— Миллер!
Он вытаскивает пальцы и быстро ложится между моих ног, кладя руки на внутреннюю сторону бедер. Жар его дыхания опаляет. Я сильно вцепляюсь в Миллера и, вероятно, мешаю ему, но оргазм близко. Клитор пульсирует под его языком, а я вскидываю бедра, находя нужный угол.
— Мне нравится, когда ты выкрикиваешь мое имя.
Он проводит языком по самому центру, подводя меня к финалу.
— А я люблю, когда ты доводишь меня до такого состояния.
Он нежно целует меня, поднимаясь вдоль тела до тех пор, пока не смотрит мне прямо в лицо. Я вглядываюсь в его горящие желанием глаза. Он входит, заставая меня врасплох. Лоб Миллера блестит от пота, прядь волос скользит по влажной коже.
— Ты такая теплая, — произносит он, увеличивая темп. Его глаза блестят. — Чертовски хорошо тебя ощущать.
Я целую его, и он стонет мне в рот.
— Нет, ты лучше, — бормочу я, а его щетина касается моего лица.
Он прерывает наш поцелуй и задевает меня носом.
— Вынужден не согласиться. — Он медленно двигается. — Оливия, — шепчет Миллер, и от этого сердце начинает громко биться. — Ты мое сокровище, Оливия Тейлор.
Он контролирует свои действия и очень нежен.
Выгибаю спину, а руками хватаю его за плечи. Когда он немного отстраняется, мои мышцы напрягаются.
— Я просто обожаю проводить с тобой время.
Мы закрываем глаза и протяжно стонем.
— Я хочу видеть твои глаза, моя сладкая девочка. Открой их.
Не могу отказать. Он живет благодаря силе и свету, которые в них видит. Сейчас ему нужны эти дары, поэтому я открываю свои сапфирового цвета глаза и тону в его пронзительной синеве. Миллер опирается на предплечья, внимательно наблюдая за мной, а после размеренно входит еще одним толчком. Я поднимаю бедра в такт ему. Мы так крепко прижаты друг к другу, что трение ощущается постоянно, и это божественно. Кажется, мне не хватает воздуха.
— Пожалуйста.
— Чего ты хочешь, — спокойно спрашивает он. Снова его хваленый самоконтроль, даже в таком состоянии. Это приводит меня в бешенство. По мере того, как возбуждение нарастает, я теряю контроль.
— Я хочу кончить еще раз, — признаюсь, и от этой фразы его член твердеет. — Чтобы ты заставил меня кричать твое имя.
В его глазах появляется дикий огонек, а эрекция увеличивается. Мои бедра все также двигаются вверх, подстраиваясь под его темп.
Замечательно, потому что единственное, что я могу — сконцентрироваться на удовольствии и ощущениях.
— Нет, на этот раз без криков, — отвечает он, припадая к моим губам. — Ты будешь стонать, пока я буду тебя целовать. Я собираюсь насладиться каждой секундой.
Он прижимается ко мне еще сильнее. Я снова на краю. Слишком грубо целую его, догадываясь, что вскоре произойдет.
— Наслаждайся мной, Ливи, — мягко приказывает он. Мои руки скользят вниз по его сильным предплечьям и спускаются к заднице. Счастливо стону и некоторое время поглаживаю ее, а потом хватаюсь. Теперь уже он постанывает, а издаваемые нами звуки наполняют комнату.
— Да. — Его язык проскальзывает в мой рот, и мы целуемся. Я ощущаю Миллера каждой клеточкой тела. Он задыхается, напрягается и дрожит. — О, черт, Оливия, — выдыхает он, кусая мою губу, а затем вновь впивается в рот, вовлекая меня в безумный поцелуй. — Ты готова?
— Да, — взвизгиваю я, изо всех сил стараясь остановить надвигающийся оргазм.
— Я близок к тому, чтобы кончить, — кричит он, — давай вместе, Оливия!
— Миллер!
— Черт, да!
Он делает круговое движение, выходит, а после медленно входит снова. Я на пике, поэтому меня тут же накрывает оргазм. Спина выгибается, глаза закрываются, а голова откидывается в изнеможении.
Мокрый от пота Миллер падает на меня, прерывисто дыша в шею. Его член все еще внутри. Так мы и лежим все еще соединённые, стараясь прийти в себя.
Мои ноги согнуты, а бедра раздвинуты, руки скрещены над головой. Чувствую, как шевелится мой мужчина. Сонно открываю глаза и обнаруживаю, что он смотрит на меня, и его голубые глаза сверкают как бриллианты. Миллер приподнимается и вытягивает руки, они оказываются поверх моих.
А когда он вновь начинает двигаться, я всхлипываю. Ерзаю под ним, насаживаясь на его член, а потом вздыхаю, когда Миллер перестает сдерживаться.
— Я люблю тебя, — шепчет он, целуя. И снова выбивает все ненужные мысли из головы. Я наслаждаюсь и подстраиваюсь под его движения. Не сбавляя темпа, Миллер прижимается к моему лбу.
— На мероприятии я буду представлять только тебя. — Он делает круговые движения бедрами, и я стону. — Скажи, что веришь мне.
— Верю — выдыхаю я.
Миллер слегка ускоряет темп, плавные, восхитительные толчки, его влажный лоб прижат к моему. Он рвано дышит, а потом его начинает трясти. И меня тоже.
— Дай мне прочувствовать тебя, Оливия.
Целуя Миллера, я позволяю ему овладеть собой. Он напрягается и замирает, а затем сдавлено стонет и дрожит. Меня яростно начинает трясти, я крепко прижимаю к себе Миллера, и мы продолжаем целоваться до тех пор, пока не опускаемся в бездну.
То, что сейчас происходит — прощание перед тем, как он уйдет.
— А сейчас займемся тем, что хотела ты, — тихо говорит он, уткнувшись в мою шею.
Я строго уговариваю себя успокоиться. Убеждаю, что смогу спокойно его собрать на мероприятие. Двигаюсь, заставляя Миллера приподняться. Между нами появляется расстояние. Сердце разрывается от горечи, но я должна быть сильной. Нельзя показать ему нерешительность или боль, что чрезвычайно трудно сейчас, когда я переживаю за него. Он смотрит на меня, и в его взгляде я замечаю нерешительность, поэтому заставляю себя слегка улыбнуться и целомудренно целую.
— Для начала идем в душ.
— Как пожелаешь. — Он неохотно отстраняется. Помогает мне встать, но не дает пройти в ванную. — Секунду.
Я молча стою, пока он приводит в порядок мои волосы, укладывая их на плечи. Миллер хмурится, когда более короткая прядка выбивается. На его красивом лице раздражение, а я улыбаюсь, глядя на него.
— Они отрастут, — произношу я, пытаясь его успокоить.
Он вглядывается в мои глаза и отпускает прядь.
— Лучше бы ты не подстригалась, Оливия.
Мое сердце замирает.
— Тебе так больше не нравится?
Он качает головой и кладет руку на мои плечи, направляя в ванную.
— Тебе идет. Мне просто ненавистно вспоминать, почему ты их обрезала. И что виноват в этом я.
Мы заходим в комнату, и он включает душ, а потом берет полотенца и жестом приглашает войти в кабинку. Очень хочется сказать Миллеру, что ненавижу все, что он сделал с собой, но это риск испортить его настроение. Мы не много времени проводим вместе, а посему это дар. К тому же воспоминания помогут мне пережить эту ночь. И я не хочу портить такой прекрасный момент разногласиями. Захожу в кабину, беру гель для душа и выдавливаю немного на ладонь.
— Я хочу помыть тебя сам, — заявляет он, забирая бутылку из моих рук.
Нет уж, сегодня я буду заботиться о нем.
— Нет, — мягко возражаю я, — мы будем действовать по моему плану.
Убираю бутылку в сторону, потираю ладони, взбивая пену. А потом, кажется, целую вечность изучаю каждую черточку Миллера. Мне так и хочется дотронуться до его тела.
— Оливия, — шепчет он, делая шаг вперед, сжимая мои запястья, — а как тебе такая идея? — Он осторожно кладет мои руки себе на плечи. — Мы не уйдем из душа, пока ты хорошенько меня не вымоешь.
Опускаю глаза, ища в глубине себя силы, чтобы отпустить его, когда мы закончим. Но решимость тает на глазах с каждым его словом и прикосновением.
— Останься со мной, — шепчет Миллер. Нежно проводит по моим рукам, и я вижу, как вздымается его грудь. Он обнимает меня, и я смотрю прямо в его невозможные синие глаза. — Я хочу, чтобы ты чувствовала меня, Оливия.
Пытаюсь сдержать слезы, которые не желают подчиняться. Я смогу. Мне нужна сила, чтобы пройти через это — нам нужна сила — и я делаю шаг вперед к нему, начиная мягко массировать его плечи.
— Хорошо, — выдыхает он, закрывая глаза и откидывая голову. Миллер устал как эмоционально, так и физически. Он кладет руки на мою талию и притягивает меня ближе. — Так лучше.
Я сосредотачиваю внимание только на Миллере, загоняя мысли и тревоги очень глубоко. Руками лениво скольжу вниз по его телу от плеч к груди, животу, бедрам, коленям, голеням и ступням. А после медленно поднимаюсь обратно, поворачиваясь к нему спиной. Кривлюсь, когда замечаю его шрамы. Единственный звук — шум льющейся воды. Я сконцентрирована только на своем мужчине. Когда смываю мыло с его шеи, вижу, что его глаза все также закрыты. Появляется мысль о том, он думает только обо мне или нет. Надеюсь, не погрузился в размышления о предстоящей ночи. О том, как далеко ему нужно зайти, чтобы избавить мир от Чарли. Знаю, что если он будет вспоминать меня, будет легче все это пережить. Миллер открывает голубые глаза, словно услышал мои мысли. Я не успеваю скрыть свои грезы.
— Я люблю тебя, — неожиданно тихо произносит он. Этот мужчина все замечает, его не проведешь. — Люблю, люблю, люблю. — Миллер снова крепко прижимает меня к стене. — Скажи мне, что ты понимаешь.
— Все в порядке. — Хотя я и не слышу, но уверена: мой голос очень тихий. — Понимаю, — повторяю я, стараясь придать своему тону уверенность. Но терплю неудачу на всех уровнях.
— Она не получит меня.
Отбрасываю эти мысли в сторону и протягиваю руку за шампунем. Игнорирую встревоженный взгляд и намыливаю ему волосы. Знаю, что его глаза сейчас изучают меня. Но просто нежно продолжаю работу и внутренне подбадриваю себя. В моей голове вертится много хороших слов, и они играют, словно на заднем фоне.
Миллер подобен статуе, он двигается только тогда, когда я толкаю его локтем или бросаю взгляд в его сторону. Он умеет читать по глазам, отвечая на каждую мою мысль. Он владеет моим телом, разумом и душой. И ничто не изменит этого.
Я выключаю воду и выхожу, чтобы взять полотенце. Вытираю Миллера и оборачиваю полотенце вокруг его талии. Вижу, как трудно ему контролировать себя, ведь он хочет взять все в свои руки.