— О Господи, она опять голая! — схватился за голову Родион при виде потрясающего зрелища, представшего его глазам. — Борис, ты видишь это безобразие?!
— Ну почему же безобразие, — смущенно зарделся, отвернувшись, Боря — невысокий темноволосый крепыш с лицом, чем-то напоминающим лицо Сталлоне. — Я бы сказал, совсем даже не безобразие…
— Босс, спаси-ите меня-а! — прорыдала я, закрыв глаза от стыда и бессилия. — Или хотя бы накройте-е!
— Озвереть можно, — лаконично оценил ситуацию босс, срывая ткань балдахина и набрасывая на меня. — Может, тебе сменить профессию и пойти в стриптизерши? Боря, отцепляй с той стороны.
Вдвоем они быстро отсоединили цепи от кровати, затем раскрутили болтики на браслетах, и я наконец стала свободной. Не теряя времени на расспросы, меня завернули в цветное покрывало с кровати, вывели из дома, усадили в черную «Волгу» и повезли домой. Я сидела, отупевшая от счастья, и с благодарными слезами на глазах взирала на лица своих спасителей. Никогда еще мне не хотелось расцеловать Родиона в губы. Теперь хотелось. Кстати, в офис меня вносили на плече, полностью завернутую в покрывало, словно какой-то тюк. Как пояснил Родион, это было нужно для конспирации.
Глава 6
История моего спасения вкратце была такова. Вернувшись в офис из своей школы Юных детективов, где, вместо того чтобы заниматься расследованием, Родион принимал выпускные экзамены по основам криминалистики, он, услышав взволнованный рассказ Валентины, не бросился тут же в Кунцево выручать свою секретаршу, а начал звонить своим всемогущим друзьям. Через полчаса он уже знал, что некие еще более всемогущие силы мира сего хотят моей смерти, то бишь настаивают на том, чтобы меня сгноили в тюрьме, обвинив в убийстве. Друзья не могли сказать, кто и почему хочет этого, но давление велось с самых верхов. Приказы оттуда никогда не обсуждаются и нигде не печатаются. Заинтригованный таким развитием событий, босс, как я поняла, пропустил мимо ушей информацию о моем славном побеге и уловил только то, что милиция засекла машину, на которой я скрылась. Хозяина иномарки быстро вычислили, провели в доме обыск, но никого не нашли. Но босс почему-то был уверен, что я все-таки осталась в доме. Поэтому, взяв своего знакомого с Петровки, приехал в Капотню с целью самолично произвести обыск. Как он мне признался, искали они не меня. Они искали мой труп. Но вместо него все-таки нашли меня, правда, голую.
Все это босс рассказал мне в своем кабинете, когда я уже пришла в чувство, приняла ванну, оделась в нормальную одежду, пообедала и пришла к нему получать по шее. Теперь мы сидели друг против друга, и босс ждал слов благодарности и объяснений. Я молчала, не зная, с чего начать.
— Ладно, — проворчал он, видимо, решив, что я все еще в шоке, — забудем об этом. Я тут, кстати, попросил своих друзей проверить все бордели на предмет Светланы, но ее пока не нашли. Поэтому вернемся к нашим баранам. Хорошо, что у тебя с собой не было документов и в милиции даже не знают твоей фамилии. Правда, уже составлен твой фоторобот и тебя разыскивают с собаками по всей Москве. Но вряд ли найдут.
— Почему?
— Ты больше не высунешь носа из этого здания — вот почему. Кстати, где наш джип?
— Джип? О Господи, я и забыла совсем про него… Он там остался, на Кастанаевской улице, во дворе за домом. Меня ведь на казенной увезли…
— Нужно будет пригнать. Ты лучше скажи, успела что-нибудь выяснить там по нашему делу или нет? А то ведь клиент завтра звонить будет, а нам и сказать нечего…
Я обомлела.
— Так вы еще ничего не знаете?!
— О чем это ты? — насторожился он.
— Ну, вы же про убийство слышали?
— Конечно. Пришили какого-то родственника важной шишки, по-моему, и тебя рядом с трупом застали. Разве не так? — удивленно проговорил он.
— Увы, босс, все гораздо хуже, — вздохнула я. — Пришили как раз не родственника, а… В общем, кто-то убил нашего клиента, Родион Потапыч.
— Что ты сказала?! — Глаза босса стали круглыми и медленно поползли на лоб вместе с очками. — Петра Николаевича Капустина убили?!
— Именно так. Не видать нам теперь ни капусты, ни малины…
— Черт с ней, с малиной! — Босс вскочил и возбужденно заходил передо мной по кабинету. — А что он там делал, в этом заброшенном доме, как он туда вообще попал?!
— Понятия не имею.
— Ну надо же! Как же я, болван, сразу не догадался? — Он звонко хлопнул себя по лбу. — Ну конечно, все так и должно было быть! — Присев на край стола, он уставил на меня свои внимательные глаза. — Ну-ка, расскажи все в подробностях.
— Да тут и рассказывать нечего. Я вошла в этот заброшенный дом, наткнулась на пистолет, подняла его, а потом увидела труп на полу в комнате. Ему стреляли в спину, два раза. Тут вдруг, откуда ни возьмись, появились два милиционера и заявили, что это я его убила. Избили меня, надели наручники и доставили в отделение.
— Это все?
— Все.
— Точно?
— Не совсем, — вспомнила я. — Там еще какой-то свидетель был — менты о нем говорили. Он будто бы услышал выстрелы, остановил патрульную машину и все рассказал.
— Ты его видела?
— Кого?
— Свидетеля, екалэмэнэ! — взорвался босс.
— Нет, — понурилась я. — Он сбежал.
— Как сбежал?
— Не знаю. Я говорю только со слов патрульных… Они посадили его в машину, а потом, когда один патрульный пошел вызывать опергруппу, его уже не было.
— Та-ак, замечательно, — пробормотал Родион, снова принимаясь наворачивать петли по кабинету. — Ты не можешь сказать, когда примерно был убит Петр: прямо перед твоим приходом или раньше?
— Минут за двадцать передо мной, — уверенно ответила я. — Кровь уже почти свернулась.
— Это что же получается, что свидетель двадцать минут бегал вокруг дома, дожидаясь, пока ты войдешь внутрь, и только потом вызвал милицию? Что-то тут явно не так. Я усматриваю в этом злой умысел, продолжением которого явился звонок в милицию от руководства. И только теперь, кажется, начинаю понимать, что Светлана впутала нас в какую-то грязную историю.
— Надо все-таки разобраться, каким образом Петр очутился в том доме? — начала я соображать. — Может, он сам в этом как-то замешан?
— Ага, придумал всю эту лабуду с пропажей сестры, а потом пошел и застрелился от стыда, — хмыкнул босс. — Нет, Петр здесь ни при чем, и знаешь почему?
— Почему?
— Потому что, когда я сегодня возвращался из школы, меня чуть не сбила машина.
— О чем это вы? — насторожилась я.
— До меня лишь сейчас дошло, что это была никакая не случайность, а самое настоящее покушение. Представляешь, иду я себе по тротуару, никого не трогаю, вдруг слышу сзади подозрительный шум и оборачиваюсь. И вижу, что прямо на меня летит какой-то сумасшедший на потрепанных синих «Жигулях». По тротуару! Не слабо? Хорошо, других прохожих не было, а то бы он там всех передавил. Понятно дело, я решил, что это пьяный, и быстренько сиганул на ближайшее дерево. «Жигуленок» не рассчитал, врезался в это дерево и чуть не отрубил мне ноги.
— О Господи…
— Слушай дальше, — довольно проговорил Родион. — Это тип вылезает из машины, озадаченно чешет в затылке и заявляет мне, висящему, как бабуин, на ветке, что у него вдруг отказали тормоза и рулевое управление од-но-вре-менно.
— И вы поверили?
— А почему же нет? Мало ли, что случается с этими старыми машинами. И потом, я тогда еще понятия не имел о всей этой истории с убийствами и твоим задержанием. А теперь понимаю, что меня хотели элементарно убрать…
— Но вы хоть номер запомнили?
Бросив на меня уничижительный взгляд, он проворчал:
— Естественно, запомнил. Я имею привычку запоминать все, что вижу, даже выражение лица у пролетающей мимо мухи. Но уверен, это мало что даст, — номера наверняка были фальшивыми.
— Послушайте, босс, — вдруг осенило меня, — но, если они решили убрать нас любыми способами, значит, мы и сейчас еще в опасности?!
— Наверняка, — спокойно сказал он. — Теперь мы всегда будем в опасности, пока живы. Видимо, кому-то очень не хочется, чтобы мы копались в этом деле, и у кого-то очень хорошие связи, чтобы заткнуть нам рот. И они не гнушаются никакими методами, вплоть до убийства, а это далеко не каждый смертный может себе позволить…
— Мне страшно, босс. — Меня передернуло, и я в страхе оглянулась, словно из-за кресла мог выскочить бандит с кинжалом и всадить его мне в сердце. — А ваши друзья не могут выяснить, кто за всем этим стоит?
— Пока нет, — сокрушенно вздохнул он. — Они ведь не все источники информации контролируют. Существует еще ФАПСИ, правительственная связь, по ней в основном поступают секретные приказы, о которых знает весьма ограниченный круг людей. Порой все так запутывают, что установить, откуда приходит распоряжение, практически невозможно. Даже те, кто потом выполняет приказ, сами не знают, от кого его получили. Это нечто неосязаемое, эфемерное, типа фразы: «Существует мнение…» Вот и в МВД сейчас существует мнение, что неплохо было бы засадить тебя за убийство, не особо вдаваясь в детали расследования…
— По-моему, нам надо сматываться, босс, пока не поздно.
— Никогда еще Родион Ветров не бегал от опасности, запомни это, моя девочка, — мрачно бросил босс. — Если кто-то считает, что может переиграть меня, то флаг ему в руки — пусть попробует. Я пока еще ничего противозаконного не совершил…
— Чхать они хотели на все законы, — усмехнулась я. — Это же бандиты, для них закон не писан…
— Мы пока еще не знаем, кто это, — возразил он. — В любом случае, здесь мы в полной безопасности…
Вдруг на столе заработало переговорное устройство и послышался взволнованный голос Валентины:
— Родиоша, ты чувствуешь что-нибудь?
Кровь отхлынула от его лица, он резко бросился к столу, нажал на кнопку и спросил:
— Что случилось, Валюта? С тобой все в порядке?
— Не совсем, милый. — Ее голос звучал как-то странно, сипло. — Тут что-то происходит на кухне, сама не пойму, — она закашлялась. — Странный запах появился, меня тошнит, и голова кружиться начала. У вас там внизу все нормально?