– У нас всегда были хорошие отношения, с самого детства. А когда я переехала в Лондон, мы стали еще ближе. Больше, чем родные по крови. Мы подружились. У тебя есть братья?
Конрад пристально посмотрел на нее и не ответил, лишь поджал губы и покачал головой.
– А сестры?
– Ты слишком любопытная.
– Я о тебе ничего не знаю, поэтому и задаю вопросы, – отмахнулась Полина и принялась расчесывать спутанные волосы.
– Что ты хочешь знать?
– Каким было твое детство, – начала перечислять Полина, – кто тебя воспитывал, писался ли ты по ночам, когда в первый раз поцеловался и сколько раз в жизни любил. В общем, мне интересно, какой ты.
Конрад улыбался, слушая ее, потом взгляд его стал серьезным и, как показалось Полине, колючим, словно она ступила на территорию, куда он никого не пускал.
– Мы любовники, дорогая, а не друзья, – сказал он. – Вовсе не обязательно посвящать друг друга в тайны прошлого.
– Значит, все-таки писался, – нахмурилась Полина и хлопнула его расческой по плечу. – Не хочешь – не рассказывай. Просто мне интересно.
– «Просто»? Хочешь сказать, что это обычное любопытство?
– Да. Нужно знать, с кем спишь.
– Раньше об этом стоило думать. Теперь наслаждайся и не забивай себе голову лишними деталями.
– Почему тебя задевают мои вопросы? – удивилась Полина.
– Потому что, праздно любопытствуя, ты вторгаешься туда, куда тебя не просят, – Конрад даже не пытался скрыть охватившее его раздражение. – Еще раз повторяю, мы – не близкие люди, а просто любовники. Скоро ты уедешь в Москву, и наша связь прервется. Какой смысл открываться перед тобой, если впереди нас ничего не ждет?
– А вдруг у нас получится…
– Нет! – рассмеялся Конрад. – Мы слишком разные!
– Ошибаешься! Мы похожи! Оба циничны, симпатичны, знаем, что хотим от жизни и отношений. Разве этого мало?
– Чересчур. Все, что ты сказала о нас, – правда. Но это лишь поверхностная характеристика, которая не делает нас похожими.
– Для чего ты выводишь меня из себя?
– Прекрати, – потребовал Конрад, с иронией посмотрев на нее. – Мы действительно разные. И будущего у нас не может быть, потому что я этого не хочу.
– Вот так новость! – воскликнула Полина. – Спать со мной хочешь, а построить отношения – нет? Я тебя не достойна?! Немецкая свинья!
– Русская шлюха, – хмыкнул Конрад, немедленно получив затрещину за оскорбление. – Не распускай руки!
– А ты язык! – с яростью в голосе рекомендовала Полина, но вдруг улыбнулась. – Твою мать! Я на тебя абсолютно не злюсь, хотя ты говоришь гадости, – растерянно произнесла она. – Почему?
– Повзрослела и поняла, что на правду не стоит обижаться?
– Ты часто оскорбляешь женщин?
– Когда они того заслуживают, – Конрад подошел к Полине и пробежался губами по ее шее. – Могу и ударить, – зловеще прошептал он.
– Не посмеешь, – Полина с наслаждением прижалась к его груди, чувствуя возбуждение внутри, которое с трудом удавалось сдерживать, и нехотя отодвинулась. – Не сейчас. Опоздаем на встречу с Алексом. Ненавижу тебя, – добавила она, смеясь. – Ты доводишь меня до исступления.
– Можем прекратить все прямо сейчас.
Полина покачала головой, не соглашаясь, но в душе понимала, что это было бы наилучшим решением. Рядом с Конрадом она теряла контроль над собой, готова была во всем покориться и оттого чувствовала себя слабой. Полина никогда не принадлежала мужчине полностью, ведь это означало утрату самого главного – свободы. Поступиться ею она не могла, однако была уверена, что, если бы Конрад попросил, подчинилась бы.
Странно, они были знакомы недолго, но создавалось впечатление, будто знали друг друга целую вечность. Впрочем, не знали, потому что никогда не говорили о прошлом, а интуитивно и безошибочно чувствовали настроение, эмоции. Полину смущал тот факт, что за несколько ночей она приросла душой к незнакомцу, выбросила из головы и сердца Литвина, который еще недавно не покидал ее мыслей, окончательно забыла о прежних любовниках, мужьях, словно их никогда и не существовало. Перед глазами был только Конрад – строптивый и недоступный. «Сотый раз наступаю на одни и те же грабли! – с досадой подумала Полина, рассматривая своего упрямого, любящего действовать наперекор возлюбленного. – Ну почему меня тянет к тем, кто никогда не будет моим?»
– Конни, у тебя есть любимая? – спросила она, выходя из номера.
– Не люблю, когда меня так называют. И ты не зови, – улыбнулся Конрад. – Если бы я любил другую, меня бы не было в твоей постели.
– Любовь и секс – разные вещи. Можно любить одну, а спать с другой.
– Да? – криво усмехнулся Конрад, пропустив Полину в лифт. – Похоже, у тебя больше опыта в этом вопросе.
Полина предпочла промолчать, не желая превращать эту острую беседу в непримиримую ссору, хотя ядовитый ответ уже крутился на языке. Они молча прошли по холлу и свернули к лестнице, ведущей к ресторану. Конрад неожиданно остановился, взял Полину за руку и поцеловал.
– Не обижайся на меня, – попросил он, с нежностью заглянув ей в глаза.
– Я не обижаюсь.
– Лжешь, – сказал Конрад. – Извини за этот разговор. Я был груб…
– Принимается.
– …и я вовсе не считаю тебя девицей легкого поведения.
– Шлюхой, – поправила Полина. – Зато я не отказываюсь от своих слов. Ты – типичная немецкая свинья! – Она подарила ему очаровательную улыбку. – Вечером продолжим разговор.
– Не стоит, – сказал Конрад, открыл перед ней двери, пропуская вперед.
– Я не поняла. На этом все?
– Посмотрим, – неопределенно ответил он, что заставило Полину в растерянности замолчать. – Здравствуйте, – Конрад протянул руку Алексу, который ожидал их у барной стойки.
– Рад видеть вас, – Алекс усмехнулся, глядя на то, как горят щеки сестры. – Стерва, – шепнул он по-русски, целуя Полину.
– И я соскучилась, – ответила она с таким отчаянием в голосе, что у Алекса все перевернулось внутри от жалости.
– Что-то случилось?
– Все в порядке. Ничего не меняется. Жизнь – говно, все вокруг педерасты…
– А ты – Д’Артаньян? – рассмеялся Алекс. – Простите, Конрад. Вижу, вам неловко оттого, что вы не понимаете, о чем мы говорим. К сожалению, я не смогу перевести эту идиому ни на английский язык, ни на немецкий. Однако могу пообещать, что отныне не стану говорить при вас по-русски.
– Не зарекайся, – оскалилась Полина, бросив злобный взгляд на Конрада. – Давайте присядем и сделаем заказ.
Через несколько минут она уже пришла в себя, полностью избавившись от ярости и обиды на Конрада, и внимательно слушала разговор мужчин, изредка вставляя замечания. Беседа большей частью касалась колье, но главными объектами обсуждения были Воскресов и Ломан. Алекс и Конрад искали решение, как поступить с ними, если заказ не будет выполнен. В том, что поиски колье не увенчаются успехом, никто не сомневался, уже поставив окончательный крест на этом изначально провальном деле.
– Может, убьем их? – предложила Полина. – Так будет лучше для всех. И для нас, и для общества.
– Идея хорошая, – улыбнулся Конрад. – Но это крайний вариант. Хотя, чувствую, придется им воспользоваться.
Алекс с возмущением посмотрел на него, но после рассмеялся.
– Я почти купился на твои слова. Столько серьезности в голосе… – неожиданно он замолчал. – Нет? Ты говорил абсолютно…
Полина фыркнула и потянулась к звонящему телефону.
– Успокойся. Конрад шутит, – сказала она, ответила на звонок и, выпрямив спину, оторопело посмотрела перед собой. – Конечно, Тоня. Прямо сейчас? – Она вытаращила глаза и оглядела прислушивающихся к разговору мужчин. – Я в ресторане отеля «Le Meridien». Знаете где? Хорошо, жду вас.
Полина положила трубку и протяжно вздохнула.
– Тони? – усмехнулся Конрад. – Сама вышла на тебя? Любопытно!
– Более чем, – согласилась Полина.
– Даже не пришлось искать малышку. Что она хотела? – спросил Алекс.
– Лишь сказала, что разговор пойдет о колье. И никаких подробностей, – ответила Полина, ища глазами официанта. – Моя задница чувствует неприятности. Нужно выпить.
Тоня впервые была в ресторане «Le Meridien Munchen». В самом же отеле ей приходилось бывать дважды. Она в мельчайших подробностях помнила слегка развратную атмосферу номеров и лица богатых любовников. Каждый из этих мужчин в свое время изменил ее жизнь, причем не в лучшую сторону. Сейчас те события казались Тоне далекими, будто они случились вовсе не с ней, но в тот момент она остро переживала вероломность своих любовников, отказавших в помощи тогда, когда она больше всего в ней нуждалась.
Тоня прошла в ресторан и едва не рассмеялась насмешливой судьбе, решившей проверить крепость ее нервов. За столиком у окна она увидела одного из тех, кто три года назад вожделенно вздыхал, глядя ей в глаза, а потом исчез, едва почувствовал, что девушка может принести неприятности. Это был известный футболист, друг семьи, в которую Тоня приехала работать гувернанткой. Тобиас, так звали его. Красивый, раскрепощенный, веселый. Он обратил внимание на русскую девушку в первый же день ее пребывания в Мюнхене. Тоня тогда только переступила порог дома и знакомилась с «хозяевами», а Тобиас, присутствовавший при этом, мягко улыбался и молча разглядывал Тоню, неимоверно уставшую после двух дней тряски в жарком автобусе, едва произносящую слова приветствия. Главой дома, чьих детей должна была воспитывать «девочка из России», так ее называли за спиной, был главный тренер «Баварии». Признаться, Дитер Фаулер был отличным мужчиной – добрым и веселым, но только когда рядом не было его жены – сущей ведьмы, в присутствии которой любой ощущал себя человеком третьего сорта. Фрау Фаулер сразу невзлюбила девушку, правда, ей удалось некоторое время держаться спокойно, выказывая радушие. Все изменилось после того, как Тобиас, футболист команды, которую тренировал муж, начал проявлять к Тоне интерес. Фрау точно с цепи сорвалась, увидев, что молодой мальчик, которому она симпатизировала, тает при виде белокурой девицы и говорит только о ней. Тоня не замечала ни ее придирок, ни косых взглядов – она была воодушевлена ухаживаниями «звезды» «Баварии» и уже поверила в сказку о Золушке, приехавшей из далекой Беларуси, чтобы стать подругой, а после женой одного из самых известных нападающих Европы. Наивная идиотка! После ночи