– Который у вас час? – спросил Марк после едва заметной паузы.
Я отняла телефон от уха и посмотрела на экран.
– Шесть часов и три минуты, – ответила я и уточнила: – Утра. А который час у тебя?
– К-кажется, начало двенадцатого… тоже утра. – Его голос звучал сонно, и я представила, как Марк лежит в постели рядом со своей фигуристой стриптизершей или кто она там у него… В общем, со своей новой женой. Как ни странно, я нисколько не ревновала, ну просто ни капельки! Единственное, чему я позавидовала, это тому, что мой бывший может позволить себе спать до одиннадцати.
– Ты получил мои анализы? – спросила я, хотя и знала, что коль скоро Марк не потребовал от меня немедленно отправить Кло домой, следовательно, результаты химического исследования моей мочи попадали к нему достаточно своевременно.
– Да. Лабораторные отчеты приходят два раза в неделю, точно по расписанию. Кажется, все в порядке… хотя, если честно, мне до сих пор не верится, что ты смогла бросить!..
– Спасибо на добром слове, Марк. Если бы ты только знал, как много для меня значит твоя непоколебимая вера в мои силы! – съязвила я.
– На самом деле я думаю, что ты все-таки что-то принимаешь, – услышала я в ответ. – Потому что… потому что ты очень изменилась, и я не уверен, что мне это нравится.
Мне пришлось напомнить себе, что Марка лучше не злить. Если, конечно, я хочу оставить Кло при себе.
– Ты что-то хотел? – спросила я, принимая деловой тон. На мгновение мне показалось – вот сейчас Марк скажет, что намерен забрать дочь, и сердце у меня сжалось от дурного предчувствия. Я уже готова была сказать, что у Кло есть своя грядка в саду, за которой нужно ухаживать, что она подружилась с моей матерью и каждое утро с ней завтракает, что она еще не перечитала все мои детские книги… Я готова была привести и эти, и десятки других причин, лишь бы это помогло. Вместе с тем я хорошо понимала, что все эти причины не должны иметь никакого отношения ко мне. Точнее – так должен был считать Марк. А еще точнее, я должна была заставить его в это поверить, потому что в противном случае он бы тотчас потребовал вернуть Кло в Лос-Анджелес.
На заднем плане я услышала женский голос, низкий и сексуальный. Женщина что-то спрашивала.
– Подожди минуточку, я сейчас, – отозвался Марк, и я представила, как он выбирается из постели и переходит куда-то в другое место – в туалет или на балкон, – чтобы поскорее закончить разговор со мной.
– Вот что, Вив, – сказал он совсем другим голосом, – могу я рассчитывать, что ты подержишь Кло у себя еще пару недель? Мы решили купить билеты на «Восточный экспресс»… Ну ты знаешь – так называется тур по странам Юго-Восточной Азии. Тиффани никогда не выезжала из Калифорнии, и ей хочется посмотреть мир.
Мне хотелось сказать, что Кло тоже не видела других стран, хотя из Калифорнии выезжала (и добралась аж до Миссисипи), а еще – что она не собака, которую я могла бы «подержать у себя», но вовремя прикусила язык.
– Еще пару недель? – переспросила я таким тоном, словно это было очень долго, и мне нужно как следует подумать. Словно вовсе не этого мне хотелось больше всего на свете. – Ну может быть… – добавила я после паузы. – Эй, а как же твоя практика? Разве Джим сможет столько времени работать один, без тебя?
– Я нанял еще одного хирурга, так что их теперь двое… Думаю, они должны справиться, хотя, если честно, душа у меня неспокойна. – Марк лицемерно вздохнул. – С другой стороны, мне кажется – я давно заслужил небольшие каникулы. Столько времени работать практически без отдыха!..
Я припомнила все те разы, когда пыталась убедить его взять хотя бы недельный отпуск и съездить куда-нибудь со мной и с Кло… Хотя бы один день, чтобы свозить девочку в Диснейленд! Но Марк каждый раз оказывался слишком занят. Была ли то важная операция, которую никто, кроме него, сделать не мог, или партия в гольф с нужным человеком – неважно. Ни для меня, ни для дочери времени у него никогда не находилось, и только для Тиффани Марк сумел выкроить целых полтора месяца… и даже нанял ради этого еще одного помощника.
– Так когда ты планируешь вернуться? – уточнила я.
– Тур продлится до пятнадцатого июня, плюс еще сутки – перелет в Штаты. У вас там в Миссисипи есть аэропорт?
– Есть, как не быть. Правда, из самолетов – одни только «кукурузники», с которых опрыскивают поля, но до Джексона на них вполне можно добраться.
– Ты это серьезно?
Для человека, способного виртуозно исправить форму чужого носа или создать пару безупречных грудей буквально из ничего, Марк порой бывал невероятно, феноменально туп!
– Нет, Марк, у нас нормальные аэропорты и нормальные, большие самолеты. Ты не поверишь, но даже канализация у нас в домах, а не на улице.
– Приятно слышать.
Женский голос на заднем плане запел песню Джастина Бибера «Малыш», хорошо мне знакомую, поскольку, живя с Кло, я была вынуждена слушать ее по несколько раз в день. И не только ее. Вот только Кло было двенадцать, а Тиффани, насколько я могла судить, была как минимум вдвое старше.
– Кто такой Трипп Монтгомери?
– Как-как ты сказал?.. – Вопрос застал меня врасплох. Поначалу я даже не сообразила, что имя, которое он назвал, мне хорошо знакомо.
– Это имя значится в «шапке» фирменных бланков, приложенных к твоим лабораторным анализам. Судя по ним, этот Монтгомери – риелтор. Или, может быть, ваш местный врач подрабатывает торговлей недвижимостью?
– Н-нет… То есть не совсем так. Он…
– Каждый раз, помимо твоих анализов, я получаю от этого Монтгомери что-то вроде письма, в котором он расписывает, как хорошо ты обращаешься с Кло, как ты терпелива и какая ты замечательная мать…
Я почувствовала, что краснею.
– О-о… это очень мило с его стороны… – пробормотала я. Ну пусть только Трипп мне попадется! Мне хотелось и обнять его, и наподдать так, чтобы летел кувырком до границы штата. Впрочем, учитывая его – и мои – физические кондиции, последний вариант звучал как-то… нереалистично.
– Ничего «милого» я тут не вижу, – сухо заметил Марк. – Как минимум это непрофессионально, к тому же я ни о чем подобном не просил. Какая из тебя мать, я знаю без подсказок со стороны… В общем, попроси своего врача это прекратить. Пусть лучше торгует своей недвижимостью, о’кей?..
– Хорошо, я ему все передам. Кстати, я рада, что Кло может побыть у нас еще немного… – поспешила я сменить тему. – Я договорилась для нее насчет домашнего обучения, и мне хотелось, чтобы она успела закончить те несколько проектов, которые она начала со своей учительницей. Кроме того, мы с Три… то есть я хочу научить Кло ловить рыбу, и…
В трубке раздался какой-то шорох, потом Марк сказал в сторону:
– Я сейчас, дорогая. Уже заканчиваю…
– В общем, можешь не волноваться, – сказала я. – Кло много занимается, так что в школе она отставать не будет. Кроме того, мне кажется – ей тут нравится. Если не веришь, можешь поговорить с ней сам. Правда, сейчас она еще спит, но я знаю – ей будет приятно услышать твой голос.
– Нет-нет, пусть спит, – поспешно сказал Марк. – Передавай ей привет. Когда я буду знать, каким рейсом мы прилетаем, я сразу тебе сообщу, чтобы ты могла подхватить нас в аэропорту.
– Постой, Марк, не вешай трубку! Я считаю, что ты обязательно должен поговорить с… – Я замолчала, почувствовав, что обращаюсь к пустоте: Марк повесил трубку. Я тоже выключила мобильник и, бросив аппарат на ночной столик, стала ломать голову, как же сообщить Кло, что она остается еще на две недели, и при этом ухитриться умолчать о том, что ее отец снова не захотел с ней разговаривать.
Четыре часа спустя мы с Кло снова ехали в центр города, чтобы работать в архиве. Кэрол-Линн я в этот раз оставила с Корой, которой Кло написала подробнейшие инструкции относительно того, как и когда следует поливать посаженную ею лимскую фасоль. Я, правда, предупредила, что раньше чем через пять дней ростки все равно не проклюнутся, однако Кло все равно бегала смотреть свою грядку как минимум четыре раза в день, заодно проверяя, чтобы земля не была ни излишне сухой, ни чересчур влажной. Я не была уверена, что Кло знает, как действовать, если земля окажется слишком сухой или слишком влажной, но ее энтузиазм был мне по душе.
Сейчас Кло сидела рядом со мной на переднем сиденье и смотрела в окно. Мобильник, с которым она по-прежнему не расставалась, лежал у нее на коленях, но я заметила, что его экран почти не вспыхивает, сигнализируя о новых твитах или сообщениях в «Фейсбуке». Казалось, что ее прежняя, калифорнийская жизнь отступила, канула в черный, как вода лесного озера, экран телефона, и это мне тоже нравилось. Сама я давно считала, что так называемые подруги Кло – это совсем не то, что ей нужно, и что она заслуживает большего. Лучшего. Настоящего. Что такое настоящая подруга, я знала не понаслышке, потому что когда-то такая подруга была и у меня, и звали ее Клер Монтгомери. В старшей школе мы были практически неразлучны, вместе мы руководили школьной группой болельщиц, вместе выдумывали и осуществляли разного рода проказы и сомнительные шуточки – вроде той, когда мы на целую ночь заперли в школьном здании мула, корову и шесть овец, принадлежавших одному из фермеров по фамилии, кажется, Крендалл. У нас не было друг от друга тайн; мы щедро делились друг с другом своими секретами и мечтами и порой даже засыпали, продолжая прижимать к уху включенный мобильный телефон. Все закончилось в тот день, когда я упаковала вещи и уехала, ни с кем не попрощавшись.
– А как обычно одеваются местные девчонки, когда идут на танцы? – неожиданно спросила Кло. Она продолжала смотреть в окно, но я не сомневалась, что это не размышления вслух, а именно вопрос. И спрашивала она меня.
– Ну-у… – растерялась я. – По-разному, наверное. Смотря какие танцы.
Кло пожала плечами:
– Миссис Смит сказала, что в конце учебного года в школьном спортзале бывает вечеринка для тех, кто на будущий год поступает в старшую школу. Она сказала, что те, кто находится на домашнем обучении, тоже могут прийти и что мне было бы полезно познакомиться с девочками моего возраста. Конечно, – спохватилась Кло, – вечеринка наверняка будет отстойная, но и сидеть в усадьбе – тоже не Диснейленд.