– Что касается ваших поисков, то, мне думается, я могла бы вам помочь, – сказала она. – Дело в том, что, когда я ушла на пенсию, у меня появилось много свободного времени, и я смогла, наконец, заняться своим собственным давним проектом – составлением генеалогического древа моей семьи. К сожалению, моя семья не так уж велика; вскоре работа была закончена, и я обратилась к истории других семейств Индиэн Маунд – в первую очередь к тем, кто прожил в этом городе больше ста лет.
– Вы хотите сказать, что составили фамильное древо моей семьи?! – Я была поражена. – Вообще-то, моя бабушка давно собиралась записать историю рода Уокеров… Она много раз говорила, что все необходимые сведения хранятся у нее в голове, но то ли руки не дошли, то ли времени не хватило.
«А потом она умерла».
– Ну, Вив, учитывая, что твои предки обосновались в Индиэн Маунд одними из первых, было бы несправедливо и ненаучно не включить историю Уокеров в мое исследование. – Миссис Шипли неожиданно улыбнулась. – Твоя бабушка… Я знаю о ее желании записать все, что было ей известно, для будущих поколений. Именно она и помогла мне собрать необходимую информацию.
– Так это же просто замечательно! – обрадовалась я. – А можно мне как-нибудь познакомиться с вашим, э-э-э… исследованием?
Откровенно говоря, я не знала точно, что именно я надеялась найти в записях миссис Шипли. Может, какую-нибудь другую кандидатку на место потенциальной жертвы – такую, которая не была бы моей прабабкой? Или – при особом везении – имя убийцы?.. Во всех детективных сериалах, которые я смотрела, убийство никогда не бывало случайным. Наверное, в половине из них убийцами оказывались близкие или дальние родственники жертвы. Ну а в то, что за последние восемьдесят лет мотивы, которыми руководствовались убийцы, могли сильно измениться, я никогда не верила.
– Сведения о всех самых известных семействах города я включила в мою книгу «История Индиэн Маунд, Миссисипи, с 1830 по 2011 год», которую издала за свой счет, – не без гордости сообщила библиотекарша. – Кстати, помимо генеалогии, там найдется немало других сведений, представляющих исторический интерес.
– Поздравляю вас, вы проделали очень большую работу. Просто колоссальную, – поспешно сказала я. – А где можно приобрести вашу книгу? – И я вопросительно уставилась на миссис Шипли в надежде, что она сейчас достанет экземпляр из ящика стола и вручит его мне. Возможно, даже с дарственной надписью.
На скулах миссис Шипли проступили два ярко-красных пятна.
– Я постоянно вожу несколько экземпляров в багажнике моего автомобиля, – сообщила она. – Одна книга стоит тридцать долларов. Две отдам за сорок пять.
Настал мой черед краснеть.
– Вы… вы примете чек?
– Вообще-то, я стараюсь не связываться с чеками, но поскольку я тебя давно знаю… Только в качестве исключения, Вивьен.
– Отлично! Большое спасибо, миссис Шипли. Я заберу свой экземпляр, когда буду уходить.
И мы с Кло двинулись по проходу к столам, за которыми работали в прошлый раз. Миссис Шипли не отставала. Когда мы добрались до дальней стены зала, она сняла со стеллажа картонную коробку и водрузила на ближайший стол.
– Газеты, которые вы оставили, я положила сюда, – сообщила она и смущенно улыбнулась. Я так и не поняла, то ли миссис Шипли извинялась, что убрала материалы, с которыми я работала, то ли ей было неловко от того, что она запросила за свою книгу столь большую сумму.
– Еще раз спасибо, миссис Шипли, – повторила я. – Думаю, сегодня мы снова проработаем до обеда, а вернемся послезавтра. Завтра у Кло учебная экскурсия в рамках школьной программы по естественным наукам, и я должна помочь ей подготовиться.
На человеческом языке это означало, что завтра мы с Кло поедем на рыбалку, но миссис Шипли знать об этом было совершенно не обязательно.
Пока я разговаривала с библиотекаршей, Кло составила коробку на пол, достала оттуда газету и принялась читать. Я думала, что миссис Шипли вот-вот уйдет, но она как-то неловко переступила с ноги на ногу и, сложив руки перед собой, неожиданно сказала:
– Знаете, я, пожалуй, вам немного помогу. Честно говоря, пока материалы не рассортированы и не перевезены в новое здание, у меня не так много работы.
– Буду вам очень признательна, – кивнула я. – В самом деле, втроем дело пойдет быстрее.
Миссис Шипли сняла с полок еще одну коробку.
– Так какой именно период тебя интересует? – уточнила она.
– В первую очередь – двадцать седьмой год, – объяснила я. – Ну и, конечно, все, что относится к Большому наводнению. А также любые статьи, где упоминается имя Аделаиды Ричмонд. Я думаю, что такова была ее фамилия в замужестве, поскольку мою бабушку тоже звали Бутси Уокер-Ричмонд. Так, во всяком случае, было написано на обороте ее детской фотографии, которую я нашла в старом семейном альбоме.
Миссис Шипли показала мне поднятые вверх большие пальцы в знак того, что она все поняла и готова действовать. Этот мальчишеский жест показался мне столь не характерным для строгой библиотекарши, что я чуть не прыснула со смеха и была вынуждена поскорее склониться к своей коробке. Перебирая лежащие в ней старые газеты, я старалась сосредоточиться только на датах, а не на заголовках и тем более – не на содержании статей. Поначалу это давалось мне нелегко, но со временем я втянулась. Увы, за час работы я отыскала всего на две газеты больше, чем в прошлый раз, а вот мои плечи и глаза болели ничуть не меньше. Тяжело вздохнув, я потянулась изо всех сил, и миссис Шипли посмотрела на меня с сочувствием.
– Было бы намного проще, если бы все эти газеты были переведены в цифровой формат и хранились в компьютере, – сказала я. – Во всяком случае, это сократило бы объем подготовительной работы… Вполне может оказаться так, что кроме номеров, которые мы уже нашли, от газет 1927 года больше ничего не осталось, но чтобы убедиться в этом, нам придется проработать здесь не меньше месяца.
Миссис Шипли несколько раз моргнула и поправила очки.
– Вообще-то, архивные фонды когда-то были отсканированы, – сказала она, – но пожар начался именно в компьютерном отделе библиотеки. Огонь и вода из пожарных шлангов уничтожили не только системные блоки, но и дискеты, на которых были записаны сканы. – Она пожала плечами: – Уж не знаю, почему компьютерные диски хранились в том же здании, что и бумажные оригиналы. Логичнее было бы держать их в другом месте. – Миссис Шипли неожиданно улыбнулась. – Но больше мы этой ошибки не повторим. Компания «Международные резиновые изделия» пожертвовала нашей библиотеке десять новеньких компьютеров в рамках своей «программы добрососедских отношений».
– Что это за «Компания резиновых изделий» и что это за программа каких-то отношений? – уточнила я.
– МРИ планировала перенести в Индиэн Маунд свою штаб-квартиру и заодно построить здесь свой новый химический завод, – пояснила миссис Шипли. – Но эти планы, когда о них стало известно, вызвали столь бурные протесты защитников окружающей среды, что руководству компании пришлось основательно раскошелиться, чтобы местные жители перестали смотреть на резинщиков как на врагов. Отсюда и новая мебель для школы, и новое здание для библиотеки, и новые компьютеры для нее же… Один компьютер, кстати, мы сразу решили приспособить для оцифровывания фондов. Теперь нам нужен только человек, который умел бы обращаться с соответствующим программным обеспечением и мог возглавить архивное направление в нашей работе. – Говоря все это, миссис Шипли так пристально смотрела на меня, что мне в душу закралось нехорошее подозрение. Уж не меня ли она видит на этом ответственном посту?.. Меня выручила Кло, которая, ненадолго оторвавшись от газеты, спросила:
– А что такое дискеты?
Но прежде чем я сумела подобрать слова для ответа, который бы не вызвал насмешек или новых вопросов, Кло снова сунула нос в газету.
– Тут есть один интересный заголовок, думаю, на нем стоит задержаться… Статья опубликована 16 апреля 1927 года. Ты ведь этим годом интересуешься?
Я кивнула.
– Да. А что? Статья имеет отношение к наводнению?
– Нет. – Кло покачала головой, потом прочла вслух: «Неизвестный мужчина утонул в пруду рядом с заброшенной плантацией Эллиса. Полиция подозревает убийство».
– Звучит ужасно, – вздохнула я, продолжая одной рукой перебирать газеты, а другой – массировать затекшую шею. – Но я не уверена, что это такое уж эпохальное событие, чтобы его стоило упомянуть в колонке, которую я пока даже не согласилась вести.
– Ты меня не дослушала!.. – с упреком возразила Кло. – В статье говорится, что, по некоторым данным, утонувший мужчина был связан с новоорлеанскими гангстерами.
Я не рискнула поднять голову, боясь, что, если я это сделаю, моя несчастная шея больше никогда не вернется в нормальное положение.
– Гангстер в Индиэн Маунд? Это действительно интересно. Что ж, отложи эту газету в сторону, позднее мы сделаем фотокопию статьи.
– А что такое плантация Эллиса?
Я на секунду задумалась, припоминая, потом пожала плечами – и тут же сморщилась от боли в затылке.
– Просто заброшенная хлопковая плантация на окраине Индиэн Маунд. Кажется, ее до сих пор называют плантацией Эллиса, хотя в городе уже давно нет никого, кто носил бы эту фамилию. Насколько я знаю, Эллисы покинули наши края еще перед Гражданской войной, остатки усадьбы сгорели в тридцатых годах. Теперь там все заросло, так что пришлый человек не сразу и поймет, что когда-то здесь жили люди. – Я не стала упоминать, как я и мои подруги-подростки бегали на заброшенную плантацию курить, пить пиво, обниматься с бойфрендами и рассказывать друг другу истории-страшилки о привидениях и беспокойных мертвецах, которые все еще бродят по коридорам давно не существующего дома. В детстве мне приходилось слышать и об убийстве, которое якобы произошло где-то в окрестностях старой усадьбы еще до моего рождения, но со временем я пришла к выводу, что, как и все старинные легенды, эта история была на девяносто девять процентов выдумкой и лишь на один процент – правдой. Меня она в любом случае не пугала – в те времена я боялась совершенно других вещей, например, что Бутси может застукать меня с сигаретой или что моя мать вдруг вздумает вернуться и заняться моим воспитанием, хотя сама я давно решила, что в моей жизни для нее места нет.