что случилось три года назад.
Тишина обрушивается на ночную улицу. Чейз снова пробегает рукой по волосам, движение быстрое и неестественное. Опускает взгляд на потертые кеды, и я вижу, что грудь его быстро вздымается и опадает, как будто он дышит с трудом.
Он не говорит ни слова. Не отвечает на вопрос, глупый на самом деле. Даже если ему не жаль, он вряд ли признает это.
Молчание прерывается звуком мотора. Два больших световых пятна упираются Чейзу в спину, ослепляя меня. Я встаю. Чейз быстро отходит в сторону, такси тормозит у обочины.
– Бэт? – спрашивает водитель, опуская окно.
Я киваю.
– Да, это я. – Не замечая Чейза, я открываю дверь машины и сажусь на заднее сиденье.
Прежде чем успеваю закрыть дверь, Чейз делает шаг вперед.
– Бэт, – хрипло говорит он.
Я закусываю щеку.
– Что?
– Да.
– Что «да»?
Слышу, как он сглатывает.
– Да, я сожалею о том, что случилось три года назад. Больше, чем ты можешь себе представить.
Глаза у меня снова наполняются слезами. Я отрываю взгляд от Чейза и обращаюсь к водителю:
– Можем мы уже поехать, пожалуйста?
Он выжимает газ, и фигура Чейза уменьшается в зеркале заднего вида.
14
К моему полному изумлению, Джефф ждет меня на обочине, когда я подъезжаю к дому.
– Где ты была? – шипит он, хватая меня за руку и оттаскивая от центральной дорожки.
Я вырываюсь из его рук, пораженная его присутствием.
– Ты о чем? Где я должна была быть? Ты оставил меня на улице!
– Я вернулся, а тебя там не было, – обвиняет он.
Я опускаю голову.
– Мне надо домой. Не хочу больше говорить об этом. – Я не уверена, что смогу все объяснить родителям, но попытаться надо.
Он снова хватает меня, прежде чем я успеваю уйти.
– Ты не можешь пойти домой. Я уже организовал тебе прикрытие.
– Ты о чем?
– О том, что позвонил им после того, как не смог тебя найти. Сказал, что ты заснула в гостиной и я не думаю, что мне стоит тебя будить. – Он злобно показывает на свою «ауди», припаркованную за полквартала. – Идем. Ты едешь ко мне, утром я отвезу тебя в школу. Так я пообещал твоим родителям.
Я потираю пальцами виски, пытаясь разобраться в собственных чувствах. В последнее время растерянность – мое состояние по умолчанию. Перебираю варианты. Джефф прав. Его план – лучший, потому что мои родители уже поверили в него.
– Хорошо. Поехали.
Он удивлен.
– Ты не поблагодаришь меня?
Не могу сдержать злость.
– Поблагодарить тебя? Ты бросил меня в Линкольне!
– Говори потише, – резко приказывает он, но его взгляд смягчается. – Знаю, и мне жаль. Правда. Я просто не могу себя контролировать, когда дело касается этого убийцы.
Я не до конца прощаю его. Со мной могло случиться немало неприятностей из-за того, что Джефф оставил меня. Уже слишком поздно. У меня сильное похмелье, чтобы объяснять ему это. Я киваю и бормочу:
– Как бы там ни было, все нормально. Давай поскорей уберемся отсюда.
Я просыпаюсь в восемь утра в незнакомой постели. Несколько секунд прихожу в себя и наконец понимаю, где я: в комнате сестры Джеффа. Он привел меня сюда прошлой ночью, когда мы приехали к нему. Кажется, Джефф говорил, что его родителей нет в городе. Это огромное облегчение. Как-то неловко завтракать с предками парня моей погибшей сестры.
Но завтрак тут не предусмотрен. Я только заканчиваю умываться, а Джефф уже стучит в дверь, объявляя, что пора ехать.
Я смотрю на свою помятую, пережившую бурную ночь одежду.
– На мне то же, что и вчера, – говорю я сквозь закрытую дверь.
– Пошарь в гардеробе моей сестры, – отвечает он. – Там должно быть что-нибудь подходящее.
Во встроенном гардеробе я перебираю несколько юбок и топов пастельных оттенков. Сестра Джеффа в школьные годы, должно быть, очень любила розовый.
Спустя пять минут выхожу в розовой юбке, белой рубашке поло и темно-розовом вязаном жилете с V-образным вырезом. На ходу собираю волосы в хвост. Джефф ждет меня в коридоре и оценивает мой внешний вид с улыбкой.
– Не хочу обидеть твою сестру, но я выгляжу как модель гольф-клуба, – ворчу я.
Он хмурится.
– Ты выглядишь симпатично. Мне нравится это больше, чем то, что ты носишь обычно.
– Обычно я ношу футболки и джинсы.
– Именно. У тебя хорошая фигура, Бэт. Не нужно бояться подчеркнуть это. Не хочу сказать, что ты должна одеваться вызывающе, как это делает Мейси, но тебе идет что-то более женственное.
Его критика раздражает. Но он прикрывал меня прошлой ночью, поэтому я стараюсь не раздражаться и говорить спокойно.
– Женственное – не мой стиль, а Мейси не одевается вызывающе.
– Я каждый день вижу ее лифчик.
– И что? Если тебе не нравится ее лифчик, не смотри на него. – Твою мать, Джефф меня раздражает! Был ли он таким же с Рейчел?
– Ладно, но она и правда шлюха. Все знают: она переспит с любым, кто проявит хоть каплю интереса. Назвать Мейси легкомысленной – значит оскорбить всех других легкомысленных девушек.
Я сжимаю зубы.
– Это грубо, Джефф, и неправда. Не говоря уже о том, что это абсолютно двойные стандарты. Я не слышала, чтоб ты поносил Троя. А все знают, как он пытается заполучить очередную чирлидершу из каждой школы, с которой играет Дарлинг. Личная жизнь Мейси – не твое дело. – С чего он вообще начал цепляться к Мейси?
– Мне не нравится, что ты с ней водишься. Она плохо на тебя влияет, – говорит Джефф так, будто не слышит меня.
– Я больше не стану обсуждать Мейси. – Меня не колышет, что она спит со многими. Хотела бы я иметь ее уверенность в себе. Она совершенно не переживает по этому поводу. Может, мне тоже нужно переспать с другими парнями и причина моего помешательства на Чейзе в том, что он – единственный?
– Я просто высказываю свое мнение.
Всю оставшуюся дорогу до школы я молчу. Он паркуется, и я выскакиваю из машины так быстро, как только могу.
– Спасибо, что подвез, – бормочу я и бросаюсь ко входу.
Он оказывается быстрее и перехватывает меня раньше, чем я успеваю отойти от машины.
– Знаю, что ты не такая, как Мейси, Бэт. Насколько помню, ты вообще еще ни с кем не встречалась. – Он притягивает меня к себе. Его лицо в неприятной близости от моего. – Мне это нравится, – серьезно говорит он. – Мне это очень нравится.
Не понимаю, что он хочет этим сказать, но мне становится ужасно неловко. Как тогда, когда отец Гэри Стэдмана пришел к нам на танцы в восьмом классе и говорил всем девчонкам, что их платья слишком сексуальные. Он пожирал нас взглядом и осуждал одновременно.