об этом папа уже знал иписа́л, что никогда не забудет маму, любит её до сих пор. Грустно… Прости, отвлеклась. Поступила в медицинский на психиатрию. Потом ещё раз, в Москве, закончила стоматологию. Работала много, развивая свои навыки. Добилась много, что помогало мне дальше по жизни. Да, не скрою, воздействовала на других, что бы пробиться по служебной линии. Замуж вышла по расчёту, а через пару лет развелась – жить с бревном, который меня совершенно не понимал, было выше сил, хотя о муже могу сказать больше хорошего, нежели плохого. Любил меня, баловал, это не отнять. До сих пор созваниемся. Но сам понимаешь, когда нет внутренней связи с человеком, это гиря на шее. Вот так и прожила жизнь. Не могу сказать, что неудачную. Много в ней было всего – и хорошего и плохого, но я никогда не причиняла людям вред. НИКОГДА, слышишь? Только раз, когда меня лишили единственного родного человечка, моего сыночка.
- Тамара, а зарубежные разведки каким боком в Вашей истории? Не понимаю.
- Почти никаким. У меня был план – разобраться здесь со всеми делами и, забрав девочку, уехать из страны. Откладывала деньги уже давно, набралась вполне приличная сумма. Сначала хотела в Турцию, потом в Италию. Там живут хорошие знакомые, которые мне многим обязаны. Уже обзавелись связями и подыскали для меня неплохой домик на побережье, где я б и закончила свой путь, воспитав девочку как своего ребёнка, дав ей достойное образование и обеспечив дальнейшую жизнь. У меня ведь не только была наличка при себе, а и… Ладно, сейчас это уже не так важно. Всё равно мне осталось мало. Жаль, не смогу отдать деньги Юленьке. Если бы Вы помогли, а бы на том свете за Вас замолвила словечко.
- Если есть такое стремление и доверяете, попробую помочь, только сами должны понимать – всё не так просто. Я лишь могу гарантировать, что нотариус после восемнадцатилетия Вашей внучки откроет завещание и проследит, что бы все суммы были переданы лично ей в руки.
- Правда? – женщина вновь дёрнулась, на этот раз от нежданной радости. – Ты сейчас правду сказал? Антон, ответь, прошу.
- Все люди, с которыми общаюсь, знают, что я всегда держу своё слово. Так что подобное сделать могу, не так и много препонов. На Ваши счета, как понимаю, административный арест не наложен, да и те деньги, с которыми Вас задержали, при хорошем адвокате можно вернуть владельцу. Но это не обещаю, лишь предполагаю. Естественно, всё это может осуществиться только в том случае, если расскажете каким образом и кто конкретно с Вами контактировал из зарубежных представительств. Конечно, Ваши слова проверят и не один десяток раз, но когда убедятся, что сказали праваду, тогда и настанет время сделать то, что Вы просите.
- Если так, могу поклясться, что ни единого слова не солгу. Обширных связей с иностранцами у меня никогда не было. Лишь та супружеская пара, которая удрала во время существования Союза. Мои однокашники по институту. Дружили, но и держали между собой дистанцию. Хотя… какая там дружба. Между нами были сугубо товарно-денежные отношенияю. Хотя ничего плохого сказать о них не могу – люди держали слово и по отношению ко мне были всегда честны. Да, свой процент имели, но он и был оговорён ещё в самом начале нашей так называемой дружбы. Как поняла позже, именно с их подачи ко мне и подошёл работник консульства. Вначале вроде случайно со мной заговорил в театре, потом пригласил на ужин, а уж гораздо позже попытался взять в оборот, но у него ничего не вышло – я дала понять, что легко могу справиться с его попытками воздействия на меня. Кстати, тот слабенький одарённый, но с заоблачным самомнением о своих способностях. Вы ведь так называете необыкновенных людей. Мы пару лет общались как хорошо знакомые люди. Подумали, был ли между нами интим? Да, был, только не я попала в «медовую» ловушку, а он сам. Мне знакомые установили скрытые камеры в квартире, вот и записала пару встреч, где мужчина наговорил намного больше, чем можно было предположить. В том числе и по поводу воздействия на Вас, Антон и Вашу сестру. Да, есть у них планы вывезти Вас из страны. От меня требовалось, что бы Вы в нужный момент не могли оказать физического и ментального сопротивления. Грубо говоря, он просил, что бы я Вас парализовала или отравила. Хотя честно скажу – на такое бы никогда не пошла, тем более после того, как ТЫ, Антоша, вернул меня к жизни и я смогла хоть иногда спать. Объяснила, привела доводы, естественно, под другим соусом, мол, Вы намного сильнее меня, поэтому… Тот понял, но взамен предложил другой вариант, который меня поначалу устроил – мать Юли гибла при захвате ребёнка, а тут появлялась я и спасала девочку, а уж потом мы бы вместе покинули страну. Это было близко к моим планам, но эти идиоты не выдержали – сами попытались украть ребёнка. Что, не знал? – видя удивление на лице парня, женщина улыбнулась. – Да, Антошенька, вот такая у Вас с сестрой приёмная дочь. И сама не сказала, и у мамы из головы все события подтёрла. Не знаю, что там было, потом уже слухи дошли, что ребёнок легко выскользнул из рук двух здоровенных мужчин, которые упали бездыханными у машины, а девочка, спокойно взяв за руку свою… мать, потащила её подальше от места попытки похищения. Мне позже было высказаны претензии и пожелания на дальнейшее, мол, девочка сильный ментал и в её присутствии за границей заинтересованы даже правительства, не то что отдельные службы.
- И что случилось в пятницу? Почему Вы дали команду на действия?
- Меня предупредили, что это последний день, когда есть возможность безопасного выезда из страны вместе с ребёнком. Во время совместной работы я смогла внедрить в голову своей… бывшей невестки самую элементарную команду - выпрыгнуть из окна. Я ведь не раз была у них дома, знала какой этаж, поэтому результат был очевиден. К тому же у меня на руках имелась доверенность от матери на выезд ребёнка, где я значилась её опекуном. Все документы подлинные, удивлены?
Антон обернулся и посмотрел на следоватля, который, заметив вопросительный взгляд, молча кивнул головой, мол, правда. И Антон после этого кивка внезапно разозлился на Контору, которая, уже зная кем является эта женщина пострадавшей и ребёнку, не поставила его в известность. Сделали так, как посчитали нужным для своих целей. Так, как им хотелось. В очередной раз его с сестрой… использовали… Но была ещё одна деталь, которая во время разговара крутилась в голове. Странность в услышанной истории, которая не давала покоя и внезапно в мозгах что-то щёлкнуло, оставив после себя осадок изумления и неверия в происходящее. Тогда и был задан вопрос, после ответа на который Антон стал действовать вопреки тому, что от него ожидал следователь...
- Тамара. Сочувствую Вашему горю. Говорю искренне. Только одно осталось спросить – как получилось, что Яна, прекрасно зная свекровь, вдруг не смогла опознать её в образе своей коллеги по работе? Как такое могло случиться? Точнее, вопрос нужно задать иначе. Как Вы смогли изменить свою внешность, голос, манеру поведения, что бы человек, знавший Вас очень хорошо, не признал?
- Антошенька, - женщина впервые за всё время по-настоящему улыбнулась и её лицо словно осветилось изнутри. – Ты умничка каких поискать. Свёл всё сказанное и сделал правильный вывод. Впомнил мои слова о папе? Знаешь, лучше показать, чем рассказывать. Можешь убрать стяжку с головы? Руки-ноги оставь в покое, а то церберы, которые здесь находятся, вновь начнут в меня пихать дубинками с разрядником. Да, практикуют такое постоянно, это ведь им доставляет радость. Как же не воспользоваться своей властью над беззащитной женщиной. Я ведь ни на одного из них ни разу не бросилась, не ударила, даже слова бранного не сказала, а их во мне раздражало всё - молчание, слёзы и больше всего - покорное исполнени приказов. Думала, подобных на службу не берут, но, оказалось, была не права. Здесь таких большинство... Так что? Хочешь увидеть меня другой?
Антон, повернув голову, увидел отрицательное движение головы следователя и напрягшихся охранников, когда потянулся к застёжке ремней.
- Под мою ответственность, – парень ослабил ремни, а потом и вовсе снял удерживающую оплётку с головы. Предупредил охранников, которые были готовы броситься вперёд. – Всем оставаться там, где стоите. Вас двоих особо касается. Сделаете шаг вперёд, пожалете. Арин, контроль. Я сейчас буду занят, поэтому если кто решит, что мои действия противоречат их мнению, парализуй. – Сказав, уже отворачиваясь, заметил, как следователь покрутил головой уже охранникам. Он-то знал, кто вместе с ним в помещении. И когда вновь вернул внимание на Тамару, еле сдержался, что бы не шарахнуться в сторону. Перед ним лежала красивая женщина лет пятидесяти. Блондинка с шикарной гривой волос. Лицо её было настолько идеально, что любой художник, увидев такое изящество, посчитал бы за счастье перенести изображение женщины на холст.
- Нравлюсь? – смех был похож на звон колокольчика, да и голос совсем не напоминал тот, к которому уже привык. – Да, вот я такая. С детства пользовалась своим умением, когда никто не видел. Только папа и мама знали что я особенная. Папа тоже был таким, умел меняться, только его второй облик так и не узнала.
- Вы не явный оборотень. Смена облика произошла не на дублированном генном уровне. Скорее Вы полиморф, хотя и это сомнительно. Скажите, Тамара, Вы способны принять только два образа? Или больше?
- Увы, – женщина не прекратила улыбаться. – В своей юности читала много фантастики и жутиков, где люди превращались в волков, других животных. Мне тоже хотелось, сбросив одежду, сменить образ на волчий и убежать далеко-далеко в лес, но, увы. Сколько не скулила, выла, пытаясь превратиться в нечто другое, блондинка во мне побеждала. Что, не ожидали?
- Если честно, нет. Скажу честно – Вы симпатичны и в этом и в первоначальном образе. Умная и красивая женщина, покалеченная жизнью. А Вам самой в каком легче жить?
- В этом, Антоша. Когда тупая блондинка, через некоторое время и становлюсь ей. Стихает боль от потери сына. Утихает злоба к невестке. Начинаю даже где-то её понимать, но из этого образа вернуться в первоначальный намного труднее. Самое большой срок, который смогла выдержать без потери собственного Я – неделя. Просто, возвращаясь домой и запирая двери, я возвращала настоящий облик, отдыхая и набираясь сил для следующего дня.