И, что уж скрывать, мне это нравилось. Да это единственное, что мне нравилось на этой скучнейшей работе! Я даже опустилась до того, что выспросила у рекламщицы Марины про ту блондинку в голубом, которую видела с ним на корпоративе. Нет, ну там правда само по себе всё удобно сложилось, так что любопытной дурой я не выглядела. Но себе-то можно не врать: мне действительно это было интересно и, узнав, что она всего лишь его бывшая, я, сама не знаю почему, обрадовалась.
А теперь мне стало откровенно плохо. Наверное, впервые я так сильно переживала из-за чужого мнения о себе...
25
На следующий день Соболев пожаловал в отдел прямо с утра. Свежий, бодрый, улыбчивый, как обычно. Чёрные глаза блестели, улыбка белозубо сияла. И ни следа от вчерашнего сумрачного настроения.
Атмосфера в кабинете с его появлением сразу неуловимо изменилась. Девушки наши подобрались. Во всяком случае, Юля и редакторша Соня.
До его прихода они шушукались и недобро на меня косились, правда, сразу отводили взгляд, стоило мне повернуться. Ну а Слава, тот, видать, так обиделся за Юлю, что старательно избегал на меня смотреть. Даже буркнув «здраствуй», уставился куда-то мне в плечо.
Лучше бы на меня Стас Карих обиделся. Оставил бы меня в покое. А то не успела я включить компьютер, как посыпалась вереница очередных демотиваторов и мемов.
Но даже и он ощутил эту невидимую напряжённость в воздухе.
– Эй, народ, вы чего все такие сегодня? Хороним кого?
Никто ему не ответил, а когда пришёл Соболев обстановка как-то незаметно разрядилась.
У меня тоже сердце забилось чаще, но это оттого, что мне неловко за вчерашнее. И позавчерашнее. И вообще.
И я ещё вот что решила: буду включаться в эту работу. Ну а что? Несложно же. Не то чтобы я загорелась стать менеджером года, но его разочарованный взгляд очень меня уязвил. И сухой тон расстроил. Не хочу, чтобы он снова на меня так смотрел.
Сегодня Соболев стоял, опершись о стол Стаса, практически полуприсел на столешницу, предоставив Кариху любоваться своей спиной.
Вёл обычную утреннюю планёрку. Разбирал полёты минувшего дня и раздавал дела на сегодня. Пожурил Рыжего за то, что в очередной статье налепил ошибки, и редакторшу Соню – за то, что эти ошибки пропустила.
– Слав, ты порой пишешь, как в эпоху КПСС. Вот это предложение: «Стремятся выполнять задачи деятельности». Что это такое «задачи деятельности»? Кто стремится? Короче, всё это пафосно, обезличено, канцелярно. Не надо так. Или вот: «… это поступившие из Японии новые станки, позволившие производить полотна с напайками из твёрдых сплавов, увеличившие эффективность бла бла бла…». Сплошные "вши"! Нет, я ещё могу понять, если так напишет Мина Яковлевна, она журфак не оканчивала. А ты, Слав? Твой красный диплом там в муках не корчится? Ведь раньше ты такой мрак не выдавал. Короче, не злоупотребляй причастными оборотами… – Соболев повернулся к редакторше. – Всё это, Соня, относится и к тебе.
Она густо покраснела и опустила голову.
– Стас, твои снимки… вроде всё по делу, чёткие, но какие-то скучные. Зевать тянет. Понимаю, что специфика такая, но снимаешь станок – захвати в кадр и рабочего. А то глазу зацепиться не за что. Ну что я тебя учу, ты же спец.
Стас кивнул, но видно было – уязвлён. Видать, не любит Карих замечаний. Хотя кто их любит?
Впрочем, Соболев, если уж честно, критиковал очень сдержанно, без ругани и оскорблений, не то что, допустим, мой отец.
– Марин, теперь ты. Что там с баннерами?
– Завтра забираем из типографии, – ответила Марина.
– А с местами?
– Все лучшие места – наши. Правда, на плотине пара щитов до конца июля будут заняты, но потом – тоже наши.
– Это хорошо. Постарайся, чтобы как минимум за неделю до начала промышленного форума все лучшие рекламные места были наши. Но интернет-рекламу тоже из виду не выпускай. Нам надо, чтобы «Мегатэк» был на слуху, чтобы всем примелькался. Имейте в виду, мальчики, девочки, на этот форум мы возлагаем большие надежды.
– Из-за Кравитца? – спросил Слава.
– В том числе, но и не только. Там и помимо Иркутскнефти будет много крупной рыбы, я смотрел программу. Чем больше мостов мы сможем навести, тем лучше для всех. Сами понимаете: Мегатэку – прибыль, нам – почёт и хорошая прибавка к зарплате. Стас, Юля, а с вас видеопрезентация, помните?
– Юля обещала скинуть мне текст, – сразу перевёл стрелки Карих. – Я жду. Это и стопорит работу.
Соболев вопросительно изогнул бровь, взглянув на неё, и она тут же зачастила:
– Вадим, я зашиваюсь просто! Вот честно, хоть разорвись. На мне два интервью, встреча с горняками, адвокаты, и ещё вот сколько всего накопилось, – Юля хлопнула по внушительной стопке бумаг ладонью. – На это ещё надо как-то выкроить время.
Угу, мыть Маринке кости с редакторшей она не зашивается. Вслух я, конечно, ничего не сказала, не ябеда же.
– Тайм-менеджмент тебе в помощь, – посоветовал Соболев. – Но до понедельника дай Стасу нужный материал.
Потом он всем дал чёткие указания, что делать и к какому сроку, и ушёл.
Я растерялась. И расстроилась. Почему он просто ушёл? А как же я? Мне он вообще ничего не поручил! Ведь каждое утро в конце планёрки он, глядя с усмешкой, неизменно говорил что-нибудь наподобие: учи матчасть, включайся, ну и всё в таком духе. А тут ни слова не сказал, да даже не взглянул в мою сторону. Неужели из-за вчерашнего разговора?
Марина, Слава, девчонки и даже Стас тут же с головой погрузились в работу: тарабанили по клавиатурам, куда-то звонили, время от времени переговаривались между собой обрывочными непонятными фразами. Типа: ты приход оформил? Угу. Скинь мне скелет пресс-релиза. А кто там вендор? Блин, mosaso лёг! По какой статье идут расходы на баннеры? Шифр подскажите!
Я наблюдала за их деятельной суматохой и чувствовала себя лишней, ненужной. Человеком за бортом. Ну и неловко было, конечно, – все трудятся, а я…
Ещё и Слава со мной упорно не разговаривал. Это же надо как обиделся за эту стерву Юлю! Марина тоже отписалась мне в чате, что «дико занята».
Тогда я стала открывать по очереди все ссылки и статьи, что присылал мне Слава за минувшие две недели. Читала, то, что непонятно – перечитывала снова. Гуглила, что означает то или иное слово. В общем, всерьёз учила матчасть и включалась, как прежде настоятельно просил Соболев.
К пяти вечера я одолела от силы половину материала, а в голове образовалась мешанина. Однако теперь, когда Соболев меня вызовет к себе, я на его «есть вопросы?» смогу не просто спросить что-то уместное, я его этими вопросами просто завалю. Я даже примерный план себе набросала.
Время близилось к шести, я ждала, нервничала, раз за разом смотрела на часы и проверяла, в сети ли Соболев. До половины седьмого он был в сети, потом рядом с его ником иконка изменилась на «недоступен», а привычное "Анжела, зайди" от него так и не пришло…
Может, он просто был очень занят сегодня?
26
Следующий день опять прошёл впустую. Я чуть ли не наизусть выучила все этапы производства, особенности склейки, сварки и сбора металлоконструкций, длиннющий перечень продукции, которую выпускает «Мегатэк» и ещё кучу всякой мути. Ну а что было делать? Соболев никаких других заданий мне не давал.
Впрочем, мои старания он всё равно не оценил. Опять я напрасно ждала, что он меня вызовет. Опять с пяти до шести сидела как на иголках и постоянно поглядывала то на часы, то на его ник в чате.
Вначале седьмого совершенно расстроенная ушла домой. Вот что это за игнор? К чему такое? И почему он всё принял на свой счёт? Лично его я же никак не оскорбила. Да даже когда я его лакеем назвала, он только посмеялся. А теперь вдруг что?
Домой мы возвращались с Мариной. Я сама к ней присоседилась – ради этого дела даже Виктора отпустила и рискнула топать до остановки своим ходом, а потом… ну не знаю, на маршрутке какой-нибудь добираться, наверное.
Просто мне позарез хотелось с кем-нибудь поговорить и именно о нём. Потому что меня это мучило, не давало покоя. И да, я вовсе в него не влюбилась. Влюбляться – удел малолетних мечтательных дурочек. Просто он, наверное, один, кто имел все основания относиться ко мне плохо, но вопреки всему проявлял удивительную доброжелательность. Так вот я поняла, что это очень-очень неприятно, когда в тебе разочаровывается тот, кому ты нравилась. Если бы он изначально воспринял меня в штыки, ну или просто был сух и равнодушен, меня бы это вряд ли расстроило, а так… вообще выбило из колеи.
– И вот что мне теперь делать? – допытывала я Марину.
Пока мы шли до остановки, я вкратце пересказала наш последний разговор. Ну и вскользь упомянула о том, что прежние наши встречи тоже не назвать приятными.
– Ну а зачем ты ему сказала, что ничего не хочешь и ничего тебе не надо?
– Да назло же! Не всерьёз!
– Назло? – удивилась Марина.
– Ну да. Он первый начал. Спровоцировал. Просто он со мной так разговаривал раздражённо. Почти дурой назвал. И ещё никем. Я обиделась.
– Вот ты изнеженная, – усмехнулась Марина. – Я до этого работала в Сибатоме. Вот где жесть. Начальник нас драл без вазелина за всё подряд и просто так, для профилактики. А ты на раздражённый тон обиделась!
– Я изнеженная? Ты отца моего в гневе видела?
– Ну… наслышана.
– Вот. А я с ним живу.
– Кстати, когда, говоришь, Вадим был не в духе? Позавчера? Так это не из-за тебя, это его Сергей Иванович прессанул. Девчонки из приёмной рассказывали. Вызвал к себе его и Ануфриева, – это начальник отдела продаж, – и на обоих орал, как потерпе… ой, извини.
Она смешная, сразу так на меня испуганно покосилась.
– Расслабься. Я и похлеще выразиться могу на его счёт.
Она смущённо пробормотала:
– Ну вот. Так что Вадим просто… ой, моя маршрутка. Пока!
– Какой пока? Подожди ты! Нет-нет. Стой. У меня ещё есть вопросы.
Она тоскливо посмотрела вслед отъехавшей маршрутке.