Первое, что сделала Агата, покинув квартиру Людмилы Семеновны, — позвонила Роману. В конце концов он все-таки ее жених, и с ним в первую очередь стоит поделиться новостями.
Однако телефон Романа оказался заблокирован. «Не случилось ли с ним чего плохого?» — испугалась Агата и начала названивать в больницу. Там ей сказали, что Роман вышел из больницы под расписку. А точнее, его забрали. «Ну, раз забрали, — подумала она, — значит, он под присмотром матери и тетушек». Ехать к его родственницам ей хотелось меньше всего. Ее мысли были слишком заняты историей, которую она узнала от вдовы архитектора.
Однако эмоции распирали ее. Хотелось немедленно кому-нибудь все выложить. И вот тут Агата вспомнила про Кареткину. В конце концов это ведь ее лучшая подруга! Они знакомы с самого детства, Кареткина отлично знает, как Агата росла, знает Елену Викторовну, хорошо помнит деда. Только она одна и сможет по-настоящему оценить то, что Агате сегодня удалось узнать.
Она позвонила Светке на службу, но там сказали, что Кареткина сегодня работает дома. Тогда она стала звонить Светке на городской номер, но тот постоянно был занят. «Эта болтушка может провисеть на телефоне до ночи», — подумала Агата и решила ехать без звонка.
Кареткина действительно оказалась дома, но дверь открыла не сразу, а только после того, как Агата постучала по дверной ручке кулаком.
— Кто там? — спросила хозяйка квартиры невероятно странным голосом, похожим на птичий клекот.
— Ты же посмотрела в глазок, — ответила Агата. — Чего же спрашиваешь? У меня невероятные новости, ты непременно должна их услышать.
За дверью некоторое время стояла тишина. Наконец щелкнул замок, и Кареткина выскользнула на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь. Вид у нее был торжественным и одновременно трагичным.
— Агата! — сказала она, схватив подругу за запястье и сжав его до синевы. — Если я впущу тебя в квартиру, ты будешь потрясена.
— Серьезно? — удивилась та, глядя на Кареткину с подозрением.
— Да! Ты будешь очень сильно потрясена.
— Я уж даже и не знаю… Ты что, взяла на постой пятнадцать студентов-индусов из Института стран Азии и Африки?
Агата сердилась, потому что у нее были невероятные новости, а Кареткина, как всегда, пыталась все испортить.
— Когда войдешь, постарайся сразу взять себя в руки. Дай слово, — потребовала Светка.
— Даю слово! — Агата сгорала от любопытства.
Кареткина впустила ее в квартиру и посторонилась, освобождая дорогу.
— Лучше бы тебе сразу выпить успокоительное. Я помню, как к тебе пристал какой-то рокер и ты избила его сумочкой.
— У тебя в гостиной рокер? — спросила Агата, быстро миновав коридор. — В косухе и напульсниках?
Ухмылка застыла у нее на губах. В комнате на диване в тренировочных штанах и тапочках из велюра на горе подушек возлежал Роман Стрыкин и читал журнал. Лоб его был заклеен пластырем, на щеке ссадина. Когда Агата вошла, он сначала вытаращил на нее глаза, а потом попытался встать, задрыгав в воздухе ногами. Мягкий диван тянул его назад, и, барахтаясь на нем, Роман удивительно напоминал перевернутого на спину жука.
— Роман? — воскликнула пораженная Агата. — Что ты здесь делаешь?!
Тут Кареткина обогнула ее и, загородив Стрыкина своим тощим телом, гордо заявила:
— Со вчерашнего дня он тут живет!
После чего подбежала к Роману и положила руку ему на плечо. Вот тут-то Агату ослепила догадка, которая дала объяснение всем странностям поведения жениха в последнее время: частые отлучки, чудовищная нервозность, внезапные выезды на объект… Стало понятным и его нежелание не только участвовать в подготовке свадьбы, но даже и разговавать о ней.
— Так ты — отец ее ребенка! — закричала Агата, схватившись рукой за горло.
Роману наконец удалось подняться на ноги. Но, судя по выражению его лица, он с удовольствием провалился бы сквозь землю. Тысячи раз он прокручивал в голове сцену объяснения с Агатой и все равно оказался к этому объяснению не готов.
— Да, я отец, — сказал он шатким голосом. И тотчас бросился в атаку: — Ты настолько не интересовалась мной, что не заметила, как я влюбился в другую!
«Он останется с Кареткиной навсегда, — поняла Агата. — Никакой свадьбы не будет. А это значит… Это значит, что я свободна!» В этот миг она испытала такое нечеловеческое облегчение, что едва не рухнула на паркет, потому что от волнения у нее подкосились ноги. Она-то полагала, что должна сделать выбор между Романом и Глебом, а оказалось, что выбор сделан давным-давно. Роман, конечно, подлый предатель, но бог мой, как это сейчас оказалось кстати! Лучше уж остаться одной, чем идти на компромисс с собственными чувствами. Она ведь знала, что Роман ей не пара, но упорно закрывала на это глаза. Думала, что совместная жизнь примирит их друг с другом. Какая наивность!
Кареткина, хищно следившая за выражением Агатиного лица, не смогла смолчать.
— Ты должна простить Рому, — заявила она с вызовом. — Он не виноват, что полюбил другую! То есть меня…
— Конечно, как же тебя не полюбить-то?! — воскликнула Агата с такой страстью в голосе, что Кареткина испугалась и отпрыгнула к дивану. — А сама ты у меня прощения попросить не хочешь?
— Ты только не нервничай, — попросила Светка и сделала несколько пассов руками, как будто заклинала змею. — Пойми: ты Роману совершенно не подходишь.
— Неправда! — возмутилась Агата. — Я ему отлично подхожу! Это он мне не подходит. Зато он очень подходит тебе, очень.
Роман и Светка обменялись напряженными взглядами.
— Господи, как вдруг изменился мир! — воскликнула Агата сдавленным голосом, воздев руки к потолку. С потолка свисала итальянская люстра, сделанная из сотен маленьких зеркал. В каждом зеркале отражалась ее растянутое вширь лицо. — Воздуха!
— Немедленно открой окно, — закричала Кареткина, пнув Романа кулаком под ребра. — Открой пошире!
— Воздуха стало больше! — продолжала между тем Агата, обращаясь к неведомым силам. — Стало легче дышать!
— Ей легче, — прокомментировала Кареткина, когда занавеска взлетела до самого потолка и ветер пронесся по комнате, взрыхлив бахрому на диванном покрывале.
Агата между тем уронила поднятые руки вниз и тут же наставила на Романа указательный палец.
— Вот что я хочу тебе сказать, — начала она и, на мгновение остановившись, сделала глубокий-глубокий вдох. — Ты подлый, низкий и мерзкий обманщик!
Подлый обманщик моргнул и надул щеки.
— А ты, — она перевела взгляд на Кареткину, — ты просто его вторая половинка. Вы рождены друг для друга. Уверена: вы будете жить душа в душу.
— Агата, ты обязана меня выслушать.
— Выслушаю. Мы с тобой, Кареткина, еще разберемся. А твою наглую рожу, — она повернулась к Роману, — я видеть больше не хочу.
Агата развернулась и пошла к выходу, чувствуя, что освобожденное сердце с утроенной силой колотится в груди.
— Мы же были лучшими подругами! — крикнула ей вслед Светка.
— Были, да сплыли, — бросила Агата через плечо.
Выходя из подъезда, она улыбалась.
Гаврилов как раз выходил из своего кабинета, когда в офис ворвалась Агата.
— Салют! — воскликнула она звонким голосом и отшвырнула стул, попавшийся ей на дороге. — Работы много? Я готова засучить рукава.
— Что это с тобой такое? — с подозрением спросил Макс, утомленный математическими расчетами и переговорами по телефону. — Ты вся какая-то… перелопаченная.
— Я начала новую жизнь, — ответила Агата. — В ней нет места бабникам, подлым изменщикам и котам.
— А коты-то как попали к тебе в немилость? — заинтересовался Макс. — И вообще, что такое ты делала в выходные, что так тебя изменило? Кажется, будто тебя промыли водой с мылом.
— Я расчищала жизненное пространство. Послала ко всем чертям Романа и отменила свадьбу.
— Просто прекрасно, — протянул потрясенный Гаврилов. — Может, тебе нужно было и мозги заодно прочистить? Отменила свадьбу! Ты говорила, что мечтаешь носить обручальное кольцо и ради этого готова поселить в своем доме практически кого угодно.
— Роман сбежал к моей лучшей подруге! — Агата посмотрела на партнера с блаженной улыбкой. — Я одним махом избавилась от них обоих — от жениха и от подруги. Представляешь, какая удача?
Макс некоторое время переваривал новость, после чего опустился на стул и, потерев лоб, сказал:
— Понимаешь ли, ласточка, здоровый оптимизм должен быть на чем-то основан.
— Он и основан! — пожала плечами Агата. — Согласившись на брак с Романом, я лишила себя шансов встретить кого-то более достойного. А сейчас эти шансы снова у меня в руках.
Она схватила со стола пачку бумаг и тут же уронила ее на пол. Бумаги разлетелись по всей комнате.
— Слушай, а тот тип, который на днях отметелил Романа, какое имеет к тебе отношение? — Макс сел на корточки и принялся безропотно собирать документы.
— Откуда ты знаешь о драке? — с подозрением спросила Агата. — Подглядывал в окно?
— Ну да, я всегда смотрю тебе вслед, когда ты выходишь из офиса. Как рыцарь, понимаешь?
— Тот тип мне совершенно неинтересен.
— Н-да? Пожалуй, я все равно тебе о нем расскажу. Понимаешь, это показалось мне довольно странным.
Агата, которая твердо решила о Глебе не вспоминать, против воли заинтересовалась. Уж больно заговорщический был у Гаврилова тон.
— Что показалось тебе странным? — спросила она, выпрямляясь.
— Помнишь нашу недавнюю клиентку Анечку Снегиреву? Каменный домик, доставшийся ей от дедушки-дипломата, мексиканский стиль…
— Отлично помню, — заверила его Агата. — Когда она в порыве благодарности погладила тебя по руке, ты чуть не задымился. Так что там с ней?
— Я сегодня утром решил прогуляться до офиса пешочком. Оставил машину на платной стоянке, взял ноги в руки, иду, дышу воздухом… И тут вижу их.
— Кого? — машинально спросила Агата, хотя, конечно, догадалась, кого.
— Анечку и этого твоего драчуна. Они стояли на тротуаре и о чем-то разговаривали. По тому, как они вели себя, сразу становилось ясно, что они хорошо знакомы.