— Страшно, почему же, — проскрипел он. — Но ведь все мы люди, нужно помогать друг другу, а иначе как жить-то? Ты куда дальше-то?
— Мне бы на улицу выбраться, дедушка. Можно я вашим окошком воспользуюсь?
— А зачем окошко, когда балкон есть?
Он провел меня в гостиную, из которой выходила дверь на балкон, почти полностью спрятанный за густо растущими около дома деревьями. Место для побега было идеальным.
— Погоди, не высовывайся, — остановил он меня у двери, — сначала я сам гляну.
Выйдя на балкон, он повертел головой по сторонам и тут же вернулся.
— Вроде никого не видно. Машины ихние по краям дома стоят, а мы как раз посередине, так что проскользнешь. Подожди еще…
Он ушел в другую комнату, покопался там и вошел обратно, держа в руках красную клетчатую рубашку.
— На вот, накинь для конспирации, — деловито проговорил он. — Так они тебя не сразу узнают. А потом выкинешь — она все равно уже старая…
Решив, что лишняя предосторожность не помешает, я натянула на себя рубаху, доходившую мне как раз до коленок, и вышла на балкон. В листве берез тихо шумел теплый летний ветерок, весело чирикали воробьи, прыгая с ветки на ветку, а по тротуару, о чем-то переговариваясь, сновали ничего не подозревающие прохожие. Везет же людям!
Перебравшись через перила, я свесилась на руках вниз и спрыгнула на землю, в заросли каких-то кустарников. Никто меня не заметил. По краям длинного дома стояли две иномарки с сидящими в них людьми в белых рубашках. Они смотрели в сторону проходов между домами. Выйдя, как бы между прочим, из-за деревьев на тротуар, я расправила дедовскую рубаху, перешла через дорогу и скрылась под аркой дома напротив. Все, теперь, даже если и увидят, они меня не догонят. Эти дворы я знала как свои пять пальцев и могла скрыться от кого угодно. Сняв рубашку, я скомкала ее и сунула в водосточную трубу: авось еще пригодится. И пошла на Петровку.
Дима, высокий, довольно симпатичный и очень серьезный молодой человек в строгом темно-сером костюме, появился в бюро пропусков почти сразу после моего звонка. Мы с ним ни разу не встречались, однако он тут же узнал меня, подошел, отвел в сторону и тихо спросил:
— Что у вас там происходит?
— У нас? — Я сделала большие глаза. — Ровным счетом ничего. Обычная рутина, текучка и скука, как всегда. А что?
Недоверчиво посмотрев на меня, он пожал плечами:
— Да так, ничего. Передай Родиону, чтобы не рисковал без причины. А то я его знаю… Давай пузырек.
Я протянула ему наполненный кровью сосуд и спросила:
— Скажите, а почему вы так о Родионе беспокоитесь?
— Он слишком ценен для нас как интеллект и как личность, потому и беспокоимся, — Дима улыбнулся. — Ты там присматривай за ним, Мария.
— Да я уж и так стараюсь.
— И смотрите, если что — сразу звоните. Поможем. Ладно, я пошел. Через пару часов сам позвоню и сообщу результаты. Удачи тебе.
Да, удача нам сейчас очень не помешала бы, тоскливо думала я, возвращаясь обратно. Если эти люди примутся за нас всерьез, то спасти нас сможет только чудо. Или друзья Родиона, к которым он почему-то упорно не хочет обращаться за помощью. Ну и еще, конечно, спасти нас могла Пантера. Но не стану же я давать ей волю в присутствии босса — это было исключено. Значит, оставалось лишь надеяться на удачу. Было ясно, что Родион, пока не докопается до разгадки тайны пришедшего к нам покойника, не успокоится. Ему наплевать на то, что его жизни угрожает опасность и что вместе с ним можем пострадать мы с Викой — для него главное — истина, а все остальное побоку. Слава Богу, Валентина в больнице, а то бы он и ее подверг смертельному риску. Вот уж неординарная натура!
Попав в тот же двор, где спрятала рубашку, я осторожно выглянула из арки в переулок. Там все изменилось. Рядом с красной иномаркой, стоявшей у въезда в наш двор, припарковался огромный черный «Кадиллак». Около него в окружении парней в белых рубашках стояли двое солидных мужчин в черных костюмах и о чем-то негромко переговаривались. Судя по всему, на передовую прибыло начальство. Среди парней были и Игорь с Володей. Игорь, как всегда, ухмылялся, а Володя стоял с виноватым видом и слушал разговор боссов. Те еще о чем-то поговорили, и один повернулся к Володе. Я напрягла слух.
— Короче, так, — со злостью в голосе громко сказал он, — уберите отсюда всех своих людей. Оставьте кого-нибудь в подъезде. Но чтобы не мозолили здесь глаза, ясно?
Володя кивнул. Мужчина продолжал:
— И не вспугните ее. Если она такая крутая, то не нужно лишних жертв. Я уверен, она сама к нам прибежит, но если нет, тогда просто прикончите ее, и дело с концом…
Внезапно за моей спиной послышался еле слышный шорох — ко мне кто-то подкрадывался. Даже не оглядываясь, чтобы ничего не упустить из разговора, я выкинула назад ногу и попала во что-то мягкое. Скосив глаза, увидела падающего человека в белой окровавленной на груди рубашке. Похоже, я попала шпилькой ему в сердце. И снова обратилась в слух.
— Главное, не создавайте шума и не привлекайте внимания, — говорил строгий мужчина. — И так уже всех здесь на уши подняли. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы вообще существуем, понятно?
Володя снова кивнул.
— Все, действуйте. Держите людей во всех окрестных дворах и ждите ее. Без моего разрешения ничего больше не предпринимайте.
Кто-то из парней услужливо открыл двери «Кадиллака», мужчины погрузили в него свои тучные тела, и машина плавно тронулась с места. Еще через минуту переулок опустел. Все иномарки уехали, парни куда-то незаметно рассосались, я даже не увидела куда, и путь был свободен. После услышанного у меня почему-то в недобром предчувствии заныло сердце. Мне захотелось как можно быстрее попасть в офис и убедиться, что с боссом все нормально. На все остальное мне уже было наплевать. Оглянувшись еще раз на лежащего сзади недвижимого человека, я открыто вышла из арки и быстрым шагом направилась к проходу между домами. Пусть смотрят на меня сколько влезет, пусть даже попробуют остановить, но я все равно доберусь до офиса, чтобы успокоить тревожно бьющееся сердце. Но меня никто не остановил. Двор, как и раньше, был совершенно пустынен и тих. Здание наше стояло на месте, его никто не взорвал и не поджег. Это радовало. Благополучно добравшись до своей родной двери, я открыла ее ключом и вошла. Все было как прежде. Ничего не изменилось. В приемной все стояло и лежало на своих местах.
— Босс, вы здесь? — громко позвала я.
Непривычная тишина была мне ответом. Сердцебиение усилилось. Я бросилась в кабинет. Родиона там не было.
— Босс!!! — закричала я изо всех сил.
И опять никто не ответил. Господи, да что же это творится?! Не раздумывая больше, я побежала наверх, в кладовку, еще надеясь застать его там за вскрытием трупа или еще за чем-нибудь не менее увлекательным для настоящего детектива. Увы, ни босса, ни трупа в кладовке не оказалось. Мне стало совсем плохо. С трудом сдерживая душившие меня слезы, я понеслась на пятый этаж, в гостевую комнату, где должна была находиться Вика. Дверь была распахнута, комната пуста. На смятой кровати валялись видеокассеты. Все, это был конец. Сев на кровать, я расплакалась…
Глава 4
Записка, написанная красивым ровным почерком, лежала на столе Родиона. «Милочка, если хочешь увидеть своего босса живым, то ты никому ничего не скажешь. Выйди во двор, к тебе подойдут и отвезут куда надо. И без шуток».
Трижды перечитав нехитрое это послание, я начала в раздумье ходить по кабинету, как всегда делал босс, когда ничего толкового не приходило ему в голову. Как же эти мерзавцы смогли его перехитрить? Дверь не сломана, значит, он сам открыл ее и впустил их внутрь, а они затем повязали его вместе с покойником и Викой и увезли в неизвестном направлении. Если я сейчас выйду во двор, меня тоже туда увезут, и вырваться оттуда живой наверняка будет очень проблематично, по крайней мере вместе с боссом и Викой. Мне нужна была свобода действий. Но где ее взять, если руки скованы похищением босса? Я могу наворотить чего угодно, но это никак не помешает им его убить. Боже, подумать только, и все из-за какого-то покойника! Тоже мне, сокровище… Нет чтобы пойти и умереть где-нибудь в морге или на кладбище, где и положено, так он приперся сюда, перебаламутил здесь всех, подставил самым наглым образом, а теперь небось посмеивается в мире ином, где ему и хорошо, и спокойно. Заварил кашу и смотался на тот свет, а мы тут, на этом свете, расхлебывай…
Неожиданно на столе заработал телефон. Недолго думая, я взяла трубку и услышала знакомый насмешливый голос Игоря:
— И долго ты там сидеть собираешься, родная?
— Кто это?
— Не прикидывайся. Ты все прекрасно поняла. Давай ноги в руки, и во двор. Машина уже около ворот. И не ломай напрасно голову, все равно ничего не придумаешь. Сегодня не ваш день, ха-ха!
В трубке послышались гудки, а в моей голове явственно прозвучал язвительный внутренний голос:
— Иди, Мария, в машину и не дергайся, иначе только хуже сделаешь. Смирись и иди. Планида твоя такая. Вам действительно нынче не повезло. На этот раз вы проиграли…
— А это мы еще посмотрим, — возразила я вслух.
— Не глупи, идиотка! — испуганно провопил внутренний голос. — Эти люди не дилетанты, они пришьют Родиона!
— Не пришьют, — неуверенно возразила я.
— Пришьют! — уверенно заявил голос. — И виновата в этом будешь только ты! Выкинь из головы дурь и иди в машину. По крайней мере хоть перед смертью совесть твоя будет чиста.
— Ты думаешь? — Я тяжко вздохнула.
— Не думаю, а знаю. Сдавайся и не валяй дурака.
— Ну что ж, как скажешь.
Я поднялась с Родионова кресла, взяла свою сумочку и вышла из офиса, не забыв запереть его на все замки. За воротами уже ожидала черная «Ауди». Машина с тонированными стеклами стояла с закрытыми дверцами, словно не имела никакого отношения к происходящему. Поблизости никого видно не было. Похоже, эти товарищи были настолько уверены, что я сама отдамся им в лапы, что даже не соизволили вый