– Ты наверно совсем не догоняешь, да? – В голосе Лив зазвучали стальные ноты. – С такими людьми нужно дружить. Это мой магазин, мое дело, мое дитя и я не хочу, чтобы какая-то малолетка все испоганила тем, что не может одеть чертов лифчик на пять минут! Вариантов у тебя не много: либо делай свою работу как положено, либо собирай свои вещи прямо сейчас. И учти, ты в этом городе недавно. А я прожила почти всю свою жизнь и имею много связей, так что хреновые рекомендации тебе обеспечены.
Стою в оцепенении и не знаю, как мне быть. Мне хочется залепить ей пощечину, но боюсь, что на этом не остановлюсь. И тем самым огорчу отца, который только-только начал обживаться в этом городе. Закрываю глаза и считаю до пяти, а когда открываю их вновь, на моем лице расползается приторная улыбка. Оливия истолковывает это как подчинение, но она крупно ошибается. Нахожу на полке своей размер бюстгальтера и направляюсь к примерочной. Захожу туда без стука и снимаю футболку. Лидия удивленно наблюдает за моими движениями.
– Я, конечно, девушка не особо стеснительная, но не могла бы ты отвернуться? – обращаюсь к ней, но при этом даже не смотрю на нее.
Когда все кружевные лямки на своих местах, я оборачиваюсь к зеркалу и окидываю взглядом отражение. Да, хоть что-то в этой ситуации греет мою душу. Лиф сел как влитой, подчеркивая пышность моей груди. Мои татуировки причудливо смешивались с лямками и создавали какой-то странный узор. И этот космический цвет, он настолько гармонично сочетался с моей кожей и выгоревшими на солнце волосами, что на мгновение я залюбовалась собой. И возможно, еще бы долго находилась в прострации, если бы не ощутила рядом с собой чье-то присутствие и легкое касание пальцев. Лидия стояла рядом со мной и заворожено смотрела мне в глаза.
– Ты даже представить себе не можешь, насколько ты фантастически выглядишь. – Выдыхает она и чертит пальцем дорожку от моей кисти к предплечью.
Сама ситуация становится какой-то фантасмагорической. Мы обе стоим в откровенном белье, пусть даже и не полностью раздеты. Однако мы смотримся так, словно нас собираются снимать для "Плейбоя". Глаза Лидии горят каким-то странным огоньком, когда она проходится взглядом по моему телу. Давайте сразу оговоримся, что я не лесбиянка. Однако в данной ситуации… я чувствовала себя возбужденной. И совсем не понимала, что именно на меня так воздействовало. Ее взгляд, ее пальцы на моей коже или… серые глаза за моей спиной.
Я беззвучно охаю от неожиданности и скрещиваю руки, закрывая грудь от его прожигающего взгляда.
– Ты был прав, она очень красива. – Лидия подходит к парню обнимает его. – Настолько, что я сама не прочь ей заняться.
– Нет. – Его голос гулко отзывается в каждой клеточке моего тела.
– Жаль. – Девушка игриво поправляет его галстук. – Дай знать, как наиграешься.
И она демонстративно переодевается в свою одежду, а затем выходит из примерочной. Я поражена. Я в гневе. Я хочу удушить его этими лямками от лифа. Второй раз он так нагло врывается в мое личное пространство. Виктор каменной статуей стоит у одной из стен комнатки и не отрывает от меня взгляда.
– Что тебе от меня надо? – шиплю в его сторону.
– Пока ничего. – Тон голоса холоден, как металл. – Я просто наслаждаюсь зрелищем.
– Это что тебе бесплатный цирк?
На мгновение выражение его лица меняется. Я вижу, как сквозь безразличие проступает нечто дикое. Он одним махом преодолевает расстояние между нами и теперь оказывается вплотную ко мне. Его энергетика схлестывается с моей в каком-то немом бою. Он ничего не делает, просто находится рядом, но и этого было достаточно. Виктор закрывает глаза и мучительно втягивает воздух, а затем едва слышно шепчет:
– Осталось всего полгода.
И он уходит, оставляя меня в недоумении. Что это значит? Какие, мать его, еще пол года?! Моргаю несколько раз, выходя из оцепенения. А затем выбегаю из примерочной, но Виктора и его спутницы уже и след простыл.
Глава 6
– Милая, вернусь в четыре и чтобы ты была готова! – Слышится голос отца из коридора, а затем звук захлопываемой двери.
А я все лежу в постели и не могу пошевелиться. Точнее могу, но не хочу. Неделя моей хандры не осталась незамеченной для папы и, не смотря на все протесты, он решил взять ситуацию в свои руки. Завтра в его клубе званый ужин и он тащит меня с собой. По мнению моего родителя: а) полезно развеяться, б) возможно с кем-то познакомлюсь, в) нехер сидеть дома, будто мне уже за восемьдесят. Спорить ним было бесполезно. Быстрее гора с места сдвинется, чем поменяется мнение моего отца.
Переворачиваюсь на другой бок и упираюсь взглядом в будильник на прикроватной тумбочке. Восемь утра и впереди еще целый день безделья. Была бы работа… Ах да, я ведь от своего плана так и не отступила в тот день. С гордо поднятой головой и под непонимающие взгляды остальных сотрудниц, я положила перед носом начальницы ненавистную униформу вместе с ключами от раздевалки и, забрав конверт с зарплатой, вышла на улицу. И знаете, стоя там на морозе и смотря в зимнее небо, я вдруг ощутила внутри легкость. Как будто избавилась от мучавшего меня груза. Эта работа была не моя и никогда мне не подходила. Я это знала, Оливия это знала, да и все вокруг это понимали. И наше разногласие с начальницей лишь поставило жирную точку в этом деле.
Да и хандрить я начала совсем не из-за этого. Без работы было туго, но я не отчаивалась найти новое место. Меня угнетала неизвестность, которая касалась Виктора. Что движет этим человеком? Чего он хочет? Его поведение стало для меня загадкой. Нет, даже каким-то препятствием на траектории моего движения. Которое все выскакивало так не вовремя. К тому же, я еще очень не любила недосказанность. А кроме нее у нас ничего и не было. Можно было бы и забить, но я предпочитала разбираться во всем сразу. И в ближайших планах после поиска новой работы, у меня шел разговор с Виктором. И я собиралась выбить из него всю правду.
По дому эхом разнесся дверной звонок, оповещая о чьем-то прибытии. Мне не хочется выползать из своего теплого укрытия и я мысленно прогоняю того, кто там за дверью. Но звонок раздается еще раз и еще, все больше действуя мне на нервы.
– Да чтоб тебя! – Восклицаю в пустоту и вскакиваю с постели. – Да иду я, иду!
Пока спускаюсь по лестнице, мечтаю о том, как окунаю лицом в сугроб незваного гостя.
– В чем дело? – рявкаю на перепуганного мальчугана, который трясся на холоде.
– Вы Хлоя Хант? – его голос едва слышно из-за намотанного по глаза шарфа.
– Я.
– Вам посылка. – Он протягивает мне небольшой и почти невесомый сверток.
– Но я ничего не заказывала. – С недоверием смотрю на перемотанный бечевкой прямоугольник. – Что это? Кто прислал?
– Мне поручено доставить это вам, остального я не знаю. – Пацан буквально впихивает посылку мне в руки. – Распишитесь вот здесь о получении.
– Учти, если там окажется бомба или нечто подобное, то я тебя запомнила, – рисую витиеватые инициалы на экране и плотнее укутавшись в халат, перехватываю сверток поудобней. А затем спешу закрыть дверь. Зима, как ни как на улице, я бы даже сказала, что собачий холод на дворе.
И вот, на кухне только я, кипящий чайник и неизвестно что в свертке. Гипнотизирую его взглядом, пока свист закипевшей воды не выводит из транса. Друзей в этом городе у меня почти нет, отец так же ничего мне не заказывал. Он вообще не покупает мне ничего без моего ведома. Что ж, гадать можно было хренову тучу времени, а можно… Щелк, щелк и вуаля, оберточная бумага и бечевка лежать уже в стороне. Хмурюсь при виде эмблемы магазина, где я недавно работала. Очень странно, ведь если бы я что-то и забыла забрать оттуда, то вряд ли бы Оливия так утруждалась и присылала мне посылку курьером. Поднимаю крышку и чувствую, как глаза оказываются на затылке. Это что мать его такое?! Передо мной тот лиловый лиф, который я надевала на примерку. Это что еще за напоминание?! Помимо него нет ни записки и ничего, что могло бы указать на отправителя. Но знаете, я и без нее догадывалась о том, кто расщедрился на такой презент. Я в бешенстве. Мне хочется засунуть этот кусок кружева ему глубоко по гланды. В моем понимании, он переплюнул грань дозволенного. Я не хочу играть в эти игры. Придется разобраться с этим дерьмом раньше, чем я думала.
Мысленно называю себя всеми доступными мне плохими эпитетами и в тысячный раз одергиваю платье, которое так и норовит подняться выше нужного. А все от чего? А от того, что я буквально лечу по улице в сторону университета. Однако я терплю и даже почти не чувствую холода, который противными волнами проникает сквозь пальто. Помимо него на мне довольно милое платье: оно черное и длиной чуть выше колен, однако обтягивающее меня будто вторая кожа. На груди вырез в виде сердца, в котором приятно вырисовываются бугорки моей груди, но больше всего я любила это платье за шикарную вышивку по всей спине в виде сложенных крыльев. Волосы собраны в высокий хвост, на лице минимум косметики. Я хотела выглядеть невинно.
На несколько минут останавливаюсь у двери и утихомириваю свое дыхание, а вместе с ним и сердцебиение. Руки предательски дрожали и пришлось до боли ущипнуть себя за запястье, чтобы хоть как-то настроиться на нужный лад. Вдох и выдох, и еще раз вдох. Итак, я готова начать это шоу одного актера. Поехали.
Стучу в дверь и, не дожидаясь ответа, захожу в кабинет. С чего я взяла, что он будет там во время каникул? Пришлось изрядно постараться, чтобы выведать эту информацию. Точнее я напряла Роуз, чтобы она позвонила сюда и прощупала всю обстановку. Виктор был здесь, как и другие преподаватели, которые старались закрыть все документы до конца праздников. Это студенты отдыхают, а вот университет продолжал свою работу и подготовку к новому семестру.
Парень сидел за своим столом и смотрел на меня. В очередной раз поражаюсь его выдержке и тому, что он вообще не высказал своего удивления по поводу моего появления в его кабинете.