- Зачем ты так, Тош? Зачем меня обижаешь? Ты хочешь поссориться? Да?
- Нет, Рин. Я и в мыслях не держал такое. Просто ты более чувственная натура, которой труднее выдержать расставание с родителями. Я ведь тоже скучаю по маме. Но вот так легко забыть всё то, что происходило с нами, извини, не могу. Может пройдёт время и всё наладится? Хорошо бы, но пока не вижу причин, по которым смогу прийти к родителям и вести себя так, словно ничего не произошло. Забыть, как за нами была устроена самая настоящая охота, как мы скрывались от людей, словно преступники… Ты можешь это забыть? Я нет. А для чего ты вообще принесла эти документы?
- Мама сказала, что отец просил передать их тебе для ознакомления.
- Ну вот, ознакомился. И что? Злорадствовать, что, судя по прикреплённым выжимкам из релизов МИДа, на Россию ополчился весь мир, требуя допустить их для исследования обломков, а наши пошли в отказ? Или считаешь, что отец просто так подсунул мне эти релизы? Одно скажу. Как понимаю, в данный момент Сан Саныч матерится в наш адрес от того, что Контора вновь в поисках «крота», кто слил секретную информацию на сторону. Или предлагаешь вот прямо сейчас бросить всё и мчаться к отцу? Помогать ему в исследованиях обломков? Что, откуда, почему, зачем? Вот именно, ЗАЧЕМ? У него, как знаю, все умные головы и вся мощь страны за спиной. Стоит только щёлкнуть пальцем. А я ему на кой? Что бы был рядом и с умным видом кивал на все его телодвижения? Так для того всё надо было изначально выстроить не так. Всё, Арин, закончили. Я своё мнение высказал, ты услышала. Можешь разговор и мои слова передать маме. Повторюсь. Пока отец не поймёт и не осознает до конца совершённые ошибки по отношению к нам, я встречаться с ним даже на нейтральной стороне не желаю. С мамой тоже. Это не спонтанное решение, а результат многих суток размышлений. Самое страшное, что случилось, если ты не поняла главное до сих пор - мама не стала за нас бороться, а сразу, без оговорок и, не выслушав нас, приняла сторону отца. Просто так – Раз… и мы в одну секунду стали для них чужими. И всё потому, что для отца чувство государственности в голове давным-давно вытеснило чувство семьи и любви к детям. Сначала по отношению к Кате, а потом и к нам. Малыш. Мне больно об этом говорить, я ведь сам переживаю. Да и вчера, к слову, мама ведь позвонила именно тебе и попросила приехать опять же только тебя… Давай закончим.
- Хорошо, Тош, закончим. Только не обижайся на меня, если буду иногда ездить к маме. Ей очень одиноко и… страшно, что нас окончательно потеряет. Она мне вчера сама об этом сказала.
- Не начинай сначала. Я тебе запретить это не могу, да и не хочу. Пусть радуется, что у неё осталась связь хотя бы с одним ребёнком.
- Антон. Прекрати! Я сейчас заплачу. Ты этого хочешь?
- Нет, сестрёнка, не хочу. Вот сейчас, как и всегда. Начали за здравие…
Арина вытерла глаза, на которых появились слёзы и, стараясь сдерживать себя, переключив разговор на другую тему, поинтересовалась, что было в том пакете, что брат передал Маре.
- Да ничего особенного. Я заранее купил планшет и закачал туда несколько десятков самых лучших мультиков и фильмов, которые мы с детства любим и перессматриваем. К тому же скопировал и пятиминутный фильм с нами. Ну тот, который сами снимали в день рождения, на двадцать пять лет.
- Ты что, с ума сошёл? Зачем им этот фильм? Мы ведь там всё время дурачились, хотя… Да, там весь город снят, все дворцы, парки. К тому же Петродворец, Павловск… Думаю, если ОНИ будут смотреть не наши кривляния, а на виды города и окрестностей, которые совсем, как понимаю, так и не увидели за время, что здесь были… А мультики и фильмы какие?
- Король-лев, Белоснежка, Бэмби, Летучий корабль, Жил-был пёс. И другие. А из фильмов – Войну и мир, Трёх мушкетёров, Кавказкую пленницу, Невероятные приключения итальянцев в России и подобные. Руководствовался тем, что чужим будет легче воспринимать фильмы с большим содержанием юмора, нежели Анну Каренину или подобные.
- А наш любимый?
- Ты имеешь в виду «31 июня»? Естественно. Первым в списке.
Девушка посмотрела на брата, потом замолчала и лишь спустя несколько минут спросила.
- Ты считаешь, ОНИ поймут?
- Рин. Давай жить, как жили, а что будет или не будет, всё решится со временм. Нас же не пригласили с собой, а у них, как я чувствовал, возможность такая была. Не предложили не то что жить там постоянно, а хотя бы дать возможность глянуть одним глазком как они живут. Хотя мы ведь с тобой даже свой мир не видели, что говорить о других. Рин. Ты сегодня со мной или к маме?
- С тобой. Пусть чуть уляжется буря в чувствах как у неё, так и у меня. Ужинаем в кафе или дома?
- Давай дома, а то наш домовёнок забил продуктами весь холодильник, а мы почти не ужинаем. Я вчера почувствовал его обиду.
Девушка улыбнулась, а потом захихикала.
- Нет, что бы самому нам что-нибудь приготовить. Он ведь не бесплотный дух, а вполне материален. Ты же сам заметил, что он пыль ежедневно в квартире убирает, да и за нами каждый раз перестилает кровати, что бы ни складочки, ни морщинки… Кстати, а сам обратил внимание, что каждое утро в ванных и на кухне свежие полотенца, а кровати по вечерам застелены новым бельём? Может вскоре он и за наши трусики возьмётся?
Парень покраснел.
- Рин, так он… Ты сама спроси у него, а мои… трусы утром наглажены и пахнут, словно их стирали в отваре из цветов.
Арина в изумлении посмотрела на брата.
- Ты правду говоришь?
Парень кивнул.
Девушка тоже покрылась румянцем, пытаясь что-то сообразить.
- Вот оно что… Я ведь, честно говоря, тоже обратила внимание на подобное, но как-то не придала этому значения. Атон. Надо прекращать. Мне стыдно, да и неловко. Хоть он и не человек, но всё же… Поговори с Аристархом, определи степень доступности к нашим личным вещам.
- Я уже интересовался, так мне было указано, что негоже по утрам повторно использовать то, что было одето накануне. И было высказано таким тоном, что спорить с ним не стал. Более того. Аристарх чуть ли не в ультимативном тоне заявил, коль мы столь стеснены в финансах, что не можем себе позволить часто менять нижнее бельё, то сам, на СОБСТВЕННЫЕ средства и по личному разумению обеспечит нас всем необходимым.
Девушка захохотала, а из её глаз потекли слёзы.
– Представляю, как однажды утром придётся одевать на себя розовые панталоны до колен, украшенные кружевами и бантиками. А сверху какое-нибудь глухое чёрное платье со стоячим жёстким воротником. Ладно. Сама с ним решу этот вопрос. Мне вот интересно другое – а как ужинали в начале прошлого века? Как сервировали стол, что подавали?
- Вот и спроси, – Антон улыбнулась. – Ты в этом доме такая же хозяйка, как и я. Точнее, мы оба приёмыши у настоящего хозяина, который со дня на день должен вернуться. Может лучше у Дмитрия Михайловича поинтересуешься?
Антон вдруг вздрогнул и, прикоснувшись пальцем к голове, потом указав на дверь комнаты ожидания, где они находились, закрыл глаза.
Издалека, словно писк комара, в его голову проникла мысль девушки, что недавно покинула эту комнату.
- «Антон. Прости, что тебя отвлекаю от работы. Арина тоже на связи? Не мешаю? У меня всего несколько секунд до перехода. Арина. Вопрос, прости, именно к тебе. А цвет твоих волос на самом деле огнено-рыжий?
Антон не стал ничего говорить, пытаясь лишь ощутить эмоции Мары, но отметил краем сознания слова сестры.
- «Мара, нет, не естественный. Я с рождения блодинка. Меня родители называли Белоснежкой. А когда чуть повзрослела, решила всем на зло всем перекрасить волосы. С тех пор рыжая, как и одна наша родственница. А что?»
- «Блондинка? То есть белая? Разве такое бывает?»
- «Мара, у нас натуральных блондинок много, но светловолосых ещё больше, русых. А что тебя так удивило?»
- «У нас никогда не было людей с белым цветом волос. Скажу брату, тот будет счастлив. Прощайте. Спасибо Вам за все добрые дела и слова».
- «Когда есть возможность увидеться, мы не говорим «Прощай». Говорим с надеждой на будущее – «До свидания».
- «Свидания???»…
Связь прервалась и двойняшки посмотрели друг другу в глаза.
- И что это было сейчас? – как-то с тоской в голосе спросила Арина.
- Ты правильно поправила Мару последними словами. Может когда и увидимся. Как в той поговорке? Человек полагает, а Бог располагает? Вот если ОН или ОНИ есть на самом деле, со временем в этом и убедимся. Тяп-ляп. Уже пять вечера. Мы сегодня не обедали, не забыла? Кстати, теперь понятно, почему ты заинтересовалась сервировкой стола вековой давности. Пошли. Надо меру знать.
- Так сегодня суббота, всё равно в клинике никого нет кроме охраны.
- Так и Мишу не будем лишний раз дёргать. Пойдём домой как все нормальные люди, коль он у нас появился…
Эпилог.
Полгода спустя.
Столичный город Ардлин планеты Боры.
Мара, подойдя к окну, глянула на облака, что плыли над землей гораздо ниже того этажа, на котором находились её личные аппартаменты. Перед глазами снова возникло лицо парня, которое она все эти дни и месяцы тщетно гнала от себя. Может быть её попытки и увенчались успехом в ином случае, если бы тогда, по собственному желанию, не соприкоснулась разумом с ним, в котором за мгновение растворилась без остатка, почувствовав к себе даже не симпатию, а набирающее силы большого чувства, от чего она сейчас в полном смысле сходила с ума. И всё шло по нарастающей. А как можно было оценить состояние Первого инспектора Отдела Поиска, в подчинении которого состоял штат чуть ли не из полумиллиона человек? И последнее время этот инспектор стал уходить в себя, закрываясь наглухо от других не только дома, но и во время совещаний и планирования дальнейших действий Отдела. На девушку уже стали недоумённо коситься, а некоторые так просто шептались по углам, кто догадывался о возможных причинах настолько явных изменений в психике не одну сотню раз проверенного медиками руководителя. Мара в итоге не выдержала и, подав прошение, чуть ли не силой выбила себе отпуск на две недели. И на сегодня из него уже оставалось всего два свободных дня. А ощущение тёплого, ласкового, нежного и заботливого прикосновения к своему разуму, к своей душе, так и не проходило, наоборот…