— И бабушка сразу же напугала меня. Она хотела поставить мне банки, но я не дался.
— Как я по тебе соскучилась, — проворковала Дана и, наклонившись, поцеловала жениха в лоб. — Ого, да ты еще горячий! Ну, ничего, скоро температура совсем упадет, ты выспишься и будешь как новенький.
Щеки у Глеба были ярко-розовыми, глаза болезненно блестели. Когда Дана поцеловала его, он улыбнулся. И эта широкая, но слабая улыбка почему-то ей не понравилась. Улыбка казалась вымученной, и жар тут был вовсе ни при чем. Кристина, конечно, ничего не заметила. Но Дана обладала особым чутьем на мужскую неискренность. В ее груди шевельнулась змея, которая долгое время спала беспробудным сном.
— Несмотря на температуру, вид у тебя ничего, — сказала она.
— За мной хорошо ухаживают, — просипел Глеб, подмигнув сестре. В пижаме и с растрепанными волосами он выглядел беззащитным.
— Да, но братец все равно недоволен, потому что ему не дают ноутбук, — заявила Кристина со злорадством. — Ладно, я ушла дописывать курсовую, а вы милуйтесь.
— Она еще совсем девчонка, — усмехнулся Глеб.
Взял Дану за руку и потянул на себя. Она послушно села на постель рядом с ним. Вгляделась в его лицо. Он смотрел на нее слишком честно, слишком невинно. Это «слишком» не могло ее не насторожить.
— Пожар был серьезный? — Дана решила острожно прощупать почву.
Боже мой, они не виделись всего пару дней, и вот, пожалуйста. Что-то уже успело произойти. Что-то такое, что может бросить тень на ее планы. Она запланировала выйти замуж и выстроить свою жизнь совершенно определенным образом. До сих пор Глеб был послушен и никак ей не мешал.
— Полагаю, да. А когда поднимается паника, все становится во много раз серьезнее, — ответил Глеб. — Люди бежали с верхних этажей по лестнице. И хорошо еще, не случилось свалки.
— Я всегда боялась короткого замыкания, — призналась Дана и поежилась: — Представляю, какой у тебя был стресс! Расскажи, как все случилось.
«Короткое замыкание, — подумал Глеб мрачно. — Вот что это было такое».
— Ну… Вдруг завыла сигнализация, запахло дымом. И мы рванули на лестницу, — вслух сказал он.
— Мы? У тебя же все еще нет секретарши, — удивилась Дана. — Или ты взял на прежнее место ту, которую уволил? Помнится, ты рассказывал, будто на тебя напала ее подруга с каким-то нечеловеческим именем…
Глеб весело засмеялся:
— Да что ты! Просто глупый эпизод на улице. Я припарковался и наткнулся на Кареткину… А она шла под ручку с этой своей подругой. Мы вовсе не были в кабинете. К тому же это случилось задолго до пожара… У меня сейчас определенно нет секретарши. Мы сидели с Тёмычем, тот курил, и вдруг раздался вой на все здание… Конечно, мы струхнули.
Дана сочувственно покачала головой и погладила Глеба по руке. Тот на несколько секунд закрыл глаза. Она всей кожей почувствовала его смятение. Возможно, конечно, ему просто не хочется вспоминать о пожаре. Возможно.
— Агата — вот как ее зовут! — радостно сказала она. — Я вспомнила. Надо же, какими бессовестными бывают некоторые особы… Лезть в чужие дела, приезжать к бывшему начальнику своей подруги на работу, да еще драться с ним. Наверное, у этой девицы не все дома.
— Да нет, с ней как раз все в полном порядке, — ответил Глеб ровным голосом.
Хотя на самом деле ему хотелось рявкнуть на нее. Откуда у Даны этот менторский тон? Обычно она очень мила и справедлива. А вот так говорить о человеке, которого совсем не знаешь?..
— Надеюсь, эта девица тебе больше не докучала, — сказала Дана, с сочувствием глядя на жениха.
— Нет, не докучала.
Дана примирительно улыбнулась. Глеб смотрел на нее не мигая, потом вдруг отвел глаза. Нет, с ним определенно что-то было не так. Змея у нее внутри проснулась и подняла голову. Дана почувствовала знакомую ей дрожь, которая прошла по ее телу колючей волной.
— Хочешь, я сварю тебе какао? — внезапно предложила она. Поднялась на ноги и грациозно потянулась. — Ты же его обожаешь!
Она была красива как черт знает что. От нее невозможно было отвести глаз. Глеб приготовился ощутить радость собственника, как обычно бывало, но ничего не почувствовал.
— На жирном молоке и с сахаром, — потребовал он.
— Ну, разумеется! Я ведь отлично знаю все твои привычки. — Глаза Даны лучились нежностью. — Что ты любишь, что не любишь… И мне приятно делать приятное для тебя. Мы очень подходим друг другу.
— Это правда, — с неожиданной горячностью подтвердил Глеб. — Мы действительно очень подходим друг другу.
А вот Агата ему совсем не подходит! Начать с того, что она постоянно привлекает к себе внимание. Она яркая, неординарная, одевается довольно вызывающе, не лезет за словом в карман и может пойти на поводу у своих эмоций и огреть кого-нибудь по голове прямо на автомобильной стоянке. Она импульсивна, заводится с полоборота, она запросто может поцеловаться с парнем, который ей понравился, не думая о том, что этот парень, может быть, как раз собирается жениться…
Глеб застонал и перевернулся на другой бок. Когда Дана принесла какао, он уже справился с собой. Вот его вторая половинка, стоит прямо перед ним. Пожалуй, лет через тридцать он будет хвалить себя за то, что не поддался эмоциям и ничего не натворил. Не сломал, не испортил…
— Ого! Как вкусно, — похвалил он, слизнув пенку с краешка чашки. — Приятно иногда поболеть.
— Конечно, ты лежишь и ничего не делаешь. Ведешь сладкую жизнь, — заметила Дана, подавая ему салфетку.
— От сладкой жизни засахариваются мозги, — ответил Глеб. — Поэтому лучше бы мне отдали мой ноутбук.
Салфетка была ему совершенно не нужна, но под настойчивым взглядом невесты он аккуратно расправил ее на одеяле. Отхлебнул какао и понял, что ждет, когда Дана начнет собираться домой. Ему хотелось остаться наедине со своими мыслями.
Еще полчаса он изо всех сил делал вид, что наслаждается ее обществом, хотя она рассказывала что-то про пищеварение тропических бабочек… И как смешно они погружают хоботки в сладкую еду. При мысли о хоботках и мохнатых лапках ему стало до того противно, что он едва не велел рассказчице замолчать. Но сдержался и вынес пытку до конца. Правда, мыслями унесся далеко-далеко и чего-то явно не расслышал.
— Значит, ты тоже так считаешь? — спросила Дана, внимательно глядя на него.
— Мне-э… — сказал Глеб в точности, как сказочный кот Василий из знаменитой повести Стругацких. — Мне-э… Да. Наверное, да.
Дана стала прощаться.
— Хорошо, что ты решил поболеть здесь. Если бы ты лежал дома, я бы с ума сошла. С работы не отпросишься, а знать, что у тебя температура, что тебе плохо, и не иметь возможности поухаживать за тобой…
— Не волнуйся: бабушка с Кристинкой не спускают с меня глаз. Настоящие драконихи. Марго периодически приходит слушать легкие и проверять горло. Утром приезжала мама, привезла лекарственные травы и прополис… Даже отец звонит по три раза в день. Вероятно, их напугала не столько моя температура, сколько пожар в офисе. И теперь каждый из них словно пытается доказать, что любит меня больше других. Я, разумеется, не возражаю…
Дана ушла, крепко поцеловав его в губы вполне земным и сочным поцелуем женщины, которая хочет быть уверена в том, что до следующего свидания о ней не забудут. Хотя Глеб, как обычно, ждал нежного, едва ощутимого поцелуя феи.
«Перестань думать о посторонних вещах. Считай, что ты просто… пострадал на пожаре! — уговаривал себя он. — Упадет температура, развеется морок, и все вернется на круги своя».
Дана же, распрощавшись с Глебом, вышла на улицу взволнованная. Колючие волны пробегали по ее телу одна за другой. Ей было здорово не по себе и хотелось немедленно что-то предпринять. Пока что Глеб в безопасности: лежит с температурой и не может встречаться с другими женщинами. Компьютера у него тоже нет. Его мобильный телефон она проверила, утащив его из комнаты в кухню. Пока она варила какао, просмотрела все звонки за последние дни. Никаких незнакомых женщин. Никого, кроме Артема Ващекина, отца с матерью и Марго.
Как вообще вышло, что его теперь приходится подозревать?! Он ведь сделал ей предложение, и Дана чувствовала его уверенность и напор, которые так ей польстили! Но вот они не видятся всего пару дней, она приходит его проведать и замечает эту подозрительную улыбку, этот рассеянный взгляд, который вдруг становится излишне невинным…
Она приехала домой и начала нервно нажимать на кнопку звонка. Встретившая ее на пороге Антонина Петровна весело сказала:
— Даночка, я испекла хрустящие трубочки. Давай чаю попьем?
— Хочешь, чтобы я растолстела и разонравилась Глебу? — сердито спросила Дана. — Есть мучное перед свадьбой — настоящий идиотизм. Я не влезу в платье. Или еще того хуже — оно треснет по швам прямо во время церемонии.
— Я предложила тебе только попробовать, — робко возразила Антонина Петровна. — Дана, что случилось?
— Да все хорошо, мама! — резко ответила та и быстро прошла в свою комнату.
Антонина Петровна на цыпочках пробежала за ней, приникла ухом к двери и прислушалась. Что-то упало, потом звякнуло, раздался звук выдвигаемого ящика, затем ящик задвинули с огромной силой. Громко хлопнула дверца шкафа.
— Дана, нам нужно поговорить! — крикнула Антонина Петровна с исказившимся лицом. — Ты была у Глеба, верно?
— Да, я была у Глеба!
— Дорогая, я жду тебя на кухне. Трубочки предлагать не буду, да ты их и не любишь. Просто выпьем по глоточку чая.
— Хорошо, мама.
Через некоторое время Дана появилась на кухне в своем любимом старом халате с вышитым на кармане зайцем. Это был плохой знак. Антонина Петровна сразу вспотела.
— Родная, я могу узнать, отчего ты так разволновалась?
Она налила дочери чашку чая, бросила туда листики свежей лимонной мяты, за которой ездила в магазин на другом конце города.
— Мы с Глебом не поссорились, так что не беспокойся. — Дана отхлебнула такой крохотный глоточек чая, будто играла в куклы и чай был ненастоящим.